Светлана Бойкова - Черное и белое
– Не надо так жестко, посмотри, он напряжён и подавлен. Прежняя безмятежность исчезла с его лица. Он потерял покой. Открой капсулу, не тяни… Мне его жалко, – попросил молодой мужчина.
– Свод над Алексом плавно и бесшумно заскользил в сторону, и капсула открылась, отсутствие свода изменило восприятие Алекса, он почувствовал себя еще более беззащитным, а голое тело его казалось еще более уязвимым. Алекс попытался сесть, но это было совсем не просто, ему удалось лишь приподняться на локтях. В голове зашумело. Свет сузился и, прежде чем он захлопнулся совсем, Алекс успел лечь и закрыть глаза. Его сердце бешено стучало и, чтобы просто дышать, пришлось приложить немало усилий.
– Первая попытка! – нарочито с пафосом произнес мужской голос.
– Со второй. Обычно всем удаётся сесть со второй попытки. Посмотрим… Прошу тебя, Роман, не помогай ему, мы должны видеть истинное положение дел.
– Ладно, уговорила, но я не сомневаюсь, что ты первая бросишься ему на помощь.
«О чем спорят?» – думал Алекс, состояние его пришло в равновесие, силы вернулись, он открыл глаза и медленно, без резких движений сел, так, что его ноги оказались вне капсулы.
– Меня перепрограммировали? – спросил Алекс и ощупал затылок, где должна находиться змейка – замок. Замка-змейки не было, а его собственный голос удивил его больше, чем отсутствие замка.
– Не перепрограммировали, а реконструировали, и это было, поверь, очень не просто, такие повреждения, какие были у тебя, встречаются крайне редко. И еще… запомни – ты человек! А с биороботом покончено навсегда. Нам удалось удалить по крайне мере два чипа, предназначенных для управления тобой… правда, один из них был заблокирован, а это первый признак того, что тебе меняли программу не единожды, – пояснила молодая женщина и, не скрывая своего волнения, откинула косу русых волос с груди на спину. – Интересно, какова была причина менять программу…?
– Я ничего не помню, – Алекс чувствовал себя виновным в чем-то.
– О, да… но об этом будут еще разговоры, а сейчас, я вижу, со здоровьем у тебя все совсем не плохо, и поэтому нас ждут несколько неотложных дел. Но прежде познакомимся: Я – Олеся, он – Роман, а ты Алекс. Извини, нам пришлось без спроса проникнуть в твою память, чтобы узнать твое имя и род твоего прежнего занятия, чтобы выяснить, какую степень опасности ты представляешь для нас.
– Я? – удивился Алекс и встал на ноги, стоять было трудно.
– Да, ты. И поэтому круг твоего общения будет пока ограничен только мной и Романом. Главная здесь я. Все ясно?
– Да, но…
– Не волнуйся ты так, – попытался успокоить Алекса Роман. – Олеся – добрейший человек, но, скажу по секрету, любит покомандовать, ей это даже к лицу. А неотложные важные дела – это всего-навсего душ. Ты должен принять душ, одеть новую стерильную одежду, – это чтобы всякая нанопыль не осталась на тебе, и выйти в другую дверь. А эта дверь закроется для тебя навсегда… хорошо бы навсегда, боюсь, повторному восстановлению ты вряд ли подлежишь. Всему есть предел… а, в общем, живи долго, вот и все. Пойдем, и не говори, что не можешь, так всегда бывает, все как в первый раз.
Алекс зашел в душ и почувствовал, что откуда-то взявшаяся усталость нагло навалилась на него и тянет к полу. Роман был рядом и вовремя заметил легкую бедность Алекса.
– Парень, не балуй! Сядь на стул и заметь – стульчик не простой, функциональный. Включи воду и не думай ни о чем, наслаждайся, будет тебе и моющая пена, и мелкодисперсный бальзам из трав, и стульчик повернётся в нужный момент как надо… В общем, у тебя будет возможность понаблюдать за своим обновлением. А я тут, рядом, за стеной, заранее прошу извинения – мне придётся за тобой наблюдать. Так надо.
Алекс включил воду и почувствовал, как мелкая водная пыль окутала его. Он подставил лицо этому дождю и пожелал, чтобы он усилился – и капли не заставили себя долго ждать, они укрупнились и мягко застучали по его телу, доставляя удовольствие. Он опустил голову, закрыл глаза, и слушал шум воды. Этот шум оказался самой приятной музыкой, какую он когда-либо слышал. Силы радостно наполняли его тело. Появились ненавязчивые запахи трав, и среди этих запахов Алекс узнал аромат лаванды, который часто появлялся в его снах, там, у хозяина, во время технического сна. «Я человек, – осторожно, с особым удовольствием подумал Алекс, словно боялся, что эта мысль уйдет, или, чего хуже, все окажется неправдой. – Я человек!» Он вдруг ощутил собственную готовность быть человеком, и все яснее понимал, что вступает в потрясающий, новый мир. И, что бы его ни ожидало в этом мире – все равно это будет счастьем. И он продолжал сидеть с закрытыми глазами и улыбался.
