Дарина Гордина - Сансара

— Этой операцией займемся мы с Иваном, — сказал Андрей, — если ни у кого не будет возражений!

— Я предлагаю перейти к наболевшему вопросу, к веществу Тоу-ди. — Юрий Алексеевич привстал со своего места и прошелся по комнате.

— Насколько мы продвинулись в изучении этого вещества? — обратился он к Виктории.

— Все, как обычно, вещество работает выборочно, вживляется, только тем, кому разрешено подобное наказание по карме. Опасно для тех, кто не накопил достаточного количества энергии света, у кого нет крепкой защиты и поддержки от вторжения темных сил.

— Как всегда: можно выяснять закон причинно следственных связей, а можно просто помочь. Гораздо лучше найти антивирус, достаточно уже наказаний!

— Наши лучшие биоэнергетики уже работают над этим, — ответила Виктория, — но пока нет никакого эффекта.

— Лучше всех знают о нем те, кто его разрабатывал, — ответил Юрий Алексеевич. — Я предлагаю для того, чтобы сократить время поисков, попробовать установить контакт с кем-то из разработчиков этого вещества.

— Да, но они же все в Пирамиде!

— Но мы же знаем, что в Пирамиде несколько сотен людей, пленных, которые выполняют черную работу. Нужно заслать кого-то в тыл врага и попытаться связаться с разработчиками.

— И этим опять будет заниматься Андрей? — улыбнулся Илья Муромец. — А не слишком ли много для одного человека? Я считаю, сейчас самое время направить тэдам наш категорический протест против новой угрозы и возможной эпидемии, мы не успеваем найти защиту! Это категорическое нарушение всех процессов эволюции. Я лично уверен, что сейчас самое время написать манифест. На этот случай я его даже заготовил.

Все удивленно оживились. Крыжаков достал из папки листок с гербом и печатями и пустил его по кругу.

— Правильно, — поддержал его Юрий Алексеевич. — Я считаю, что они хотят запугать не только людей, они хотят показать нам, что мы ничего не умеем и ничем не можем противостоять, необходимо отправить ультиматум.

— А если они его не примут? — воскликнула Эля. — Мы же можем вызвать открытые боевые действия!

— Тэды никогда не пойдут на это сейчас. ФСБ уже давно ведет охоту за ними, и если боевые действия возымеют массовый характер, у них возникнут огромные проблемы. А они им сейчас не нужны.

— Все правильно, господа, ставьте подписи! — вдохновлял всех Крыжаков.

— Гораздо проще будет, если при помощи Элиона мы захватим «языка» у тэдов, узнаем, кто разработал эту штуку, и вытрусим это антитело из его создателя!

— Предлагаю, — подняла руку Виктория, — вести дела по двум направлениям: отправить ультиматум и получить информацию от тэдов, при помощи которой мы сможем в кратчайшие сроки обнаружить антивирус.

— Хорошо, тогда на этом и остановимся — завершил собрание Андрей, — поскольку с Элионом работаю я, то я и передам нашу ноту протеста, как только мы обнаружим кого-то из верхушки тэдов. На этом все?

Все присутствующие утвердительно закивали.

— Тогда, господа, — чай! — Андрей широко улыбнулся и развел руками. — Если, конечно, никто не возражает.

Чай подавали женщины, они накрыли белоснежную скатерть и поставили на стол самовар, старый русский, до блеска начищенный. Очень быстро на столе появились сушки, халва, хлеб и печенье. У Ивана защемило сердце, глядя на все это пиршество. Он вспомнил, как готовила здесь хлеб Аня, в этой избе. На ее место прислали новую девушку Марину ухаживать за коровой и другими животными. Все было так же, но для Ивана даже такая короткая разлука с ней казалась невыносимой.

Из состояния сердечной тоски его вывела Эльвира, она подсела к нему поближе и заговорщицким шепотом произнесла:

— Ты можешь помочь мне в одном деликатном деле, посмотреть одного человека, но только это строго между нами.

— Все понятно, сделаем! — кивнул Иван, привычное дело, он уже освоился в своей новой роли.

— Завтра в два часа мы с ним будем обедать в ресторане «Балчуг». Это очень дорогой ресторан, поэтому я закажу столик напротив того, где мы будем сидеть, и сама оплачу счет. Это совершенно мирное мероприятие, можешь прийти не один. Я сделаю заказ на двоих.

