Александр Розов - Слуга дракона пустоты
Сержант-янки, бравый парень, снимает штаны, подходит сзади к бегемоту, и кое-как справляется с темой. Бегемот продолжает спать, а янки идет к бочке с водой мыться. Рядовой зулус спрашивает у сержанта-зулуса:
- Эй-эй, почему этот парень янки так странно поступает?
- Он христианин, - объясняет сержант-зулус, - он обещал своей скво не иметь другой женщины. Поэтому, он не будит бегемота и не едет на нем в деревню к девчонкам.
Бенитес обозвал обоих броневиков засранцами и, под их веселое уханье, отправился мастерить придуманную за обедом хитрую ловушку для лангустов. Как вдруг…
…Сначала лейтенант подумал, что где-то летает крупный комар. Или очень крупный. Огромнейший титанический комар… Через минуту, Бннитес сообразил, что это звук работающего воздушного винта. Винт вертелся на стойке над фюзеляжем маленького экраноплана, этакого гибрида пляжного катера с любительской авиеткой.
- Это свои, - успокоил Бенитеса один броневик (второй уже уехал патрулировать).
- Свои, это в каком смысле? – спросил лейтенант.
- В таком, что у них позитивный отзыв FOF. Ну, система «friend or foe».
- А, понятно. Значит, это кто-то из военных Цин-Чао, так?
- Может, из военных, а может, из гражданских. Главное: отзыв позитивный.
Экраноплан, тем временем, подрулил почти к самому берегу, середина прозрачного каплеобразного обтекателя кабины открылась как крышка люка и оттуда высунулась голова, увенчанная пронзительно-зеленой копной волос.
- Тринидад! Эй! Ты где!
- Я? – переспросил лейтенант, - Черт! Есано Балалайка? Я глазам не верю!
- Давай, верь быстрее, и лезь в кабину! - ответила она.
- Сейчас… - Бенитес повернулся к броневику, - …Я пошел, ОК?
- Давай, двигай, - добродушно-ворчливо отозвался броневик, - удачи тебе.
- Спасибо! – крикнул лейтенант, хватая свой спасжилет, - тебе тоже удачи.
Вбежав по грудь в море, он забрался на широкое скользкое крыло, чуть не скатился обратно в воду, однако удержался, примерился, точно забросил на пол кабины свой спасжилет, а затем, ногами вперед сполз на сидение рядом с пилотом.
- Ничего не забыл? – спросила Балалайка.
- А у меня кроме трусов и спасжилета ничего не было, - ответил Бенитес.
- Ну, и ладно, - сказала она, захлопывая середину обтекателя, - линяем отсюда.
Экраноплан развернулся на малых оборотах винта, прицеливаясь носом к югу, потом пробежал по едва волнующейся поверхности моря, оторвался и резко начал набирать скорость. Лейтенант оглянулся назад. На фоне Т-образного кормового стабилизатора, быстро уменьшался коричневый конус надводной части стратовулкана Торишима.
- Алло, Балалайка, а куда мы идем? Или летим?
- Мы экранируем, - ответила она, - а куда, это понятно: на атолл Окинотори.
- Тут около тысячи кило, - заметил он.
- Вот-вот, - она кивнула, - Я сегодня накручиваю третью тысячу. Оцени, Тринидад: я с самого утра покатила на маркет на Фараллон. А в час дня мне позвонили про тебя, и я мигом оттуда сорвалась, и попилила поперек всего Манчжурского моря, чтобы успеть вытащить твою драгоценную задницу до того, как начнется дерьмовое шоу.
- Спасибо, Балалайка. Ты настоящий друг, я чертовски рад тебя видеть, ты чертовски красивая девушка, тебе чертовски идут эти зеленые волосы, и эта сеточка…
- Это вязаная фенечка из незийского паучьего шелка, - сообщила она, - я ее купила на маркете на Фараллоне. Там сегодня svendita, bargain sale, все тряпки просто за гроши! Посмотри назад, я набила полбагажника: и себе, и девчонкам. У меня еще оставалось почти сорок незийских фунтиков, но тут звонок – упс – и я сорвалась за тобой.
- А кто позвонил? – поинтересовался Бенитес.
- Ну, какой-то вэйбин из штаба флота. Капитан бла-бла-бла, я не запомнила.
- И что он сказал? Я пока не понял про дерьмовое шоу.
- Не ты один, - успокоила она, - Вообще, никто не понял. Вкратце: какой-то самурай, капитан корвета, вообразил, что он Токугава и Кастро в одном флаконе, и закричал «Nippon banzai! No pasaran!». Этот тупорылый нихонский пень стоит у острова Аога, примерно сто миль севернее Торишима, и собирается на легком корвете и минном тральщике воевать против всей галактики. А такой же пень, их адмирал, выступил с призывом к дебилам-патриотам собирать деньги в фонд морской обороны Токио.
Балалайка замолчала. Лейтенант почесал макушку.
- А манчжурский флот намерен захватить Токио?
