Аркадий и Борис Стругацкие - Возвращение
Фокин задумчиво поглядел на Комова и спросил:
– А что, собственно, ты знаешь об этих хозяевах? Может быть, им и не нужно было туда попадать.
– Ага, – сказала Таня. – Новый архитектурный принцип. Человек садился на травку, возводил вокруг себя стены и потолок и… и…
– …и отходил, – закончил Мбога.
– А может быть, это действительно гробницы? – сказал Фокин вызывающе.
Некоторое время все обдумывали это предположение.
– Татьяна, а что с анализами? – спросил Комов.
– Известняк, – ответила Таня. – Углекислый кальций. Много примесей, конечно. Но, в общем, знаете, на что все это похоже? На коралловые рифы. И еще похоже, что все здание сделано из одного куска…
– Монолит естественного происхождения.
– Вот уж и естественного! – воскликнул Фокин. – Характерная закономерность: стоит обнаружить новые следы, и сразу же находятся товарищи, которые заявляют, что это естественные образования…
– Естественное предположение, – сказал Комов.
– А вот мы завтра соберем интравизор[11] смотрим, – пообещала Таня. – Главное, что этот известняк не имеет ничего общего с янтарином, из которого построен марсианский город. И город на Владиславе.
– Значит, еще кто-то бродит по планетам, – сказал Комов. – Хорошо, если бы они на этот раз оставили нам что-нибудь посущественней.
– Библиотеку бы найти! – простонал Фокин. – Машины бы какие-нибудь!
Они замолчали. Мбога достал и принялся набивать короткую трубочку. Он сидел на корточках и задумчиво глядел позерх палаток в светлое небо. Его маленькое лицо под белым платком выражало полный покой и ублаготворенность.
– Тихо как!
Бум! Бах! Тарарах! – донеслось со стороны базы.
– О дьявол! – пробормотал Фокин. – Это-то зачем? Мбога выпустил колечко дыма и произнес негромко:
– Я понимаю вас, Боря. Я сам впервые в жизни не ощущал радости, слушая, как наши машины работают на чужой планете.
– Она какая-то не чужая, вот в чем все дело, – сказала Таня.
Большой черный жук прилетел неизвестно откуда, тяжело гудя, сделал круг над следопытами и улетел.
Фокин тихонько засопел, уткнувшись носом в согнутый локоть. Таня поднялась и ушла в палатку. Комов тоже встал и с наслаждением потянулся. Было так тихо и хорошо вокруг, что он совершенно растерялся, когда Мбога, словно подброшенный пружиной, вдруг вскочил на ноги и застыл, повернувшись лицом к реке. Комов тоже повернулся лицом к реке.
Какая-то исполинская черная туша надвигалась на лагерь со стороны реки. Вертолет отчасти скрывал ее, но было видно, как она колышется на ходу и как вечернее солнце блестит на ее влажных лоснящихся боках, раздутых, словно брюхо гиппопотама. Туша двигалась довольно быстро, раздвигая траву, и Комов с ужасом увидел, как вертолет качнулся и стал медленно валиться на бок. Между стеной здания и днищем вертолета протиснулся низкий массивный лоб с двумя громадными буграми. Комов увидел два выпуклых тупых глаза, устремленных, как ему показалось, прямо на него.
– Осторожнее! – заорал он.
Вертолет свалился, упираясь в траву лопастями винтов. Чудовище продолжало двигаться на лагерь. Оно было не менее трех метров высоты, покатые бока его мерно вздувались, и было слышно ровное, шумное дыхание.
За спиной Комова Мбога щелкнул затвором карабина. Тогда Комов очнулся и попятился к палаткам. Обгоняя его, мимо очень быстро на четвереньках пробежал Фокин. Чудовище было уже шагах в двадцати.
– Успеете разобрать лагерь? – быстро спросил Мбога.
– Нет, – ответил Комов.
– Я буду стрелять!
– Погодите, – сказал Комов. Он шагнул вперед, взмахнул рукой и крикнул: – Стой!
На мгновение гора живого мяса приостановилась. Шишковатый лоб вдруг задрался, и распахнулась просторная, как кабина вертолета, пасть, забитая зеленой травяной жвачкой.
– Гена! – закричала Таня. – Немедленно назад! Чудовище издало продолжительный сипящий звук и двинулось вперед еще быстрее.
– Стой! – снова крикнул Комов, но уже без всякого энтузиазма. – По-видимому, оно травоядное, – сообщил он и попятился к палаткам.
Он оглянулся. Мбога стоял с карабином у плеча, и Таня уже зажимала уши. Возле Тани с тюком на спине стоял Фокин. Усы его были взъерошены.
– Будут в него сегодня стрелять или нет? – заорал Фокин натужным голосом. – Уносить интравизор или…
Ду-дут! Полуавтоматический охотничий карабин Мбога имел калибр 16,3 миллиметра, и живая сила удара пули с дистанции в десять шагов равнялась восьми тоннам. Удар пришелся в самую середину лба, между двумя шишками. Чудовище с размаху уселось на зад.