Не успели они договорить, как к ним подошел отец Андрей с той же просьбой, не мог бы он проверить одного человека, которого предварительно проверяла Эльвира, потому что, по мнению Андрея, этот человек может иметь отношение к верхушке тэдов. Похоже, они говорили об одном и том же человеке, но Эля, оказывается, хотела скрыть от Андрея свою просьбу. Иван кивнул и посмотрел на Эльвиру: та не сводила с него внимательного взгляда. «Видимо, и у эксов есть свои тайны», — подумал Иван, но ситуация его заинтриговала.

Иван не летел домой, а несся на крыльях любви и счастья, никогда не забывая купить Ане цветы. Все изменилось в его жизни и в его квартире с тех пор, как в нее вошла Эн. Во-первых, на скорую руку за три дня был обтяпан косметический ремонт. Во-вторых, изменились порядки, теперь в квартире не пили! Старые пожелтевшие обои быстро отлетели, как опавшие осенние листья, играючи, их поменяли на новые, радостные. Морально устаревшая мебель вместе со старым ковром, посудой и прочим хламом были выброшены вон. Диван, на котором они спали с Ликой, Аня собственноручно сожгла на помойке, устроив там ритуальный костер-жертвоприношение огню всех старых вещей. Она бросала в огонь куски старой жизни, приговаривая, что нет ничего ужаснее, чем спать на чужой постели, есть из чужих тарелок, пить из чужих чашек, это все равно что доедать чужие объедки! В доме должна быть только своя насыщенная индивидуальным теплом энергия, она увеличивает жизненную силу и улучшает ее качество. Иван предложил повесить на двери у входа все эти правила, чтобы каждый входящий мог прикоснуться к секретам счастливого быта. После всех пережитых истязаний внесли наконец новую мебель, и дом засиял вложенной в него энергией. Над дверью и на потолке Аня вывела краской защитные обереги на древнерусском языке. Расставила по углам цветы в огромных горшках, которые купила в «Икее». И в знак победы фэн-шуя над невежеством — установила возле стены фонтанчик, с постоянно стекающей на камешек водой. Иван никогда не ожидал, что с его домом можно совершить такие трансформации, даже без участия в передаче: «Осторожно ремонт!»

Такой же контраст был обнаружен и в ежедневном быту. Если Лике для того, чтобы совершить простое действие — помыть посуду, нужно было обязательно наобещать золотые горы в качестве компенсации за эксплуатацию кожи рук, то Аня раскрыла ему глаза на мир, указав на то, что посуду, оказывается, можно мыть совершенно бескорыстно, не выясняя каждый раз: «А что мне за это будет?» У Лики все кулинарные достижения заканчивались и начинались одним и тем же блюдом — овсяной кашей из пакетиков. Аня, наоборот, изощрялась в приготовлении пирогов и ватрушек, доказывая, что пища, приготовленная дома, может быть гораздо вкуснее и полезней, чем в ресторане, потому что нет пользы в пище, которая готовится без любви — вкладываешь в пищу любовь — она для тела полезная и вкусная получается. Они срослись как цветок Иван да Марья.

Ив каждый вечер играл Ане свою музыку и думал о том, что он так счастлив, как не может быть счастлив человек. И что больше всего на свете он боится того, что в одно прекрасное утро он проснется, а счастье кончится. Ежедневно Аня продолжала свои занятия с Иваном, заставляя проламывать в день хотя бы один принесенный со стройки кирпич. Она легко разбивала его рукой, демонстрируя силу воли, от ее удара — кирпич ломался с первого раза.

Иван остановился на углу возле ночного киоска, чтобы купить ей цветы. Он выбирал у знакомого продавца в ночном ларьке большеголовые белые ромашки, как вдруг зазвонил мобильник. Иван посмотрел на номер, кто это может звонить в час ночи? Ну конечно, только Боб!

— Старик, ты меня слышишь? Ты помнишь, что продинамил прошлую встречу со спонсором?!

— И че?

— А то! Продинамишь следующую, я буду петь вместо тебя! — напугал его Боб.

— Ну и когда стрелка? — напряженно спросил Иван, помня о договоре с Элей. Но следующая фраза потрясла его воображение.

— Завтра в три — ресторан «Балчуг!»

