Клиффорд САЙМАК - МИР КЛАДБИЩА
С какой стати этот детина сует нос в мои дела?
– Теперь ты убедился, что мне по силам построить композитор? спросил я.
– Совершенно верно, – отозвался он.
– Если ты пришел наниматься ко мне в помощники, то только зря потерял время, – сказал я. – Помощник мне нужен, да и парень ты вроде ничего, но вот денег у меня нет.
– Понимаете, сэр, – пробормотал Элмер, – конечно, я был бы рад работать с вами. Но пришел я к вам по другой причине. Я хочу вернуться на Землю. Я родился на ней. Меня там изготовили.
– Что? – воскликнул я.
– Меня создали на Земле, – сказал Элмер. – Я уроженец Земли. Мне хотелось бы снова увидеть родную планету. И я подумал, что раз бы летите…
– Еще раз, – попросил я, – и помедленнее. Ты что, в самом деле с Земли?
– Я видел последние дни Земли, – ответил Элмер. – Я работал над последней боевой машиной и был руководителем проекта.
– Как же ты до сих пор не рассыпался? – удивился я. – Разумеется, роботы – машины долговечные, однако…
– Я был ценным работником, – заметил Элмер. – Когда люди собрались улетать к звездам, для меня нашли место на корабле. Я был не просто роботом. Я был механиком, инженером. Людям нужны были роботы вроде меня, чтобы обжиться на далеких планетах. Они заботились обо мне, меняли детали, которые изнашивались, и вообще следили за мной. А получив свободу, я стал заботиться о себе сам. Мне и в голову никогда не приходило поменять тело.
Я не давал ему ржаветь да время от времени лакировал, но о замене не помышлял. Главное то, что внутри, а не то, что снаружи. И потом, сегодня туловище так запросто не поменяешь. Их нет в наличии. Значит, надо оформлять специальный заказ.
Похоже, он если и привирал, то совсем чуть-чуть. Когда люди бежали с Земли, – ибо их уже ничто не удерживало на разрушенной и поруганной планете, они действительно могли захватить с собой роботов типа Элмера. Да и вид у него был внушающий доверие.
Вот он сидит рядом со мной, и, если я его попрошу, он расскажет мне о Земле. Он помнит ее, помнит все, что видел, слышал и знал, ибо роботы, в отличие от живых существ, никогда и ничего не забывают. Воспоминания о древней Земле хранятся в его памяти, отчетливые и незамутненные, как будто он приобрел их лишь накануне.
Я понял, что дрожу – не физически, а внутренне. Многие годы я изучал историю Земли; по правде сказать, изучать было почти нечего. Записи и книги сохранились в лучшем случае в виде фрагментов и обрывков. Убегая с Земли, люди слишком торопились, чтобы задумываться о сохранении наследия планеты. И где оно теперь? Разбросано по тысячам планет, позабытое и потому сохраненное, спрятано в самых невообразимых местах. Чтобы разыскать его, никакой жизни не хватит. Причем наверняка большая часть его не заслуживает внимания исследователя.
А тут нате вам, пожалуйста, – робот, который видел Землю и может рассказать о ней; быть может, не так полно, как хотелось бы, поскольку находился он там в тяжелое время, когда многое из белой красоты Земли уже исчезло.
Я попытался сформулировать вопрос, но не смог придумать ничего такого, на что, как мне казалось, мог бы ответить Элмер. Я отвергал вопросы один за другим, потому что они не годились для робота, который строил боевые машины.
И вдруг он сказал такое, от чего я в первый момент обомлел.
– Я бродяжничал не один год, – проговорил он, – поменял не одну работу, и платили мне всюду прилично. Деньги я откладывал про запас, потому как, сами понимаете, на что роботу их тратить? Но, кажется, я наконец-то дождался подходящего случая. Если вы, сэр, не обидитесь…
– На что? – спросил я, не вполне уловив, куда он клонит.
– Да я хотел предложить вам истратить их на композитор, – ответил он.
– По-моему, их должно хватить на то, чтобы закончить его.
Наверное, мне следовало ошалеть от радости, встать на голову и заболтать в воздухе ногами. А я сидел, боясь пошевелиться, боясь неосторожным движением согнать улыбку с лица фортуны.
– Я бы не советовал тебе этого, – выдавил я из себя, с трудом разжав губы. – Невыгодно.
В его голосе послышались просительные нотки.
– Ну, пожалуйста, сэр! Деньги – дело десятое. Я ведь хороший механик.
Вдвоем с вами мы сможем построить аппарат, какого свет еще не видывал.
Глава 4
Когда я спустился с крыльца, женщина, сидевшая за рулем красного автомобиля, обратилась ко мне.
– Вас зовут Флетчер Карсон, не так ли?
