Евгений Велтистов - Электроники, Сыроежкины и другие
Трусивший впереди черный терьер то и дело подскакивал на месте, распускал крылья, взмывал над крышами, высматривая что-то свое, вызывая восторг ребят. По пути Сергей и Элек пожали множество рук, дали десятки автографов, обменялись на ходу мнениями о фантастике, спорте, учебе, получили приглашение в гости, на школьные вечера и клубные спектакли. Какой-то шальной Валерка долго кружил возле них на велосипеде и заявлял, что он поборет своего соперника Калабашкина. Несколько владельцев собак присоединились к процессии, но вынуждены были отстать из-за страшного шума и возбуждения своих питомцев. А один малыш долго путался под ногами Электроника, пытаясь произнести для него необычную, почти нескончаемую фразу:
«Я стал дис-цип-ли-ни-ро-ван-ным…»
Никто не понимал, что ищут знаменитости на спортивных площадках, почему Электроник так внимательно вглядывается в лица именно девчонок, почти гипнотизируя некоторых из них. Все решили, что это новая таинственная игра. Никто не знал, что они не могут найти девочку с несмеющимися глазами, ту самую, которую пока не обнаружил Рэсси.
Девчонки, на которых обращал внимание Электроник, улыбались, смеялись, что-то кричали, махали в ответ, и не было среди них человека с несмеющимися глазами. Элек стал уже сомневаться: может, такая девочка и не существует?.. Но подписи под письмом были настоящие, отсутствовал только обратный адрес. Пусть человек без улыбки — один во всем мире, один среди всего человечества, — все равно он нуждается в помощи.
Элек и Сергей обошли добрый десяток площадок, несколько стадионов. У всех девчонок были живые, ясные, улыбчивые глаза. Друзья решили было возвратиться в школу, где их ждал Таратар, но тут их внимание привлекло одно дорожное происшествие.
Возле сквера на обочине лежал перевернутый мотоцикл с коляской. Руль был странно изогнут. Собралась небольшая группа любопытных. Приехали машина «скорой помощи» и милицейский наряд. Выяснилось, что мотоциклист, внезапно вылетев из-за поворота, налетел на школьницу и, резко повернув руль, врезался в ствол дерева. Так утверждали несколько человек.
Однако странность истории заключалась в том, что ни пострадавшей, ни виновника аварии на месте не оказалось. Свидетели были растеряны, ничего толком объяснить не могли.
— Вот он! — Электроник показал на могучий старый тополь.
Среди яркой зелени метрах в пяти от земли, в развилке двух стволов, застряло что-то похожее на бесформенный мешок.
Два милиционера направились к тополю.
Элек уже взбирался по толстому шершавому стволу, цепляясь за ветви. Он высвободил мотоциклиста в белом шлеме из западни и без труда усадил на толстый сук, прислонив спиной к стволу. Мотоциклист с закрытыми глазами вяло бормотал: «Не хочу…»
— Что с ним? — крикнул врач «скорой».
— Он спит, — сказал Элек.
Милиционеры переглянулись — мол, дело ясное: только нетрезвый мог после такого акробатического прыжка уснуть на дереве.
— Скажи ему: пусть спускается! — грозно крикнул один из милиционеров.
— Он не может, — объяснил сверху мальчик.
Милиционеры тихо переговаривались, явно не торопясь лезть на дерево для установления личности нарушителя.
«Скорая» подрулила под тополь, и врач с санитаром взобрались на крышу машины.
— Элек, мы в школу опаздываем! — крикнул Сергей.
Мальчик на дереве обхватил свободной рукой мотоциклиста под мышки, осторожно передал его в руки медиков, спрыгнул на землю.
Парня в шлеме осторожно уложили на носилки. Только сейчас он стал приходить в себя.
— Где пострадавшая? — спросил милиционер.
— Какая пострадавшая? — слабым голосом произнес лежавший на носилках.
— Ну, девочка… Школьница-
Мотоциклист приподнял голову, вспоминая, что с ним случилось, и отрывисто забормотал:
— Это она… на меня… налетела и… сшибла!
Он вытянулся на носилках.
— Где она?
Парень лишь поморщился в ответ.
Все удивились странным словам мотоциклиста.
— Где девочка? — продолжал милиционер.
— Я видел! — заявил старичок с батоном в авоське. — Она убежала! Точно… Вон туда. — Он указал на аллею. — Очень быстро убежала.
Внезапная догадка озарила Электроника.
— Как она была одета? — спросил он старика.
— Во всем синем, — живо отозвался пенсионер. — В спортивном, что ли?