- Нет, конечно! Интересны только рыбные банки вдоль цепи островов Идзу. Кстати, показательно: это тот самый корвет, с которого стреляли по вашему вертолету.
- Корвет «Тиба»? - уточнил он, - Ну, дела… А чем ему помогут собранные деньги?
- Это вообще просто, - ответила она, - Если наберется большая сумма, то они купят у канаков какое-нибудь оружие, и устроят реальную колбасу. Меганезийское TV уже показало репортаж с корвета, и девчонка-репортер там явно наводила мосты. Канаки хорошие ребята, но от их коммерческой смекалки бывают проблемы…
- Верно, - согласился Бенитес, - Их фирмы иногда продают оружие, кому попало,
- Ну! – воскликнула девушка, - Хорошо, что у них хотя бы действует WRL.
- Это что? – спросил он.
- Weapon risk limit, - пояснила Балалайка, - Про это сказали по TV. В Меганезии нельзя никому запретить заниматься оружием, но можно ограничить допустимую мощность в интересах соседей. В смысле, если ты балуешься у дома ручными гранатами, это твои проблемы, но если ты балуешься авиабомбами, а в ста шагах - ферма твоих соседей, то приедут копы - и амба. Хочешь возиться с бомбами – катись на необитаемый остров.
- А если я хочу возиться с оружием массового поражения? – спросил лейтенант.
- Ну! К этому и вел диктор на TV. Если какой-нибудь офигевший коммерсант захочет делать бомбы типа хиросимской, то пусть он занимается этим за границей страны. В пустыне Сахара, в сайберской тундре, в Гималаях, по фиг. А в канакском океане это разрешается только по контракту с системой военной безопасности и под контролем. Поскольку Меганезия нейтральна, то из-под их контроля бомба не уйдет на фронт.
Бенитес, поняв, к чему это юридическое рассуждение, согласно кивнул.
- Попросту говоря: не видать кэпу Сугата атомной бомбы ни за какие деньги.
- Сугата это капитан того корвета? – спросила она, - Ты его знаешь? Что он такое?
- Он, в общем, неплохой парень, но правильный, как японский Папа Римский.
- В Японии нет Папы Римского, - проинформировала Балалайка.
- Это верно. Но почти в любой стране есть какая-нибудь похожая хуйня.
…
Чуть позже. Небо над Тихим океаном в округе Маршалловы острова.
Флайка «Eretro-XF», похожая на зверски погнутую некрупную стеклянную летающую тарелку, пожирала расстояние. Из кабины, с высоты более 13 тысяч метров, скорость (примерно вдвое превышающая звуковую) практически не ощущалась. Серое полотно океана с бурыми черточками островков и зеленоватыми кляксами мелководных банок, постепенно уползало за корму. Справа по борту, ослепительный шар солнца медленно падал к закату, постепенно становясь из чисто белого желтовато-оранжевым.
Бэмби уступил штурвал сидящей рядом Фрутти, закурил сигару, и повернулся назад.
- Hei foa! Почему все такие тихие и грустные? Мы сделал классный рейд, разве нет?
- Лично я, - сообщила Элеа Флэгг, - думаю, как уболтать дока Обо Ван Хорна начать работать без аванса. Прикинь, Бэмби, там надо сразу ввалить немаленькую сумму.
- Ну, - начал тот рассуждать вслух, - для начала надо меньше пятиста килофунтов…
- Все равно, это серьезная сумма. Закон бизнеса: все, что больше десяти килофунтов, требует оперативного учета, аналитического контроля и системного планирования.
- Папа обещал: деньги будут, - тихо, но решительно сказала Кияма Хотару.
- Твой папа серьезный дядька, - проворчала Фрутти, - но прикинь: у нас, у канаков, на большие суммы с незнакомыми людьми на чистом доверии обычно не работают.
Младший лейтенант Дземе Гэнки, сжал и разжал кулаки и хрипло произнес.
- Я не понимаю. Там мои товарищи готовятся умереть, а вы все о деньгах, о деньгах…
- Вот что я тебе скажу, бро… - Бэмби выпустил изо рта облачко синеватого дыма, - не зачетное это дело, готовиться умереть. Ведь для чего люди воюют? Чтобы потом, на отвоеванном месте, жить. Строить дома и всякое хозяйство, веселиться, работать без фанатизма, заводить детей. Они подрастут, и ты спросишь: Как думаете, мелкие? Не напрасно папа воевал? Было за что? Если они ответят «да», то все ОК. А если «нет»…
- …То не хрен было папе махать крыльями и жать гашетку, - договорила Фрутти.
- Простите ли вы меня, если я выскажусь непочтительно? – спросила Хотару.
- Y una polla… - удивленно отреагировала Элеа, - Хэй, гло, мы не в театре, ага? Мы простые ребята. Когда такой флэйм за жизнь, то мы, что думаем, то и говорим.
- Это честно, - согласилась дочь адмирала, - И я надеюсь, вы не обидитесь. Я очень уважаю вашу смелость, но сейчас вы рассуждаете, как фермеры.