– Да, – ответил я озадаченно, – но откуда вы узнали о том, что я здесь? Я вроде бы никому об этом не сообщал.
– Я поджидала вас, – сказала она. – Я знала, что вы прилетите на корабле похоронной службы, но немного запоздала: слишком далеко ехать.
Меня зовут Синтия Лансинг, и мне надо с вами поговорить.
– У меня мало времени, – сказал я. – Давайте в другой раз.
Красавицей ее никто бы не назвал, однако в ней было что-то такое, что притягивало взгляд. Приятное кругловатое лицо, черные волосы до плеч, невозмутимый взор. Когда она улыбалась, впечатление было такое, словно вам дарит улыбку каждая черточка ее лица.
– Вы направляетесь в ангар распаковывать Бронко с Элмером, проговорила она. – Могу вас подбросить.
– Похоже, вам известно обо мне больше моего, – съязвил я.
Она улыбнулась.
– Я знала, что сразу после посадки вы отправитесь наносить визит Максуэллу Питеру Беллу. Как он, кстати, прошел?
– Максуэлл Питер записал меня в отщепенцы.
– Значит, заарканить ему вас не удалось?
Я покачал головой, решив из осторожности промолчать. Откуда, черт побери, она все это узнала? Должно быть, тоже побывала в олденском университете. Да, хорошие ребята мои друзья, но нельзя же настолько распускать языки!
– Садитесь, – пригласила она. – Мы можем продолжить разговор по дороге. Мне очень хочется увидеть вашего чудесного Элмера.
Я забрался в машину. На коленях у женщины лежал конверт. Она протянула его мне.
– Для вас, – сказала она.
На лицевой стороне конверта было накорябано мое имя. Я знал только одного человека с таким безобразным почерком. «Торни, – сказал я себе. Что общего может быть у Торни с Синтией Лансинг, которая пристала ко мне, как репей, в первый же час моего пребывания на Земле?»
Синтия выжала сцепление; автомобиль тронулся с места. Я разорвал конверт. Внутри оказался официальный бланк олденского университета. В левом верхнем углу было напечатано: «Уильям Дж. Торндайк, доктор философии, археологический факультет».
Письмо было написано тем же самым почерком, что и адрес на конверте.
Оно гласило:
"Дорогой Флетч!
Ты должен верить всему что расскажет тебе податель сего письма, мисс Синтия Лансинг. Я проверил факты и готов поручиться за их достоверность собственной репутацией. Она желает сопровождать тебя; если ты примиришься с этим, то окажешь мне большую услугу. Она отправится на Землю кораблем для паломников и будет встречать тебя на космодроме. Я представил в ее распоряжение определенную сумму из средств факультета; если тебе понадобятся деньги, можешь ими воспользоваться. Что касается мисс Синтии, у нее на Земле есть дело, связанное с тем, о чем мы с тобой говорили в последний раз, когда ты заглянул ко мне попрощаться перед отлетом."
Сжимая письмо в руке, я закрыл глаза и представил себе Торндайка такого, каким я видел его в последний раз. Мы были в захламленной комнате, которую он именовал кабинетом. Книжные полки до потолка, невзрачного вида мебель; в камине, перед которым на коврике клубком свернулся пес, горел огонь; неподалеку возлежала на своей подушечке кошка. Сидя на пуфике, Торндайк перекатывал в ладонях стакан с бренди. "Флетч, – сказал он, – я уверен, что моя теория верна. Те мои коллеги, которые считают анахрониан галактическими торговцами, серьезно заблуждаются. Они наблюдатели, разведчики, если хочешь. И это вовсе не безумное предположение. Допустим, что существует некая великая цивилизация, которая уже проторила дорогу к звездам. Допустим, что они обнаружили планету, на которой ожидается всплеск интеллектуальной культуры. Они посылают туда наблюдателя с заданием сообщать обо всем, что может представлять мало-мальский интерес.
Как тебе известно, двух одинаковых культур не бывает. Возьми, к примеру, колонии, основанные покинувшими Землю людьми. Потребовалось совсем немного времени, чтобы выявились значительные отличия. И что уж говорить о тех мирах, культуры которых по сути своей являются чуждыми человечеству?
Разумные существа двух разных видов никогда не повторяют друг друга в развитии. Они могут добиться одинаковых или похожих результатов, но воспользуются ими по-разному, и у каждого вида со временем проявится какая-нибудь отличительная особенность. Таков путь развития любой галактической цивилизации, малой или великой; поэтому многие остается незамеченным или пропускается. Раз так, даже великим цивилизациям стоило бы заняться изучением достижений других культур – достижений, которые они сами упустили из виду. Быть может, полезным окажется лишь одно из десятка этих достижений, но что если именно оно откроет новые горизонты познания?