— Это она, — прошептал Элек Сергею и подозвал пса, на которого в суматохе никто не обращал внимания: — Рэсси, ко мне! (Тот был уже рядом.) След, Рэсси!
Пес покружил вокруг дерева и, взяв след, помчался по скверу.
А мальчишки исчезли из толпы.
Последний в этом учебном году урок Таратара оказался для восьмого "Б" самым трудным. Предстояло решить важный вопрос: кем быть дальше? Программистами или монтажниками?
С девятого класса ученики математической школы делились, как известно, на две разные, хотя и родственные специальности. Программисты носили белые халаты и управляли «мозгом» и «душою» электронно-вычислительных машин: они учились разрабатывать и вводить в машины различные программы.
Монтажники в синих халатах имели дело, как они говорили, «с железками», а на самом деле пытались разобраться в очень сложных и тонких схемах микроэлектроники. Естественно, что любой добросовестный программист мог сам найти поломку в машине, а монтажник — составить программу сложной задачи. Однако в специализации имелся свой смысл: после школы перед каждым были тысячи дорог и каждый мог выбрать одну из них.
Сначала восьмой "Б" единодушно выразил желание пойти в программисты.
Как же иначе! Кто открыл Электроника? Кто воспитал его? Кто из него сделал почти что человека? Только они — выдумщики, теоретики новых изобретений!
Таратар смотрел на своих восьмиклассников и радовался. За годы учения все они буквально у него на глазах превратились из беспомощных младенцев в самостоятельных граждан. Пожалуй, даже чересчур самостоятельных… Он помнил прекрасно рубежи, которые они пережили: как они выходили на нетвердых ногах к доске и писали мелом загадочные для них знаки и символы; как, фыркая и подскакивая, сражались на переменках, неся перед собой невидимые копье и щит; как ораторствовали, гордо откинув взъерошенные головы и выпятив подвижные кадыки на длинных шеях; яростно спорили друг с другом, используя в качестве самого веского аргумента тяжеленный портфель. Его ребята за несколько лет, проведенных в стенах школы, пережили почти всю сознательную историю человечества, и некоторые скучные эпохи прессовались подчас в считанные часы, а наиболее увлекательные растягивались на месяцы и годы.
Теперь они — восьмиклассники. Превосходнейшая стадия человеческого возраста для осознания своего места в мире!
— Так не пойдет! — бодро произнес Таратар, и класс удивленно уставился на него. — Неужели здесь все теоретики? — чуть насмешливо продолжал учитель математики. — Кто-нибудь должен захотеть трудиться не одной головой, а и руками!
Они, его питомцы, смотрели на учителя с некоторой долей насмешки в глазах. Неужели он сомневается в их способностях?
— А что? — спросил кто-то, и вопрос прозвучал как вызов.
Таратар принял вызов, очки его воинственно сверкнули.
— Сейчас проверим, все ли способны задать машине точный вопрос. Электроник, приготовиться к ответам на вопросы. Итак, Корольков.
Классный Профессор был, конечно, начеку.
— Элек, скажи, будут ли созданы машины, которые превзойдут все способности человека?
— Если человек окажется менее способным, чем машина, — спокойно сказал Элек, — то это будет поражением человека. Машина в данном предполагаемом случае невиновна.
— Один — ноль в пользу Электроника, — резюмировал учитель. — Разовьем тезис Электроника. Слово имеет Виктор Смирнов.
Виктор неторопливо поднялся с места, оглядел внимательно Электроника, словно выискивая в нем слабое место.
— Превзойдет ли робот человека в обучении? — спросил он.
— Это может случиться, — ответил Элек, — если человек сам перестанет учиться. Машине, между прочим, обучаться труднее, чем человеку, — добавил он.
— Кукушкина… — продолжал учитель.
Кукушкина легкомысленно тряхнула тугими, подвижными, как плеть наездника, косичками.
— А что, если отказаться вовсе от машин? — выпалила она и застыла с открытым ртом.
В классе раздался глухой ропот. Электроник покачал головой, поднял руку.
— Это невозможно, Кукушкина, — бесстрастно констатировал он. — Историю, как известно, вспять не повернешь.
— Кукушку с поля! — крикнул басом Гусев, стукнув кулаком-дынькой по парте. — Удалить из игры!
Наверняка разгорелась бы привычная сцена словесной классной потасовки. Но встал с места Сергей Сыроежкин, громко объявил:
— Запишите меня в монтажники, Николай Семенович!
— Тебя? — удивленно переспросил Таратар.
