Борис Штерн - Стражи последнего неба
Женщина недоверчиво посмотрела на яблоко и робко протянула руку. Опасливо взяв плод, она понюхала его, было видно, что запах ей понравился. Потом она стала завороженно его рассматривать, чем и воспользовался Арик. Он ринулся к друзьям, волоча за собой шланг. Женщина увидела только, как шевелится трава вдоль движения шланга, и воскликнула:
— Куда же ты? Сейчас придет мой муж, поговори с ним!
— Да ты сама ему все скажи, — утробным голосом (думаете легко бежать согнувшись да еще и со шлангом, хлещущим водой?!) ответил Арик, — мне некогда.
Руки друзей быстро втянули его за куст, и он смог перевести дыхание. Компания стояла молча, пока не прозвучал голос малышки Кораль:
— Какая тетенька нехорошая! Голая ходит, как не стыдно.
Все разом загалдели. Во-первых, да, чего это она так нахально себя ведет в их саду? Вот пойдут сейчас учителям расскажут… А вообще, сад-то, кажется, не их… А чей?! Да кто его знает! Но не их. У них и деревьев никогда таких здесь не было, и фруктов… Может, садовники недавно все это посадили? Если недавно, откуда фрукты? И они же сами видели — фрукты грузоплан привозит. И овощи, и остальные продукты. Да-а-а-а… Да-а-а-а… Откуда же все это взялось? И на ботанике говорили, что в Иудее березы расти не могут. Точно! А в этом саду еще и клюква растет. Я с родителями ездила в Архангельск, там тоже растет клюква, но там холодно. И собирают ее осенью. Точно! И как это — виноград, гранаты, земляника, капуста… Подснежники! И тут же попугаи летают и полярные совы… Если это наш сад, почему нам его не показывали ни разу? Да! Почему скрыли?! Пойдем учителей спросим! Не ответят. Почему это? Откуда ты знаешь?! Знаю. Откуда? Тоже мне, знайка-зазнайка! Кто зазнайка, я зазнайка?! Я тебе сейчас как дам, узнаешь, кто зазнайка! Да перестаньте вы, чего, как маленькие! Тут такие дела, а эти — драться… Точно! Ребята, а знаете, что я думаю? Что? Чего? Ну?! Это, наверное, какой-то эксперимент секретный, вот от нас и скрывают, а мы влезли без разрешения. Вдруг от этого эксперимент сорвется?
Все с уважением посмотрели на Ноа, высказавшую эту умную и такую взрослую мысль. Действительно, вдруг они случайно сорвали чье-нибудь важное исследование? Это было бы ужасно, они бы себе не простили.
— Знаете что? — сказал Рон. — Пойдемте отсюда, пока шум не поднялся, а то мало ли чего…
Все на цыпочках пошли вдоль куста, но тут маленькая Кораль пискнула:
— Ой, а я тапочку возле яблони потеряла!
Ребята остановились. Кораль жалобно и виновато смотрела на них и уже собиралась заплакать, но вмешалась Ноа:
— Не вздумай реветь! — строго сказала она. — Сейчас я тебе ее принесу.
— Не ходи туда! — раздался чей-то голос, но Ноа не удостоила его вниманием.
Она осторожно вернулась к луже, которая уже была похожа на небольшое озерцо, выглянула из-за куста и окаменела.
Ребята в страхе смотрели на неподвижную фигуру подруги. Потом Рон и Арик, взяв себя в руки, медленно пошли к Ноа. И тоже замерли.
Тут уж Кораль не выдержала и заплакала. Все остальные вздрогнули и, подбадривая друг друга взглядами, осторожно приблизились к луже.
Зрелище, открывшееся перед ними, могло поразить любого: сада не было. Не было стены деревьев и переплетения лиан, не было колючих кустарников, мягкой травы и яблони, ананасов и клюквы, попугаев и воробьев. Голая тетка тоже куда-то исчезла. Да и вообще, ребятам показалось на мгновение, что они спят и им снится сон — один на всех.
Они увидели довольно пустынную местность, холмистую, охристо-оранжевую. От холмов по ней протянулись синевато-сиреневые тени. Недалеко от своего наблюдательного пункта ребята увидели мощные глиняные валы, из-за которых доносился шум: резкие голоса, овечье блеяние, звуки, похожие на музыку, детский плач. Кое-где было видно что-то, очень похожее на коробки, только сложенные из отесанных камней.
— Дома, — прошептал кто-то.
— Ага, — согласились остальные.
— Город, что ли?
— Да вроде…
— А сад где?
— Кто ж его знает.
Вдруг из-за валов выскочили два человека, причем один явно убегал от другого. Крики стали слышнее, и вот уже целая толпа вывалилась из города и побежала вслед за убегавшим и его преследователем. Было видно, что беглец передвигается из последних сил. Наконец, он упал. Догонявший его человек пошел шагом, а приблизившись к неподвижному телу, вдруг начал бить его ногами. Бегущая толпа взревела, стала подбирать камни и швырять в тело.
