Кирилл Еськов - Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины
Саид: Это возможно?
Григорий: Элементарно. Люди в таких бригадах собраны из разных ведомств, лично между собой не знакомы: внедряйся кто хочет… А можно просто перебить всю бригаду по дороге на вокзал и работать в их форме и с их документами…
Саид: Перебить служивых – это не их стиль работы.
Григорий: Ну, не обязательно же до смерти: «Человека можно напоить… оглушить… усыпить…» Короче – немедля уточните состав выехавших на происшествие бригад, вплоть до самого последнего омоновца из оцепления, и сопоставьте с тем, что есть. Сколько вам нужно времени?
Саид: Понято. Я уже отдал распоряжение – результаты будут минут через десять-пятнадцать. Раньше им не закончить, а до того мы никого из них наружу не выпустим Что еще?
Григорий: Перебросить все силы на эти три вокзала. Теперь только следить в оба и ждать. Пускай он возьмет свои документы, а мы на выходе возьмем его – так даже проще. Мы теперь, слава Богу, точно знаем, где он…
Саид: Не Богу, а Аллаху…
Григорий: Да хоть Будде на пару с Заратустрой. В общем – «Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!» Как тебе такая сура ?..
19
Стекляшка Московского автовокзала на Щелковской…
Как? – вы не в курсе, что, помимо ДЕВЯТИ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫХ, в Москве есть еще некоторое количество ВОКЗАЛОВ, как то: Аэровокзал, Речной вокзал – 2 (прописью: две) штуки, Северный и Южный, etc , – и на каждом из них есть камеры хранения?..
Но если вы решили, что о существовании этих сооружений точно так же позабыли и Робингудовы враги – это уж хрен вам, ребята! Чтоб и они дошли до такой степени непрофессионализма – такого вы, в нашем триллере, пожалуй, не дождетесь. То есть личный состав отсюда, со Щелковского автовокзала, конечно, в свете последних событий, срочно перебросили (Вопрос: на какой именно из вокзалов? Ответ: На Курский! – Йе-ес-ссс! Приз в студию!!), но некий минимум наблюдателей здесь – порядку для – конечно оставили.
И можно понять чувства подобного наблюдателя , когда он, вроде бы уже неся караульную службу в глубоком тылу своей армии, слышит вдруг негромкое: «Стой, как стоишь, и держи руки на виду!» Трусов ни в мафии, ни в спецслужбах не держат, так что по прошествии краткого и вполне естественного замешательства наблюдатель обретает способность «напрячься и ощетиниться». Расклад, между тем, – хуже некуда. Они с напарником, как раз провожавшим взглядом (профессиональным, не подумайте чего другого!) подошедшую к ячейкам хохлушку-челночницу с парой клетчато-клеенчатых мега-сумок, являют собою узкое основание равнобедренного треугольника, а вершину его – взявшийся неведомо откуда человек, фотка которого была им показана самой первой: жуткая, собранная из кусков , рожа, черная трость и рука в кармане плаща – чего уж тут не понять…
Ясно, что кому-то из двоих надо дернуться – неизбежно получив на этом пулю (из кармана), и давши тем самым напарнику время выхватить оружие и вступить в бой. Вопрос только – кому именно получать пулю сразу, а кому под тем прикрытием вступать в бой; э-э-э?..
…Я бы лично снимал эту сцену в стилистике вестерна: «американская дуэль», ракурс с уровня колен, дающий колонообразность неподвижных фигур, кисть опущенной правой (крупный план) сжимается и расслабляется… – ну, короче, классическая сцена из «Профессионала»: благородный майор разведки Бельмондо против гнусного флика … Ну и – ровно тем же манером! – сбоку вклинивается лох, но только, понятно, не вальяжный француз с букетом, ищущий квартиру дамы, а сугубый россиянин с полуотхлебнутым «Ярпивом», интересующийся у комбатантов – не объявляли ль уже девятичасовой на Макарьев?..
Впрочем, «Профессионала» гоняют у нас по ТВ часто, так что даже лоху из такой дыры, как костромской райцентр Макарьев по прошествии пары секунд становится ясно, куда он попал – после чего означенный лох, ойкнув в строгом соответствии с сюжетом первоисточника, пятится в тараканью щель между камерами хранения… И вот тут классический сюжет дает сбой, ибо на ристалище появляется еще один лох – вокзальный мент. Этот, надо заметить, тоже мигом въезжает, куда он попал, и, впавши в полный столбняк, обращает треугольник в четырехугольник. Эта финальная сцена из «Ревизора» длится по меньшей мере секунд десять, после чего обеим противоборствующим сторонам становится ясно как день: классический пат.