Полковник Толубеев забаррикадировался от всего мира, как крот в норе. Закрыл кабинет на ключ, отрубил все телефоны и приказал секретарше Верочке никого к нему не пропускать. Он сидел возле компьютера в наушниках и самозабвенно просматривал седьмую серию сериала «24 часа». Пятый сезон — его любимый! Великий Джек Бауэр, как всегда, ничтоже сумняшеся, жертвовал собой, чтобы спасти неблагодарную Америку, которая, как всегда, оставалась у него в долгу. Почему полковник смотрел сериал на рабочем месте? Почему в рабочее время? Но должен же он был как-то подготовиться и набраться решимости, чтобы пустить себе пулю в лоб. А хотелось еще пожить, очень хотелось! Для того чтобы жить, нужно было иметь хоть одну спасительную ниточку, а у него ее не было! Он уже видеть не мог, как в панике все секретные службы сбиваются с ног, чтобы найти источник поражающей наповал страшной болезни, которая как смерч несется по всей Москве. Первым очагом стала Первая Градская, так сказать — первая ласточка, потом очаги стали обнаруживать везде: на рынках, в гостиницах, в торговых центрах и обязательно в общественных местах. Поражала ее стремительность и необъяснимость: человек мгновенно, от получаса до сорока минут, терял память, забывал, кто он, практически впадал в детство. Некоторые даже не могли вспомнить, как их зовут. Был человек, и нет человека, но одни так и оставались «овощами на огороде», а других постигал смертельный исход. Больницы переполнялись такими безымянными клиентами, нужно было еще устанавливать личность пострадавших. Всего к этому моменту триста двадцать пять погибших и двести шестнадцать «овощей», то есть с полной потерей памяти. Ни защиты от болезни, ни информации о природе возникновения этого вещества не было. Лучшие лаборатории и крутые специалисты трудились над проблемой создания иммунного препарата, способного противостоять эпидемии, но как ни бились, не могли понять, как работает страшный механизм, как в свое время не знали ничего о вирусе СПИДа. Единственный, кто мог пролить свет на это дело, — старший аналитик отдела — Снегин. Но он пропал без вести именно тогда, когда должен был выложить на стол и обнародовать кропотливым трудом добытые им сведения. Его ждали на брифинг, ждали два часа. Но на брифинге не появился не только он. Также загадочно исчез с лица земли и майор Голубев! Они оба канули в одну и ту же Черную дыру, выходит, она была на свете! Но Голубев к тому же умудрился прихватить с собою вооруженный отряд команды «Альфа» из трех человек. А кто виноват в этом — полковник Толубеев, он знал, что виноват. Это он нажал на Сергея, заставив его добыть из-под земли вещдоки. Это он пришпорил копя, обещая передать дело Снегину. И что получилось — Голубев, видимо, тоже на кого-то нажал, но не так удачно. И пропали-то в один день все и одинаково тихо! Никого, словно они стали невидимками. Их служба перерыла все между небом и землей, но отряд автоматчиков с майором Голубевым и Снегин были вырезаны как кадр из фильма жизни чьей-то властной рукой. И эта рука им зло угрожала! Мог бы пролить свет на это темное дело китаец Лоу, но он к этому времени уже выехал из страны и растворился в пространстве. Их отдел подавал запрос в китайское посольство, но консул сказал, что после пересечения границы не удались установить местонахождение мастера Сэн Лоу. Поэтому Птоломею оставалось только одно: залезть в петлю и качаться под потолком. И только один человек сейчас мог понять его — это Джек Бауэр, который сам всегда летал между молотом и наковальней. От великого героя отреклось все CTU, любимая дочь, жена погибла, и еще он должен был ценой своей жизни спасать мир, и это Птоломея утешало. Жизнь и судьба далекого, но близкого по духу американского коллеги, вдохновляла на подвиги. Хотя как сказать, в фильме «24 часа» было известно имя нехороших парней, CTU знало, с кем они конкретно борются. А они нет — они махали руками в воздухе, как будто моль ловили. Стыдно было признаться себе — Толубеев признался — он не Джек Бауэр. Он даже не Тони Алмейда. Он уже две недели — никто! После того, как исчез Снегин. Без майора, китайца и Снегина он сам как те упомянутые всуе — беспамятные «овощи». И чем может помочь его отдел, если его обезглавили? Остается только умереть или пить. И еще неизвестно, что лучше. Толубеев то и дело доливал коньяк в чай, но это не помогало. Был еще один вариант — подать рапорт на пенсию. А куда девать чувство вины? А кто будет искать пропавших товарищей? А хрен с ним! Толубеев в очередной раз раскрыл ящик того отдела стола, где пряталась бутылочка. Вдруг он почувствовал в комнате сильный и едкий запах дыма — прямо от щели между полом и дверью была просунута тряпка, которая не горела, а тлела, медленно заполняя комнату едким дымом. Толубеев вскочил с места, сбросил наушники, открыл окна и рванул дверь, затаптывая тряпку цогой. Верочка в испуге отскочила от двери.