Леонид Сидоров - Демон поневоле
— Шаг за шагом я исключил всё, и как вы думаете, где оказался яд? — торжествующе оглядел собравшихся.
— Воздух? — полувопросительно произнёс раджа.
Быстренько перебирая возможные варианты отравления императора, Алексей глянул с невольным уважением. Вишал оказался очень способным учеником, крепко запомнив урок, однажды преподанный смертельной пещерой.
Заметив взгляд, раджа хитро улыбнулся и подмигнул.
— Так оно и было! — искренне удивился Суман. — Кто-то весьма изощрённый в применении ядов, подмешивал малые порции в масло светильников, которые зажигались на ночь в покоях правителя. Магараджа был настолько потрясён известием, что его едва не хватил удар. Я как мог, успокоил, обнадёжив, что мы обязательно найдём подлого отравителя. Слабым голосом он сказал, что и так может назвать его имя. Собравшись с силами, рассказал всё. Как вы, наверное, уже знаете, наш император очень благоволит последователям учения Будды. Он всегда направлял необычайно щедрые дары их общине. Со временем столичные сановники начали сначала тайно, а потом уже открыто роптать, что он полностью разорил государственную казну, хотя сами воровали при каждом удобном случае. Магараджа продолжал делать подношения. Тогда его внук Сампади, по совету тех подлых наушников, запретил хранителю казны под страхом лишения головы выдавать драгоценности вопреки приказам магараджи. Впрочем, немало сил к этому приложила и супруга магараджи Тишьяракшита. Она вообще открыто называет ересью само учение Будды. Испугавшись за свою жизнь, магараджа сделал меня своим личным врачом, не доверяя более никому во дворце. Поэтому всё это время я никак не мог вернуться назад. Узнав о сильном землетрясении в нашей округе, я взмолился перед правителем. Он скрепя сердце отпустил меня домой. Правда, мне пришлось клятвенно пообещать, что сразу после сезона дождей я вернусь, а это произойдёт уже скоро, — закончил невесёлый рассказ.
Установилась гнетущая тишина.
Алексей потупился, сосредоточенно размышляя. «Да уж, как говорится, все признаки революционной ситуации налицо. Верхи не могут, низы не хотят. А я что думал, в сказку попал? Вот помрёт император и начнётся тут такая грызня за власть, совсем как у нас в семнадцатом, а страна разлетится как карточный домик, как это было с Союзом. Ладно, вот уеду в столицу, немного подучусь местной медицине, и надо будет сразу к римлянам подаваться. По-моему они сейчас в Пунические войны режутся. Лет пятьдесят ещё точно будут длиться, так что попаду наверняка, а врачи им всегда будут нужны. Может даже чего-нибудь из нашей техники приспособлю, только для обороны, чтобы никак нельзя было использовать в качестве наступательной. Пошли они все, и так вся история делалась на море людской крови. А на всякий случай в столице надо будет сделать себе оружие последнего шанса, поджигной какой-нибудь, или простейшую бомбу. Китайцы ведь до невинных огненных фейерверков здесь уже давно додумались, вот и куплю немного горючего порошочка, килограмм эдак с пяток, в хозяйстве всегда пригодится. А кстати, очень интересно, почему это вдруг царский внук стал здесь всем рулить, где же тогда родные дети императора?»
— А почему всем начал распоряжаться внук магараджи, где же его прямые наследники? — не обращаясь ни к кому конкретно, поинтересовался Алексей.
Мужчины за столом смущённо переглянулись и спрятали взгляд, как будто бы прозвучало что-то неприличное.
— Что, я что-то не так сказал? — смутился Алексей.
— С сыном нашего великого правителя однажды случилось большое несчастье, — неловко кашлянув, тихо произнёс Садхир. — Он был рождён за год до победы над Калингой и был назван Куналом, за свои красивые глаза, подобные глазам редкой горной птицы. Когда он возмужал и был в Удджайини, его мачеха Тишьяракшита страстно возжелала его, но он отказал. Тогда отвергнутая женщина, горя жаждой страшного мщения, взяла письмо нашего правителя, якобы для того, чтобы почитать и втайне надписала точку над одной из букв, исказив смыл самого слова так, что оно стало означать его ослепление. Магараджа пришёл в страшную ярость, узнав об этом, но было уже поздно. С тех пор Кунал уже много лет бродит слепым музыкантом по нашей земле…, — горестно вздохнул.
