Евгений Гуляковский - Мир в латах (сборник)
— Ты чего это? — спросил командир. — Завтра в отпуск, а ты, похоже, и не рад вовсе?
— Да рад я, рад, — ответил, поморщившись, бортинженер. — Только на душе что-то… — Он сделал правой рукою неопределенный жест.
— Ну, это перед отпуском обычное состояние, — сказал командир. — Усталость накапливается… И за бортом хоть и Ближний космос, а все ж таки пустота. Освобождай рабочее место!
Бортинженер отстегнулся. Командир подплыл к креслу, окинул хватким взглядом пульт. На обзорном экране была привычная картина: ночная поверхность Земли, расцвеченная кое-где огнями городов.
— Вахту сдал!
— Вахту принял! — Командир неторопливо утопил в гнездах застежки креплений. И сказал, подмигнув бортинженеру: — А сдавать буду уже не тебе!
— Не мне, — согласился бортинженер. В голосе его прозвучала откровенная тоска.
— Слушай, — недовольно произнес командир. — Женился бы ты, что ли! Тогда перед отпуском будет совсем другое настроение… Вот как у меня!
Бортинженер через силу улыбнулся.
— Есть, шеф! Задание понял, шеф! Завтра же приступлю к выполнению, шеф!
— Вот-вот, — сказал командир. — Приступай! Учти, что отпуск всегда оказывается неожиданно короток. — И, повернувшись к пульту, спросил: — Что-нибудь засек?
— Ничего особенного. Загрязнение атмосферы и тепловой фон — в пределах. Наблюдался небольшой выброс на “Аляске-3”, но за допуск не вышли. Однако в Центр я доложил.
— Эт-то хорошо! — сказал командир. Пробежал пальцами по клавишам, оглянулся. — Чего ждешь?. Иди отдыхать!.. Перед первым отпуском не мешает набраться сил.
Бортинженер продолжал висеть рядом с креслом.
— Не понимаю, — сказал он. — Чего энергетики так держатся за атомные? Давно бы демонтировали… И народу спокойнее, и властям гора с плеч!
— Все не так просто, мой милый. Киловаттики-то они дают исправно!.. А для приполярных районов и вообще ничего лучшего пока не придумано.
Бортинженер помотал головой.
— А я слышал, что дело не только и не столько в энергии. Кому-то очень надо, чтобы они существовали. Ведь какое движение за их ликвидацию поднялось после аварии на “Мэджик стар”, однако Совет Безопасности все спускает на тормозах. Взамен же, чтобы успокоить людей, создали нашу Службу…
— Он слышал!.. — сказал командир насмешливо. — Информационная сеть под названием “Одна Баба Сказала…” Делай уши локатором почаще — и не такое услышишь! Например, что от кригеров только уроды рождаются. Моральные!.. У тебя отец, часом, не кригер?
На лице бортинженера расцвела, наконец, нормальная — без тоски и грусти — улыбка.
— Нет, не кригер. Мы мирные люди… Хоть наш бронепоезд и стоит на запасном пути.
— Иди, наконец, спать! — Командир выругался. — Ведь проспишь начало отпуска!
— Да. — Бортинженер оттолкнулся от кресла. — Пойду. Спокойного дежурства!
Отрывисто звякнул сигнал.
— Во! — сказал бортинженер, задержавшись у люка. — Сейчас Роберт поздравит тебя с началом финальной вахты.
Бледно засветился экран связи, стремительно пробежала цепочка многозначных чисел.
— Что за черт? — сказал бортинженер. — Это не Роберт!.. Запроси-ка пеленг, командор.
Пеленгатор уже выдавал координаты.
— Кажется, это не Центр!..
— Вижу, — сказал командир. — Какой может быть Центр на подобных частотах?.. Похоже, перехват.
Он пробежался пальцами по клавишам, на экране появилось лицо дежурного.
— Привет, Роберт!
— Салют, отпускники! — Дежурный осклабился. — Завидую некоторым…
— Подожди, Роберт! — оборвал его командир. — У нас случайный перехват. Проверь запись.
Лицо дежурного исчезло с экрана. Бортинженер подплыл к кассете со справочниками, достал атлас, полистал.
— Судя по координатам, передача велась с восточного побережья Тайгерленда, — проговорил он. — По-моему, там у нас ничего излучающего не значится.
— Информация зафиксирована, — послышался голос Роберта. — Думаю, вам стоит на следующем витке проверить… — Голос умолк.
— Зачем ты его выключил? — спросил бортинженер. Командир молча переместился к пульту управления ориентацией.
— Что ты задумал?
— Будут они дожидаться следующего витка, — пробормотал командир. — Хочу посмотреть на адресата.
