Джаферд Кин - Билоны
Грифон выпал из установленного Дьяволом правила. У него не было разума, в котором следовало провести коррекцию. Разум ему предстояло дать. Но Дьявол, в отличие от Всевышнего, не умел создавать разум. Он мог на него влиять, дополнять и уменьшать его мощь или, как крайний случай, поделиться с кем-либо своим разумом. С Фошем разумом пришлось поделиться. Ничего другого не оставалось. Обстоятельства заставили. Слишком силен оказался страх непознаваемости СОБЫТИЯ, чтобы в столь судьбоносный для антимира момент пожалеть о потере малой толики того, что, по-прежнему, оставалось незыблемым оплотом истины зла во Вселенной.
Не способен был Дьявол и отнимать разум. Одно дело — души, и совсем другое — разум, который полностью принадлежит лишь Богу, наделяющему им всех и всякого с момента НАЧАЛА ВСЕГО. Никому в Божьем доме и антимире ни разу не удалось забрать что-либо у Создателя безвозвратно, а особенно — разум. Понимая, что отданное Грифону назад не вернуть, Дьявол позаботился, чтобы мысли Фоша были локализованы мотивированной и нескончаемой ненавистью к Создателю, а мышление, минуя все стадии эволюции, сразу же превратилось в злонесущее и однозначно ориентированное на исполнение воли хозяина. Но это показалось ему недостаточным, чтобы навсегда отторгнуть, вкрапленный в Грифона разум, от превращения в частицу потенциала, исходящей из Божьего дома энергии Всеобщего Разума. С ее помощью Творец управлял бесконечностью пространства-времени.
Защитить разум Фоша от обезличивания этой энергией Дьяволу помогла память. Он поставил ее выше мышления Грифона, сделав главным мотивом агрессии зверь-птицы ко всему, что олицетворяло собой Божье начало. Память не в виде способности Фоша оставлять в разуме все происходящее, а как заполняющее его существование постоянное, никогда не исчезающее воспоминание о прошлом рода льва-орла — звериной общности, которой САМ не позволил превратиться в настоящее, закрыв, тем самым, навечно будущее.
Такого рода память оставляет ее обладателю только два выхода: смирение с судьбой или мщение. Смирению в дьявольском разуме Фоша места не было: оно и гордыня зла — несовместимы. Зато мщением Дьявол по максимуму заполнил мыслящее естество Грифона. Коварство и изворотливая расчетливость подсказали Дьяволу, что в передаваемой зверю части своего разума, месть должна сразу же занять место смысла существования Фоша. «С таким набором свойств памяти и мышления, — уверил он себя, — разум Фоша вряд ли понадобится Создателю в качестве необходимого средства борьбы за первенство добра в развитии Вселенной. Разве что, как экспонируемый образец, демонстрирующий злобность обитателя антимира, безвольно раболепствующего пред разумом его властелина».
Хозяин антимира прекрасно осознавал, что, настроенный подобным образом, разум защищает Фоша от Бога при условии отсутствия у льва-орла агрессивности к СОБЫТИЮ. Выйди Фош за, устраивающие САМОГО, рамки поведения на Земле, и тогда конфликт неизбежен. САМ не позволит Дьяволу, припрятавшему в Грифоне часть своего разума, безнаказанно добраться и напасть на сердце СОБЫТИЯ. ОН толкнет зверя на ошибку, постараясь заставить его разум работать на СЕБЯ. На это, собственно, Дьявол и рассчитывал. А чтобы расчет оправдался, он занес в память Фоша историю исчезновения Грифонов на Земле, снабдив ее картинами ужасов их смерти. Эту историю нельзя было забыть. Она предназначалась для постоянного напоминания, что вина за умерщвление ему сродных лежит на Боге и людях. Ей вменялось разжигать и неустанно поддерживать в Фоше неугасимую жажду мести за свое одиночество и лишение права самому определять, когда и как жить, ради кого или чего умирать.
При всем этом, Дьявол, как никто среди его окружения, понимал, что мстить Творцу напрямую — глупо. Невозможно определить сам объект мести и средства, необходимые для разящего удара. Он был циничный прагматик, не позволяющий себе распыление сил на заранее обреченные поступки. Неудавшаяся месть считалась им таким же оскорблением достоинства, как и вызвавшая ее причина. Аналогично и несостоявшийся мститель, невзирая даже на объективные причины своей неудачи, причислялся к еще более униженному существу. В антимире, с момента его образования, презирался разум, не способный успешно исполнить обязанность мести.