— Что это?! — с ужасом спросил кто-то из ребят, но кто мог ему ответить!
— Остановитесь! — раздался вдруг чей-то громкий голос. Толпа на мгновение замерла, ребята завертели головами и увидели высокого старика с длинными белыми волосами и бородой. Он пас отару в тени одного из холмов, поэтому ребята и не заметили его сразу.
— Что вы делаете! Разве можно целой толпой бить одного человека?! — возмущенно спросил старик у толпы.
— Он не человек, а вор! — запальчиво ответили ему. — Вечно ты не в свое дело вмешиваешься. А он, между прочим, у Элиэзера горшок с похлебкой украл!
— Да еще и уронил, когда убегал! Я без обеда остался!
— Вора нужно судить! Или перевелись судьи праведные в нашем городе?! — воскликнул старик.
— Э, что твои судьи! Велят дать ему десять палок, он отлежится и снова воровать примется. Уж лучше мы сами.
Старик не успел возразить: снова у входа в город послышался шум, раздались музыка и смех. Показалась веселая компания пьяных мужчин и женщин, а с ними — не менее пьяных музыкантов. Не вполне одетые женщины плясали, музыканты играли на арфах и барабанчиках, мужчины размахивали кувшинами, время от времени прикладываясь к ним. Вся эта орава горланила какую-то разухабистую песню, женщины вскидывали руки и ноги, мужики хватали женщин за плечи и бедра, обнимали, смачно целовали, давали отхлебнуть из кувшинов — зрелище было безобразно разнузданным.
— Это торговец Сим празднует полученние барыша, — завистливо сказал кто-то в толпе убийц. — Ишь сколько непотребных девок нанял!
— И не только девок! — подхватил другой. — Видите, там и юноши с ними скачут.
— Да, повезло, Сим всегда хорошо платит, — мечтательно сказал третий.
Старик, уговаривавший толпу прекратить самосуд, гневно сплюнул и произнес с болью в голосе:
— Но ведь рассердится на нас Всевышний! За непотребство наше накажет нас, сметет с лица земли.
— Да ладно тебе, пророк хренов! — раздалось из толпы. — Нашел чем пугать! Иди лучше к своим овцам, уж они Бога ничем прогневить не могут. А здесь — люди. Боишься с людьми жить, живи со скотиной, — и толпа гнусно расхохоталась.
Старик презрительно посмотрел на пьяных, на убийц и, не сказав больше ни слова, медленно пошел к разбредшимся по склону холма овцам. Вслед ему заулюлюкали.
Но тут кто-то из горожан взглянул в сторону ребят и увидел Ноа. Лицо его выразило сначала страх, потом удивление и любопытство, и он нерешительно двинулся в сторону непрошеных свидетелей.
Ребята ринулись назад — Арик при этом выронил шланг — и снова оказались в своем саду.
Некоторое время все молча переводили дух, а потом Кораль сказала:
— Как же моя тапка? У меня других нет.
Все уставились на нее. Ребята и думать забыли, зачем они возвращались, как им казалось, в сад. События, свидетелями которых они стали, выбили из головы всякие мысли о потерянной тапке, и теперь никто из них не знал, как поступить.
— Может быть, вернемся? — нерешительно спросила Кораль.
— Ага, вернемся! А там опять эти… убьют и не поморщатся… — возразили ей.
— Так, может, они ушли уже, — Кораль опять захлюпала носом.
— Ы-ы-ы-ы! — закричал вдруг Арик. — Шланг! Я там шланг оставил! Его же нужно садовнику вернуть!
— Давай отсюда потянем, — предложили ему. — Чего туда тащиться.
Все дружно ухватились за шланг и попробовали подтянуть его к себе. Попытка увенчалась неуспехом. Арик скрипел зубами в ярости от своей безалаберности, затем плюнул себе под ноги и решительно зашагал к берегу озера, разлившегося на месте лужи.
Все неохотно потянулись за ним, только Кораль обогнала остальных и ухватила Арика за руку. Он было дернулся, стараясь вырвать руку из цепких пальцев девочки, но посмотрел на ее перепуганное зареванное лицо и больше не пытался освободиться.
Ребята осторожно выглянули из-за куста. Те же холмы, тот же город, окруженный валами, та же пустыня. Но не было веселящейся толпы, не было убийц, трупа, овец. Только давешний старик стоял и грустно смотрел в воды озера, которое разливалось все шире и безудержнее. Из озера вытекала речушка, пробившая себе русло в сторону города. Речушка эта тоже ширилась и крепла, легко подмывая глинистую почву, осыпавшуюся в воду то с шорохом, то с гулким шумом.
— Господи, — говорил старик, — я понял уже, Ты хочешь утопить наш город. Тебя утомили наши преступники, наши прелюбодеи, бездельники и жестокие беззаконники. Ты прав во всем, Господи, но ведь не все же такие. Есть и среди нас чистые души, пожалей хоть их. Покарай грешников, но праведников спаси. Детей, например — они-то невиновны в грехах отцов!
