Армин Кыомяги - Луи Вутон
Сегодня в торговом центре Ülemiste открылся доселе невиданный, совершенно уникальный эскимосский уличный кабачок. Все пойло бесплатное. Добро пожаловать!
Вот-вот грянут ночные заморозки и тогда я смогу в стакан виски бросать несколько кубиков льда. Поначалу, правда, только по утрам, ну, и ладно, небось, организм привыкнет к новому режиму потребления алкоголя, куда ему деваться. Так или иначе, скоро темнеть будет так рано, а рассветать так поздно, что немудрено перепутать день с ночью, нажираться с утра, а спать укладываться ближе к обеду.
Подкинул дровишек. От костра повеяло жаром. Принес из примерочной располовиненную одноногую красотку и тоже бросил в огненную ванну. Взметнулись искры, что-то недовольно затрещало, тем не менее, загорелось интересным зеленоватым пламенем, отчаянно чадя и отвратительно воняя. Внезапно что-то стряслось с моими ушами, их заложило от резкого, черт знает, откуда взявшегося звука, и понадобилось время, чтобы слух восстановился, и я отважился отнять от ушей ладони. Посмотрел вверх, откуда вроде бы этот пронзительный звук и раздавался, и увидел мигающий дымовой датчик. Я растерялся как обидчивый пубертатик, не знающий как реагировать на происходящее. Поразмыслив, все же обрадовался. В каких-то проявлениях мир по-прежнему функционировал безупречно. Обо мне заботились, мне давали знать о надвигающейся опасности, я, как и прежде, находился в надежных руках технологического прогресса. По крайней мере, пока не сдохнут батарейки. Через минуту сигнал тревоги утих, и я бодренько подбросил в костер парочку душистых березовых полешков.
Процесс рационализации продолжился. Теперь, когда я устроил костер в помещении, стал раздумывать над тем, как подольше пользоваться его благодатным теплом. Нашел следующий выход. Большой красный чугун объемом 9,9 литра из отдела кухонной утвари наполнил в Saunamaailm красивыми черными и блестящими камнями для банной каменки (Archipelago Blackstone). Сдвинул в сторонку горящие дрова, на угли поставил чугун. Между делом отыскал в Jysk’е металлический садовый стул, установил его между матрасами и входом в палатку. Час спустя водрузил горячий чугун на стул и снял крышку. Сам растянулся во тьме и, заложив руки за голову, стал ждать. И дождался-таки! Тепло осязаемо приближалось, реяло легко, как летняя бабочка, обнимая меня, маркетингового гения термодинамики, словно блудного брата.
Плеснул в стакан виски, уверенный, полный оптимизма борец, осознающий все ждущие своей очереди гидрометеорологические вызовы, которые мой закалившийся в торговом центре дух собирателя с любопытством поджарит на шашлычных шампурах над своей гриль-ванной. С этого момента прихода минусовых температур я жду с нетерпением. Долго мне еще лакать этот теплый виски?
18 ноября
Сегодня подумал, а какой могла бы быть моя жизни в этой изоляции, если б я был не маркетологом, а администратором-хозяйственником. Каким бы директор по хозчасти видел мир, в котором с бухты-барахты оказался в полнейшем одиночестве? Что бы он чувствовал, как бы себя повел?
Дал волю фантазии. Очевидно, что до мелочей разобравшись в экстремальной ситуации, он уже в начале июля должен был выключить все понапрасну работающие механизмы. Отыскал бы главный распределительный щит торгового центра и отключил предохранители эскалаторов и большинства осветительных приборов. Скорее всего, он точно так же поступил бы со всем городом, посетив по очереди все торговые центры, учреждения, больницы, бюро и отели, короче, все те места, где горят лампы дневного света, ездят пустые эскалаторы и бесцельно мигают рекламные плафоны. Возможно, ночами он ездил бы по городским улицам, останавливаясь перед каждым индивидуальным или многоквартирным домом, где еще мерцают никому не нужные лампы и люстры, и гасил бы их точным выстрелом из охотничьей двустволки. А, может быть, и нет. Представив себе ту безумную кучу осколков стекла, которая образовалась бы в результате такого метода экономии электроэнергии, он, вероятно, избрал бы более чистый, пусть и более трудоемкий путь. К примеру, взламывая все двери (с помощью старого доброго топора и Беретты), за которыми тупо исполняли свои обязанности глупые и доверчивые лампы.
На это дело ушло бы несколько месяцев.
А как отреагировал бы хозяйственник, если б в один рутинный день он, находясь в очередной из тысяч освещенных квартир, вдруг потерял бы контакт с электричеством?