Изображение земной поверхности на обзорном экране дрогнуло. Командир манипулировал двигателями. Бортинженер молчал. В рубке стояла привычная жужжащая тишина. Наконец, станция развернулась на сто восемьдесят градусов. Командир погасил качания и вернулся к основному пульту.
С экрана смотрели немигающие звезды. Включились фильтры и свет постоянных источников погас. Экран залило черное бездонье.
— Ничего, — прошептал бортинженер, все еще держа в правой руке атлас. — Пощупай локатором. Для начала широким конусом.
Он оттолкнулся ногами от стены, подплыл и повис за спиной у командира. Оба уставились на индикатор. Зеленая полоска пересекала шкалу по идеальной прямой, никакого намека на что-либо.
— И тут ничего, — сказал командир. — Ерунда какая-то!
— Попробуй частотно-фазовую вариацию.
— Пожалуй, — сказал командир и задал программу изменения частоты генератора.
Жужжащая тишина изменила тональность. И тут зеленая полоска на индикаторе переломилась углом, вершина которого метнулась в сторону от нулевой отметки. Пискнул и тут же замолк звуковой сигнализатор. Зеленая полоска снова превратилась в прямую линию.
— Проскочили частоту! — сказал командир. — Сейчас верну.
— Что это? — воскликнул бортинженер. — Смотри! На экране…
Командир поднял глаза. Среди черного бездонья висело блеклое пятнышко. Оно быстро меняло форму: круг, эллипс, снова круг, опять эллипс…
Командир, не мигая, смотрел на экран. Светлое пятнышко в объятиях мрака что-то ему напоминало. Круглое пятнышко начало уменьшаться в диаметре и разгораться.
Лазерная пушка, понял вдруг командир. В режиме наведения…
Сделать он ничего не успел. Среди черного бездонья хищно вспыхнула ослепительная звезда, и экран лопнул от мгновенно переполнившего его синего пламени…
На Земле, в помещениях Центра Связи, натужно заревела сирена, возвещая о том, что на орбите случилось нечто серьезное, что станция “Спейс хантер-12”, принадлежащая Контрольной Службе Экологического Совета и имеющая двух дежурных наблюдателей на борту, прекратила свое существование.
2. Герой космоса на реабилитации
2.1. Все получилось именно так, как и предсказывал вчера в Париже Алкиной.
Между Лонгвиллем и поселком ходили скоростные экспрессы, так что дорога до места заняла менее получаса. Чиновник в мэрии, назвавшийся Стивеном Пауэром, был мил и разговорчив, и через несколько минут Жюль знал о поселке все, что представляло хоть какой-то интерес. Более того, Стивен Пауэр был настолько любезен, что предложил ему единственный свободный коттедж на берегу, а потом еще и обеспечил Жюля списком врачей, практикующих в поселке. Шестым в списке значился доктор Арчибальд Спенсер. “Прекрасный радиолог, известный специалист, не пожалеете, сударь!..”
Коттедж оказался обычным, двухэтажным, выстроенным по типовому проекту. Внизу кухня, прихожая, гостиная (или, если хотите, кабинет), а на втором этаже спальня и ванная. Как только Жюль вошел внутрь, загорелся неяркий свет. Жюль снял куртку и открыл дверь в гостиную. В углу гостиной стоял прекрасный инком фирмы “Тейлор Электронике лимитед”. Под компьютером лежали инструкции по пользованию жилищем и план поселка. Инструкцию Жюль бросил на стол, а план развернул. Поселок был под завязку набит бассейнами, кегельбанами, теннисными кортами, площадками для кроссбола и тому подобными сооружениями. Жюль отправился на кухню. Кухня оказалась автоматическая, последней модели. Впрочем, желающие могут пользоваться услугами баров и ресторанов, которых в таких местах великое множество.
Жюль поднялся на второй этаж. Ванная была обычная, спальня тоже. Самоэкранирующиеся стекла в окнах, широкая кровать. Рисунок ковра примечателен: голова тигра с разинутой пастью. Тигр серебристый — символ этой страны.
Жюль спустился вниз, открыл справочник “Сэплай”, отыскал нужные коды и набрал их на пульте перед нишей. Через минуту звякнул звонок. Жюль распахнул дверцу ресивера и нашел в нише упакованные в пакеты плавки, полотенце, халат и пляжную сумку.
На пляже было весьма малолюдно. На Жюля никто внимания не обратил. Он зашел в кабинку и переоделся. А когда отправился к ближайшему топчану, несколько человек повернулись в его сторону. Он немедленно задрал нос, небрежно бросил на топчан штаны и сумку, скинул туфли и побежал к воде. На бегу он обнаружил, что солнце светит не так уж ярко, что океан совсем не голубой, а скорее серый, и, делая последний шаг, Жюль понял, что это не самый умный поступок в его жизни. Но отступать было уже поздно, и он, глубоко вздохнув, бросился в воду.
