Габриэлла Зевин - Это у меня в крови
– Мышь, ты говоришь.
– Говорю. Я вылечилась благодаря тебе.
Мне не нужно спрашивать, чем она занимается. Очевидно, она член группировки несовершеннолетних преступников.
Я спросила, не обращалась ли она к Саймону Грину.
– Да, – ответила она. – Он не знал, кто я, потому и отшил. Я тебя не виню. На твоих плечах такой груз.
– Я сожалею. Могу я чем-нибудь помочь…
– Что насчет работы? – спросила Мышь.
Я сообщила, что вне семейного бизнеса, но могу помочь ей финансово.
Мышь помотала головой.
– Я не беру подачек, Аня. Как я и сказала тогда в «Свободе», я работаю за кров и пищу.
Я определенно перед ней в долгу.
– Может, кузен Толстый даст работу.
– Да? Была бы рада.
Я спросила, как с ней связаться.
– Здесь, – отвечала она. – Я сплю за статуей медведя.
– Славно было поболтать, Кейт.
– Ш-ш-ш. Имя в тайне.
Дойдя до дома, я первым же делом позвонила Толстому в Бассейн. Он сказал, что удивлен услышать меня так скоро, но будет счастлив предоставить моей подруге работу. Не смотря на тот факт, что он презрительно отклонил мою идею, которая, как я считала, спасет всех нас, Толстый был хорошим парнем.
Вин заявился ночью.
– Ты спокойна, – сказал он.
– Я решила, что придумала умную вещь. – Затем я расписала ему свою задумку и перечень причин Толстого, почему она не сработает.
– Так вот для чего какао-митинг и почему он такой секретный, – заметил Вин.
Я кивнула.
– Я правда хочу с ним поработать.
Вин взял мою руку.
– Надеюсь, ты не пойдешь по этой неправильной дорожке, но отчасти и радуюсь, что она не сработает. Даже если бы и был легальный способ оправдать продажу шоколада, ты бы просадила все свое время на суды. Ты начала бы войну в мэрии, общественности и даже собственной семье. Для чего тебе это все? Ничегонеделанье после школы недостаточно убедительная отмазка.
– Вин! Это не отмазка! Ты считаешь меня такой глупой? Прозвучит глупо, но отчасти мне всегда хотелось стать той личностью, которая обратит «Шоколад Баланчина» к закону. Ради папы.
– Посмотри, Анни. Ты отдала бизнес Толстому. София и Микки сбежали. Юджи Оно следом. Сейчас ты по-настоящему свободна. Это дар, пойми же, наконец.
Он поцеловал меня, но поцелуя я не хотела.
– Ты на меня злишься? – спросил Вин.
– Нет. – Но вообще да, злюсь.
– Дай мне посмотреть в твои глаза.
Я отвернулась от него.
– Путь моего отца.
– Не сравнивай меня с ним.
– Последние полгода после проигранных выборов он ничего не делал, хотя для нас потеря электората была подарком. Для меня. Тебя. Моей матери. И в особенности для него самого, этот ублюдок просто должен открыть глаза и увидеть это.
Долгое время я ничего не произносила, поэтому Вин сменил тему.
– Выпуск в следующую среду. Ты пойдешь? – спросил Вин.
– Ты меня приглашаешь? – ответила я вопросом на вопрос.
– Я не переживаю по этому поводу.
Он и правда хотел пойти со мной, иначе бы не поднимал этот вопрос.
– Я выступаю с речью, если тебе интересно, – продолжал Вин.
– Правильно. Ты умный. Иногда я об этом забываю.
– Эй. – Вин разулыбался.
Я спросила, запланировал ли он, что говорить.
– Это сюрприз, – пообещал он.
Вот так Нетти, Норико и я обнаружили себя на выпускном в Троице.
Выступление Вина, как я думаю, было направлено на меня и его отца. Он поставил проблемы диктата общества, противостояния властям и тому подобное, что уже наверняка произносилось другими выпускниками бесчисленное количество раз. От отца он перенял убедительную речь, и, судя по реакции толпы, им неважно, что он вещает. Я хлопала громче всех.
Чувствовала ли я угрызения совести при виде своих одноклассников, шествующих по сцене? Да, чувствовала. Больше, чем просто угрызения.
Скарлет помахала нам, получив свой аттестат. После некоторых колебаний администрация все-таки приняла решение позволить ей посетить выпускной, несмотря на беременность. Мантия и шапочка сами по себе была как платье для беременных, поэтому Скарлет не очень сильно из них выпирала. С точки зрения администрации, гораздо ужаснее было бы не сохранить малыша. Гейбл встретил ее с другого края сцены, чтобы помочь спуститься по ступеням.
Когда они оказались в зале, Гейбл упал на одно колено.
– О, нет, – произнесла Нетти. – Думаю, снова предложение Гейбла.
Я не согласилась.
– Гейбл бы не сделал этого здесь.
– Сделал бы. Гляди, он достает коробочку из кармана.
– Романтично, – сказала Норико. – Так романтично. – Я представила, как это выглядело, если не знать ничего о вовлеченных сторонах.