Алексей c замиранием сердца выслушал страшный рассказ. «И после этого они мне все тут будут рассказывать, что у них нет эмансипации! Да тут вообще нормальным мужикам находиться опасно. А, я всё понял! Это мне старик тогда такой тонкий намёк делал. Не женись мол, на наших девках, у нас это строго запрещено и всё такое! Лучше найди себе иностранку в столице. Ага, щазз! Да тут вообще лучше быть пещерным монахом-отшельником и вести затворнический образ жизни, включая целибат! По крайней мере, для сохранения остроты зрения это будет гораздо полезнее, а то не так взглянешь на какую-нибудь местную девицу, а утром без глаз проснёшься, если вообще проснёшься…» — мрачно потупился.
Весело смеясь, ворвались разгорячённые Ашок и Васу. Неожиданное появление детей вызвало улыбки на суровых лицах мужчин. Увидев сразу столько взрослых людей, сорванцы нерешительно остановились.
Ашок робко огляделся и прямиком направился к Алексею.
— А ты снова расскажешь нам сказку?
— А почему бы и нет? — улыбнулся Алексей. — Вот только про кого?
— Про Синдбада! — подскочил обрадованный Васу.
Алексей вопросительно взглянул на Садхира. Получив одобрительный взгляд, устроился поудобнее и продолжил:
— Ну тогда присаживайтесь и слушайте. После прошлого путешествия Синдбад совсем недолго пробыл дома. Старые страхи уже совсем позабылись, и он снова поплыл в дальние страны. Через несколько дней пути корабль остановился у поросшего большими деревьями и прекрасными цветами острова, который оказался гигантской рыбой…
После очередного рассказа о новых приключениях, за столом некоторое время царило зачарованное молчание, которое деликатно нарушил Суман:
— А ведь и Алахею с Ашоком уже совсем скоро тоже будет нужно собираться в дорогу. Как и просил отец, я переговорил с наставником врачебной школы в столице. Конечно Ашока начнут обучать врачебному делу наравне со всеми, с самых азов, а вот к нашему уважаемому гостю Бхаскар приставит собственного опытного наставника. А посему, как только минуют дожди, нас будут там ждать.
Алексей благодарно склонил голову. Вот и наступают очередные перемены, о которых уже всё было давным-давно обговорено, но, как и всегда от их ожидания, становится очень тревожно на душе.
— Жаль, — сокрушённо вздохнул Вишал. — А вот выучишься, приезжай обратно, Алахей. Будешь врачом в моём дворце, а хочешь, построим тебе собственный дом, — с тайной надеждой заглянул в глаза.
— Спасибо на добром слове, — улыбнулся Алексей. — Но я не люблю загадывать на будущее.
— Вот это правильно, — легко согласился раджа. — Ладно, решено, еду вместе с вами.
Заметив удивлённый взгляд, от души рассмеялся и пояснил:
— Нет, уважаемый Алахей, ты неверно меня понял. Я не собираюсь учиться врачебному делу. Раз уж вы уезжаете в столицу, мне будет с вами по пути. Васу уже давно не видел отца, да и у меня самого возникло несколько неотложных дел. Вдобавок, на дорогах становится неспокойно, а лишний десяток моих воинов вам никогда не помешает.
— Загодя известите меня о своём отъезде, — обращаясь к Суману, решительно встал из-за стола, считая вопрос решённым.
Глава 33
Как и предрекал Суман, дождливый сезон как-то быстро и незаметно подошёл к концу. Воздух стал немного прохладнее, если конечно эту слегка смягчившуюся безумную жару было можно назвать прохладой.
Викрам за прошедшие дни мало-помалу совсем окреп и после окончательного вердикта Садхира о полном выздоровлении, сердечно распрощался со всеми и уехал вместе с довольным раджей.
В поместье один за другим стали возвращаться ученики. Гуру немного задержал изнывающего от скуки Нарендру, чтобы на его примере показать новый метод лечения переломов. Собрав всех учеников около насторожившегося от такого необычного внимания Нарендры, торжественно объявил:
— Вот, наконец, и наступил тот день, которого ты так долго ждал, — и решительно снял с груди так опостылевший молодому воину стягивающий корсет. — Теперь можешь встать.
Нарендра неловко присел, бережно придерживая левой рукой загипсованную правую, а потом медленно поднялся и встал.
— Вздохни полной грудью, ничего не болит? — поинтересовался старик.
Воин неуверенно сделал пару глубоких вдохов:
— Вроде нет, только голова немного кружится.
— Это с непривычки, скоро пройдёт, — успокоил Садхир.
— А с этим как? — Нарендра вопросительно поднял загипсованную руку.
— А от этого тебя сейчас избавит наш уважаемый гость, — пояснил Садхир.