Представил, как он стоит посреди прихожей, на полу раскидана обувь спешащих по утрам жильцов, его рука тянется к выключателю и тут внезапно лампа под потолком гаснет сама собой. Он задирает голову к потолку, щелкает выключателем, еще раз, и еще. Делает то же самое в гостиной, спальне, туалете и на кухне. Вламывается в соседнюю квартиру, и там щелкает подряд всеми выключателями. Для уверенности изучает обстановку и в другом каком-нибудь здании пока, наконец, остановившись под потухшим светофором, не приходит к верному умозаключению. Его опередили. Наимощнейшая ветхозаветная гигантская длань вывернула главные пробки планеты.
Как это воспримет управленец-хозяйственник?
Вынужден будет признать выполнение за него работы как знак свыше? Решить, что его полные испытаний, зато всячески достойные похвалы усилия замечены в высших сферах? И что, не дожидаясь печального момента, когда изможденный хозяйственник свалится с ног, Создатель сжалился над ним и сделал опережающий шаг навстречу? Все-таки последний человек на земле, его надо беречь как зеницу ока, как вымирающий вид, занесенный в Красную книгу. Неважно, что это хозяйственник. Для Создателя нет разницы, он одинаково радуется каждому вдоху и выдоху, пусть они исходят из легких хоть больной полевки, хоть генсека ООН. Плоды эволюции различны, не все становятся разукрашенными в яркие перья напыщенными павлинами. Для того чтобы полуодетые девицы могли тереться своими усыпанными блестками ягодицами о шест в стрипбаре, где-то должен существовать мужичок в полукомбинезоне с отверткой в одной руке и гаечным ключом в другой.
Так устроен мир.
Возможно, я все же несправедлив к хозяйственнику. Недооцениваю вооруженного рабочим инструментом волшебника. Может, это именно он протянул руку помощи старому и немощному Создателю в решении его проблем. Попробуй-ка сам задуть свечи на многих миллиардах именинных тортах. В таком возрасте перепутать пару тумблеров – плёвое дело. И не стоит искать в этом глубокого смысла или символики конца света. Здесь всего лишь трясущийся от старости дедок, дело жизни которого недавно завершилось, и теперь он неприкаянно и беспомощно слоняется по невидимым человеческому глазу покоям, даже не помышляя о непосильной мести. Эгоцентризм двуногих и все промахи и недочеты уже давным-давно прощены. В том числе, и самое большое свинство. Например, Нобелевская премия, соискателем которой ему никогда не быть, лауреатом – тем более.
Директор по хозчасти прыгает в машину и несется к ближайшей электростанции. «Держись, старый! Сейчас все исправим!», – кричит он в синее небо.
На электростанции он первым делом врубает запасной генератор, предусмотренный для экстренных ситуаций. Экран телевизора засветился перед задремавшим небесным отцом, он недоверчиво трет глаза. Работает, правда, всего один канал, но то, что он транслирует, заставляет старика окончательно проснуться и даже сопереживать. В прямом эфире идет документальный сериал происходящего с хозяйственником. «Каков выдумщик!”, – одобрительно кивает Создатель дряхлой бесцветной головой.
Перед его глазами сменяются кадры приключений хозяйственника в катакомбах электростанции. Этот человек в полукомбинезоне действует с полной отдачей и оптимизмом, не то, что тот Иона в чреве кита, который тратил драгоценное время лишь на пассивные молитвы. Создатель смутно припоминает, что это он, кажется, сам и спас в тот раз Иону, но сегодня он вряд ли сделал бы то же самое. Теперь, став развалиной, он уже раздражается от такой бессильной покорности. Глядя на расторопные движения хозяйственника, его слезящиеся глаза вдруг начинают сиять, как несколько столетий назад.
Вскоре из подземных ходов раздается веселый стук, по туннелям понеслись груженые сланцем вагонетки, в исполинских очагах заплясал сатанинский адов огонь, подстанции зашипели как мангалы с шашлыками. Из возбудившихся труб, вновь обретших смысл жизни, в небо столбами устремляется плотный белый дым. Это превратившаяся в пар семенная жидкость вечного и непрерывного человеческого прогресса, она шаловливым облаком поплывет над любимой и родной планетой, оплодотворяя все, даже самые неплодоносные земли последним технологическим достижением.
Ласковый дым согревает атмосферу и щекочет благодарные ступни Создателя, когда он, сгорбившись на террасе, болтает своими божественными конечностями. Старику тепло и приятно. Он гордится директором административно-хозяйственной части.