– Бедная Скарлет. Должно быть, ей так стыдно.
В спортзал вошли чирлидеры. Мы сидели за спинами, поэтому я больше не смогла разглядеть ни Скарлет, ни Арсли.
– Что? – спросила я. – Что происходит? – Я встала.
Скарлет и Арсли целовались. Он держал ее руки в своих.
– Может, она решила быть с ним помягче? – спросила я. Но произнеся это, поняла, что это не так.
После окончания выпускного я пробралась вперед, чтобы найти Скарлет, но она уже ушла. Я заметила Скарлет и ее родителей на улице. Они шабашили с родителями Арсли. Я схватила Скарлет за руку и потащила прочь.
– Что с тобой? – спросила я, как только мы остались в одиночестве.
Скарлет пожала плечами.
– Мне жаль, Аня. Я понимаю, что ты чувствуешь, но… с появлением ребенка я просто измучалась. – Она вздохнула. – Я даже на выпускной напялила балетки. Можешь представить меня…
– Я говорила тебе остаться со мной!
– А могу ли ? Это хорошее предложение, Анни, но не думаю, что я могу. Там жена Лео. А Лео вернется. Там нет комнаты для нас с ребенком.
– Да она бы появилась, Скарлет! Я бы обустроила.
Она ничего не ответила. Даже в балетках она была выше меня. Она смотрела поверх моей головы. Куда угодно, только не на меня. Выражение ее лица и линия губ были твердыми.
– Скарлет, если ты выйдешь за Гейбла Арсли, мы с тобой больше не будем друзьями.
– Не драматизируй, Анни. Мы всегда будем друзьями.
– Мы не сможем, – возразила я. – Я знаю Гейбла Арсли. Выйдешь за него – и твоя жизнь разрушена.
– Ну, значит, разрушена. Да она уже разрушена, – спокойно сказала она.
К нам подкатил Гейбл.
– Полагаю, ты пришла нас поздравить, Аня.
Я сощурилась.
– Уж не знаю, как ты ее обманул, Гейбл. Что ты сделал, чтобы изменить ее сознание.
– Это не про Скарлет. Это о тебе Аня. Как обычно.
Мне уже не впервой захотелось надавать ему по морде. Тут я ощутила руку Нетти.
– Пойдем, – шепнула она.
– Пока, – отозвалась Скарлет.
Моя челюсть дрожала как трехногая табуретка, но я не заплакала.
– Аня, ведь мы больше не дети! – воскликнула Скарлет.
В этот миг я возненавидела ее – из-за намека, что причина моих возражений против ее замужества, это социопатия, возникшая из-за того, что я еще мелкая и застряла в детстве. Как будто это не мне пришлось расстаться с детством годы назад.
– Ты сейчас о том, что мы выпустились, или же что ты залетела? – высказав это, я поняла всю жестокость фразы.
– Не мы выпустились! – заорала Скарлет. – Я выпустилась. И к слову, я не Лучшая подружка Ани Баланчиной!
– Раз так, можешь катиться!
– Хорошо, – произнесла Нетти. – Вам двоим необходимо прекратить. Вы обе отвратительны. – Нетти подошла к Скарлет и обняла ее. – Поздравляю с… м… принятием осчастливившего тебя решения. Идем, Аня. Нам пора ехать.
После мы с Нетти поехали на поздний обед к родителям Вина. Меня до сих пор занимала ссора со Скарлет, поэтому весь обед я размышляла. Перед десертом отец Вина постучал ножом по стакану и поднялся произнести речь. Произносить речи Чарльз Делакруа любил. За всю свою жизнь я наслышалась их более чем достаточно, потому внимания не обратила. Наконец, когда уже стало казаться, что засиделись мы у них неприлично долго, мы вежливо засобирались.
– Не уходи еще, – сказал мне Вин, – ты же придешь домой и будешь тяготеть Скарлет и Арсли.
– Я не буду тяготеть ими.
– Давай. Ты разве не думаешь, что я тебя немножко знаю? – Он разгладил хмурые складочки меж моих бровей.
– Ты же знаешь, я тягощусь не только этим, – возразила я. – Я увязла, мои проблемы огромные.
– Знаю. В их числе и то, что твой парень уезжает поступать в колледж.
Я спросила, о чем это он.
– Ты не удостоила вниманием речь моего отца? Я решил остаться в Нью-Йорке ради колледжа. А это означает отправиться в удовлетворяющую папу альма-матер. Я бы предпочел не делать чего-то дабы ему угодить, но… – Вин пожал плечами. Я сделала шаг назад.
– Это не значит, что ты остаешься здесь ради меня?
– Именно это я и подразумеваю. Учеба есть учеба.
Я не ответила. Вместо этого завозилась со своим колье.
– Ты выглядишь менее довольной, чем я надеялся.
– Но Вин, я не просила тебя тут оставаться. Не хочу вынуждать тебя делать то, чего тебе делать не хочется. Последние два года научили меня не составлять слишком много планов, кроме как на настоящий момент.