Мы вне закона
Из душа Алекс вышел совершенно обновленным, полным сил. Дверь за ним закрылась, а за ней его ожидали Олеся и Роман.
– Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? – спросила Олеся, окинув Алекса взглядом не упускающих никаких мелочей голубых глаз.
– Да! Как новенький, – бодро ответил Алекс.
– Все именно так. Скажи, ты помнишь последние минуты своей жизни? – поинтересовался Роман.
– А разве я умер?
Наступила неловкая пауза, все трое молча шли по длинному светлому коридору с множеством белых дверей без номеров и надписей по обе его стороны.
– Да, я чувствовал что-то странное…
– Роман ты очень «добр». Человек едва вернулся к жизни, а ты…
– Нет-нет, я продолжу, – поспешил вставить свое слово Алекс. – Я помню, меня убил полицейский нравов, и в тот момент я понял что-то несомненно важное. Да, никаких сомнений – я узнал, что я человек. Но что было дальше?…
– А дальше… Тебе просто повезло! В бригаде по сбору биологических остатков были наши люди. Сейчас мы стараемся все такие бригады укомплектовать нашими сотрудниками, – с гордостью вводил Алекса в курс дела Роман.
– К сожалению, полная укомплектованность этих бригад нашими силами невозможна – катастрофически не хватает людей, – Олеся красноречиво развела руками.
– Да, я понимаю, задача сложная, требуется обучить каждого…
– Дело не в этом. Просто, не хватает людей, их нет. Смотри! Есть верхушка – они имеют все, что угодно душе и телу, они ничего не создают, они правят миром, их мало. На них и всех остальных работают биороботы, – они люди, но об этом никто не знает, даже верхушка, за исключением нескольких человек элиты, которые все это придумали и воплотили в жизнь. Так вот, людей-биороботов очень ограниченное количество, буквально по счету. И эта цифра жестко контролируется.
– Как? – не выдержал Алекс.
– А ты знаешь такое слово – утилизация? – пояснил Роман. – Вот где мы действительно беспомощны, как котята. И еще… биороботы не размножаются.
– Откуда же они берутся?
– Изымаются из семей свободных людей, еще детьми, под благовидным предлогом.
– Каким? Я не понимаю, кто способен отдать своего ребенка, – темная тень пробежала по лицу Алекса, он скрестил руки на груди.
– Успокойся! Есть же неблагополучные, неполные семьи, и государство берет заботу о детях на себя. Детей действительно обучают наукам, тренируют и программируют…
А родители всю жизнь получают казенные бумаги, ежегодно, с уведомлением о выдающихся успехах их ребенка. Да, чуть не забыл, твоя мать жива, она очень тоскует по тебе и до сих пор получает письма о твоей уникальной деятельности на поприще науки. Ты помнишь свою мать, Алекс?
– Я помню дом, в котором я жил, голос матери, ее запах… И все.
Роман открыл одну из белых дверей, и они вошли в большую комнату с камином, в котором потрескивал ленивый огонь. Комната была обставлена мягкой мебелью, а в центре красовался большой овальный стол, вокруг которого стояли мягкие стулья со спинками. Свет в комнате был мягкий, располагал к отдыху и доверительной беседе.
– Присаживайся, – бросила взгляд на диван Олеся и сама села на него, для удобства подставив под спину подушку. Алекс сел и продолжил осматривать комнату.
– Здесь уютно и много красивых вещей. Я всегда мечтал о своей уютной комнате, мечтал уснуть на диване, а не на стеллаже в спальном мешке.
– У тебя непременно появиться такая возможность сегодня же ночью, – Роман весело рассмеялся. – А эта комната – она одновременно и гостиная, и столовая. Из-за экономии места здесь каждый квадратный метр на счету. Наш дом находиться в скале, этажи идут вниз и вверх.
– А-а, то-то я сижу и удивляюсь отсутствию окон.
– Окон нет нигде, кое-где есть имитаторы, для комфорта. Они создают иллюзию. При открывании форточки из нее дует свежий ветерок, слышен шелест травы и пение птиц. Здорово! Но, на самом деле – нас нет, для властей мы не существуем, мы вне закона и вынуждены прятаться вдалеке от городов.
– Как же вы доставили меня сюда? Как вернули мне жизнь? Это невозможно! – Алекс встал и заходил по комнате, не имея сил сдерживать волнение. – Я был действительно биомассой… кто я теперь? Безликое существо по имени Алекс?