Лучшим объектом мести Грифона Богу Дьявол посчитал человечество. Сосредоточив на нем ненависть Фоша к Всевышнему, он позволил зверь-птице идти к цели по людским трупам, невзирая на их количество. Храня авторство первого убийства человека на Земле, Дьявол не сомневался, что, вкусив один раз человеческую кровь, Фош навсегда останется людоедом. А такие изверги — не приручаемы. Это означает, что Грифон не склонится перед человеком, не прельстится жизнью раба Божьего. Он дойдет до цели ради того, чтобы там — в центре СОБЫТИЯ — завершить до конца свою месть Богу, напав на посланное ИМ людям НЕЧТО.
Такую память получил Фош вместе с разумом от Дьявола. Ему хватило времени на осознание ее роли в его миссии на Земле. Он начал реально ощущать, сколь тяжелым бременем она становится, когда хранит только результат своей личной драмы, не раскрывая до конца всю череду, сопутствующих ей событий. Нужны были видения прошлой жизни. Без них разум тормозил выход Фоша из облюбованного убежища. Но Дьявол ждал… Ждал, когда отделенный им от себя разум, окончательно связав сознание Грифона местью, привлечет к себе внимание сил, обеспечивших появление на Земле СОБЫТИЯ. Для царя антимира было очевидно: эти силы никогда не оставят без внимания любого, вознамерившегося мстить Богу. Особенно в момент ЕГО личного присутствия на СВОЕМ собственном творении.
Как и предполагал Дьявол, реакция из божьего Дома последовала незамедлительно. Фош еще не успел в необходимой хозяину мере ощутить себя карой человека, как его разум испытал давление неведомой ему воли, указывающей направление следования зверь-птицы по Земле. Грифон с надеждой обратился за советом и помощью к Дьяволу. И тут!.. Дьявол остался безгласным. Зато Фош узнал все о своем прошлом. Память открыла ему все эпизоды его земной жизни. От рождения до спасения Дьяволом. С этого времени он с полным правом мог считать себя существом в разуме. Зная свое прошлое, в нем не могло появиться сожаление о содеянном в настоящем.
Дьявол безжалостно обошелся с Грифоном. Он скрутил его прошлое в струну. Каждый завиток в ней отражал очередность, выхолощенной для мести, а следовательно, односторонне представленной информации об истории рода Фоша. Это была ложная правда. Ее классический образец. Ложью было все, в чем Дьявол позволил удостовериться зверь-птице о причинах и инициаторах исчезновения его вида с лица Земли. К правде относилось реальное существование Грифонов. Незаурядное прозябание по принципу — «дабы выжить». Гибрид льва и орла более чем достойно занимал свое место в мире до появления в нем людей. Не потерял он своего достоинства и в эру завоевания ими себе и потомкам жизненного пространства. Так выглядела интерпретация Дьявола.
Мнение Создателя об исчезновении с Земли этой твари никто не знал. Да и был ли ОН, вообще, к этому причастен, предопределяя, задолго до появления, судьбу всех и каждого? Вопрос, на который никогда не получить ответа. Именно на это и уповал Дьявол. Он не дал проникнуть в память Фоша мысли, что предопределенность судьбы воспринимается с покорностью. Ей покоряются одинаково и законченные мерзавцы, и праведники, а не покорившиеся — погибают, так и не поняв, что их гибель стала результатом предопределенности их непокорности. Все разумное идет по жизни в ее неизменном русле. На все вопросы о ней — ответа не бывает, потому что он уже дан. Стать посвященным в него можно только в конце существования данной разуму судьбы.
Дьявол знал, что подобные мысли нет-нет да и вползают украдкой от него в разум соратников. При всей своей власти над ними, он еще не добился устранения из антимира рудиментов наследия Божьего дома. Какой разум пришел с ним в антимир, с таким ему и приходилось уживаться. Ничего не поделаешь, когда у тебя есть все, кроме возможности создавать разум!
Дьявол не мог допустить, чтобы мысль о покорности судьбе проникла и закрепилась в разуме Фоша. Она бы моментально выкорчевала из него, взращенный хозяином, корень мести. Кто же мстит своей предопределенности существования, которую, хотя и определили люди, но все же по велению Разума, сотворившего всех и всякое. Эту мысль Дьявол и заблокировал ложной правдой. Отделить в ней одну сторону от другой было невозможно. Обе с полным правом претендовали на абсолютную объективность; обе в любой момент могли поменять свое лицо на противоположное. Никто во Вселенной, кроме Дьявола, не был способен столь блестяще трансформировать ложь в правду и наоборот. Никому, кто когда-либо ощутил на себе касание разума Дьявола, не удалось уличить его в подтасовке фактов — настолько убедительными для их сознания всегда оказывались, демонстрируемые им выверты ложной правды.