Ду-дут! Второй удар опрокинул чудовище на спину. Короткие толстые ноги судорожно задергались в воздухе. «Х-ха-а…» – донеслось из густой травы. Вздулось и опало черное брюхо, и все стихло. Мбога опустил карабин.
– Пойдем посмотрим, – сказал он.
По размерам чудовище не уступало взрослому африканскому слону, но больше всего оно напоминало гигантского гиппопотама.
– Кровь красная, – сказал Фокин. – А это что?
Чудовище лежало на боку, и вдоль его брюха тянулись три ряда мягких выростов величиной с кулак. Из выростов сочилась блестящая густая жидкость. Мбога вдруг шумно потянул носом воздух, взял на кончик пальца каплю жидкости и попробовал на язык.
– Фи! – произнес Фокин.
На всех лицах появилось одно и то же выражение,
– Мед, – произнес Мбога.
– Да ну! – удивился Комов. Он поколебался и тоже протянул палец.
Таня и Фокин с отвращением следили за его движениями.
– Настоящий мед! – воскликнул он. – Липовый мед!
– Доктор Диксон говорил, что в этой траве много сахаридов, – сообщил Мбога.
– Медоносный монстр, – сказал Фокин. – Зря мы его так.
– «Мы»! – воскликнула Таня. – Горе мое! Иди лучше прибери интравизор.
– Ну ладно, – сказал Комов. – Что же делать дальше? Здесь жарко, и такая туша рядом с лагерем…
– Это на мне, – сказал Мбога. – Оттащите палатки шагов на двадцать вдоль улицы. Я сделаю все обмеры, кое-что посмотрю и уничтожу его.
– Как? – спросила Таня.
– Дезинтегратором. У меня есть дезинтегратор. А ты, Таня, уходи отсюда: я сейчас буду заниматься очень неаппетитной работой.
Послышался топот, и из-за палаток выскочил Лю с большим автоматическим пистолетом в руке.
– Что случилось?! – задыхаясь, спросил он.
– Мы убили одного из ваших бегемотов, – важно объяснил Фокин,
Лю быстро оглядел всех и сразу успокоился. Он сунул пистолет за пояс.
– Нападение? – спросил он.
– В общем-то нет, – сказал Комов смущенно. – По-моему, он просто гулял, но его надо было остановить.
Лю посмотрел на перевернутый вертолет и кивнул.
– А нельзя ли его есть? – крикнул Фокин из палатки.
Мбога медленно произнес:
– Кажется, кто-то уже пробовал его есть.
Комов и Лю подошли к нему. Мбога ощупывал пальцами широкие и глубокие прямые рубцы на филейных частях животного.
– Это сделали могучие клыки, – сказал Мбога. – И острые, как ножи. Кто-то снимал с него ломти по два-три килограмма в один прием.
– Ужас какой-то! – сказал Лю очень искренне. Странный протяжный крик пронесся высоко в небе.
Все подняли головы.
– Вот они! – закричал Лю.
На город стремительно падали большие светло-серые птицы, похожие на орлов. Они падали друг за другом с огромной высоты, затем над самыми головами людей расправляли широкие мягкие крылья и так же стремительно взмывали вверх, обдавая людей волнами теплого воздуха. Это были громадные птицы, крупнее земных кондоров и даже летучих драконов Пандоры.
– Хищники! – встревоженно произнес Лю.
Он потянул было из-за пояса пистолет, но Мбога крепко взял его за руку.
Птицы проносились над городом и уходили на запад, в лиловое вечернее небо. Когда последняя исчезла, раздался тот же тревожный протяжный крик.
– Я уже хотел было стрелять, – проговорил Лю с облегчением.
– Я знаю, – кивнул Мбога. – Но мне показалось… – Он остановился.
– Да, – сказал Комов, – мне тоже показалось…
Поразмыслив, Комов распорядился не только отодвинуть палатки на двадцать шагов, но и поднять их на плоскую крышу одного из зданий. Здания были невысокие – всего два метра, – и забираться на них было нетрудно. На крышу соседнего здания Таня и Фокин подняли тюки с наиболее ценными приборами. Вертолет, как выяснилось, не пострадал. Комов поднял его и аккуратно посадил на крышу третьего здания.
Мбога провозился над тушей чудовища всю ночь при свете прожекторов. На рассвете улица огласилась пронзительным шипением, над городом взлетело большое облако белого пара и вспыхнуло короткое оранжевое зарево. Фокин, никогда прежде не видевший, как действует органический дезинтегратор, в одних трусах вылез из палатки, но увидел только Мбога, который неторопливо убирал прожектора, и огромную кучу мелкой серой пыли на почерневшей траве. От медоносного монстра осталась только отлично препарированная, залитая в прозрачную пластмассу уродливая голова. Она предназначалась для Кейптаунского Музея космозоологии.