Подполковник медленно-медленно отступает к входным дверям вокзала, и наконец исчезает за ними; выражение лица его при этом заставляет вспомнить паночку, пережившую облом у вычерченного Хомой защитного круга. Наблюдатели, проводивши его взглядом, с немалым облегчением хватаются за мобильники: рапортовать и вызывать подкрепление. Вот ведь какая ерунда иной раз решает судьбы миров – один некстати (или кстати – это как посмотреть) подвернувшийся мент…
20
За рулем «Фольксвагена» Подполковника уже поджидает Чип – именно он, разумеется, и был тем самым лохом, что лез к ратоборцам с идиотским вопросом про девятичасовой автобус на Макарьев. В руках у него – единственный трофей операции: только что извлеченная из 112-й ячейки связка ключей (самых что ни на есть натуральных, а никаких не «аппаратных», или там «открытых») с продолговатым пластиковым брелком. Огорошенным, однако, компьютерщик не выглядит – наоборот:
– Всё в порядке, Александр Васильевич! Ключики – это чисто для отвода глаз, а информация, что вы ищете – здесь, в брелке! Гляньте: это ведь на самом деле флэш-память, флэшка. И насчет «память-сразу-нельзя!» теперь всё понятно: флэшка подсоединяется к компу напрямую, через ю-эс-би разъем, и если там вручную вставлена проволочка параллельно диоду, то через пару секунд во флэшке сдохнет микросхема – не размагнитится, а именно сгорит, физически: никакими силами не восстановишь. Простенько, но со вкусом…
– Молодец, Алеша, – только тут Подполковник, сосредоточенно следивший – не повиснет ли кто на хвосте у их «Фольксвагена», несущегося по Щелковскому шоссе, позволяет себе чуть расслабиться: извлекает из кармана плаща «беретту» с глушителем и ставит ее на предохранитель.
– Но… вы же никогда не носите оружия! – отвисает челюсть у Чипа. – Как английский полисмен…
– Верно. В «Аквариуме» от этой подростковой джеймс-бондовской манеры – повсюду таскать при себе ствол – отучают раз и навсегда. Но из этого вовсе не следует, что я не умею им пользоваться… Как и те английские полисмены, кстати говоря.
До компьютерщика, похоже, наконец доходит, в каком деле он только что побывал:
– А если бы он понял нашу игру?..
– Я бы его положил, – спокойно отзывается Подполковник. – А второй, вероятно, положил бы меня… Но тебе это дало бы время добраться до ячейки.
– Ну и ну… – крутит головою Чип. – А кто, кстати, те парни? Бандиты или спецслужба?
– Пока не знаю, – честно признается Подполковник. – То ли бандиты, работающие под спецслужбу, то ли спецслужба, работающая под бандитов. Впрочем, сейчас сплошь и рядом это просто одно и то же. При социализме – ты-то этого толком не застал – всё призывали «осваивать смежные профессии» и «стирать грани»; вот оно и свершилось – в одной отдельно взятой сфере деятельности… Ладно, давай-ка радио послушаем, что ль.
Тычет пальцем в приемник; попадает как раз на девятичасовые новости:
"…Радикально-византийская партия России. Это уже шестая за последний час организация, взявшая на себя ответственность за взрыв дружно любимого москвичами памятника Петру Первому, так что Генеральная прокуратура решила временно подвести черту под приемом заявок.
А вот сообщение на ту же тему из-за рубежа. Авторитетнейшая в Старом Свете Академия авангардного искусства из Сен-Тропеза на своем внеочередном он-лайновом заседании признала произошедший в Москве антимонархический хеппининг «Долой царя!» главным художественным событием последнего десятилетия и заочно избрала его участников членами своей Академии. Вице-президент Академии Шарль Атан заявил журналистам, что он предвидит возможность преследования участников московского хеппининга консервативно настроенными властями и предложил загодя обратиться в Европейскую комиссию по правам человека.
Далее мэтр Атан посетовал, что авангардисты порою становятся жертвами не только консервативной, но и излишне радикальной части общества. Он напомнил в этой связи трагедию Хорли О'Элберета, отважного новатора, который по ходу затяжного парашютного прыжка из стратосферы успешно произвел совокупление с поросенком дикой африканской свиньи-бородавочника, но в момент приземления был захвачен членами боевого крыла партии OTSOS, более известными как «зеленые феминистки», и кастрирован ими при помощи садовых ножниц. Суд склонялся уже к тому, чтоб оправдать вчистую "отважных мстительниц мужской шовинистической свинье за циничное глумление над вымирающими видами животных" и возложить на оную шовинистическую свинью все судебные издержки, но тут вскрылись важные привходящие обстоятельства. Оказалось, что О'Элберета тоже голыми руками не возьмешь: он – твердый гей и болен СПИДом, а хеппининг свой учинил имея целью привлечь внимание общественности к страданиям бородавочников, ставших жертвами гражданской войны в Заире. Присяжные оказались в тупике: чей же всё-таки козырь старше? Голоса их разделились ровно пополам, и…"
