Игорь Градов - Грустная история Васи Собакина
— Хуже, меня уволили!
— За что?
— Не знаю, просто выгнали, выгнали, как паршивую собаку, — обиженно протянул Славка. — Сегодня вернулся шеф, а эта… в общем, эта нехорошая женщина Людочка сразу накапала на меня. Мол, в его отсутствие я к ней приставал, просто проходу не давал… Ну, Пал Палыч вскипел, как чайник, вызвал меня в кабинет и приказал, чтобы собирал шмотки. С вещичками, так сказать, на выход… Не захотел даже выслушать никаких объяснений. Хотя я, собственно, и не собирался ничего объяснять. Не рассказывать же этому уроду, как Людочка меня к кровати привязала… Такого удовольствия я ему не доставлю.
— Да уж, — кивнул я, — делиться этим не стоит. Тем более что она ему позже сама все расскажет…
Славка скривился, как от зубной боли.
— Но у тебя контракт, — вспомнил я, — и тебя нельзя просто так уволить…
— Можно, — печально вздохнул друг, — контракт заканчивается как в этом месяце, и продлевать его больше не намерены — так Пал Палыч сказал. Он даже приказал выплатить мне всю зарплату до конца года, лишь бы я убрался поскорее.
— Но это же несправедливо! — возмутился я. — Хочешь, я скажу шефу, что Людочка сама пришла на свидание, а ты ее пальцем не тронул…
— Ага, потому что связанный был, — печально вздохнул Славка, — нет уж, не надо. Замнем для ясности, как говорится… Тем более что я действительно виноват — возжелал секретаршу шефа своего. А это один из тяжких грехов, так об этом в Библии, кажется, говорится…
— Но все равно это неправильно, — кипятился я. — Личные отношения не должны мешать работе. В конце концов, ты — прекрасный специалист и, по сути, один тянешь на себе отдел, весь креатив только на тебе и держится.
— Ты это Пал Палычу скажи! — горько вздохнул Славка.
— И скажу! — пообещал я и решительно направился в кабинет шефа.
Людочка, увидев меня в приемной, зло сверкнула глазами и процедила сквозь зубы:
— Пал Палыч занят. И вообще, я бы не советовала тебе его беспокоить…
Тут у меня в голове что-то замкнуло, и дальнейшие события понеслись против моей воли. Я вытащил из упаковки лук (покупку я все еще держал в руках), положил стрелу на тетиву, направил на Людочку и грозно приказал:
— Замолчи свой рот, женщина!
Она сдавленно пискнула и быстрой мышкой юркнула под стол. Так, прекрасно, путь открыт. Я пинком распахнул дверь в кабинет шефа.
Пал Палыч похмелялся — уже налил полную рюмку водки и поднес ко рту, собираясь опрокинуть в себя. Понятное дело — после веселого отдыха за границей самое время привести себя в порядок. При виде меня шеф так и замер с открытым ртом.
— Почему вы уволили Никифорова? — грозно спросил я.
Пал Палыч несколько секунд тупо смотрел на меня, потом пришел в себя, медленно поставил рюмку на стол, сел, а потом ответил.
— С какой стати я должен перед тобой отчитываться, Собаков? Захотел — вот и уволил! И вообще — почему ты врываешься в мой кабинет без вызова и без стука!
— Захотел — и врываюсь, — парировал я, — а фамилия моя, между прочим, Собакин, мог бы за столько лет и запомнить, идиот. А то сидишь здесь, штаны протираешь…
— Да как ты смеешь! — взвился шеф. — Да я тебя сейчас…
— И, кстати, — невозмутимо продолжил я, — мы с тобой, Пашка, водку на брудершафт не пили, поэтому будь любезен обращаться ко мне на «вы».
— Вон! — взревел шеф. — Увольняю!
— Прекрасно, — кивнул я, — давно пора покинуть эту контору. Я ухожу вместе со Славкой, а ты, Паша, сам эскизы рисуй. Если, конечно, сможешь. Хотя это вряд ли. А заказчик, между прочим, сегодня придет…
— Охрана! — заорал благим матом Пал Палыч.
— Не ори, я сам уйду, — спокойно отреагировал я. — А на прощанье — вот тебе, за меня и за Славку.
С этими словами я вновь натянул тетиву лука, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она попала точно в лоб Пал Палычу и закачалась на резиновой присоске. Тот испуганно ойкнул и сполз под кресло. Кажется, он лишился сознания…
Я не стал дожидаться, пока Людочка вызовет охрану, сам покинул кабинет шефа. Не спеша спустился в отдел, подошел к любимом столу…
Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Как говорится, все кончается, и хорошее, и плохое. Значит, пора мне уходить отсюда. Не зря же умные люди говорят, что раз в десять лет мужчина должен что-то менять — квартиру, работу или жену. У меня, похоже, получится все сразу.
Я быстро уничтожил рабочие файлы в компьютере (не хотел, чтобы мои наработки достались кому-то другому, пусть сам попотеет), порвал в мелкие клочки эскизы (получит-таки сегодня Пал Палыч пипюлей от высокого начальства за сорванный заказ!), покидал личные вещи в сумку. Их оказалось немного — чайная кружка, бритва (приходилось иногда пользоваться, когда из-за срочного заказа ночевал на работе), а также несколько любимых книг. Вот и все, что я здесь нажил… Кроме неприятностей, конечно.
Я коротко простился с сослуживцами (они смотрели на меня с ужасом, видимо, информация о моем безобразии уже дошла до народа), подхватил все еще не пришедшего в себя в Славку и вышел на улицу. Прощай, любимая контора! Здравствуй, свобода!
Я постоял на крыльце, вдыхая морозный воздух. С низкого зимнего неба медленно падали на одежду крупные, белые хлопья. Город замер в предчувствии снега. Скоро Новый год…
Я посадил Славку в такси и отправил к Аллочке (она его утешит лучше меня), а сам поспешил домой. Надо было до приезда Ленули собрать свои вещи (только личные плюс книги) и покинуть квартиру, а также объяснить все Степке и Машке. Они уже большие, думаю, поймут. Поживу пока у Верочки, а потом вместе решим, что нам делать дальше. Может быть, я останусь жить у нее (хотя коммуналка — не лучшее место для семейной жизни), может, переберемся в мою однокомнатную квартиру. Если удастся договориться с Ленулей, конечно.
Но в любом случае для меня сейчас главное, чтобы Верочка поправилась. Она мне дороже всего… А после этого займусь поиском новой работы — в конце концов, можно и учителем в школу устроиться, вспомнить, так сказать, молодость. Мужики-педагоги в школе всегда ценятся, да и платят сейчас учителям, говорят, прилично. На первое время хватит. Неплохо еще фрилансером поработать, самому заказы поискать, благо, опыт имеется… В общем, вариантов достаточно.
С этими мыслями я втиснулся в вагон метро, плюхнулся на продавленное сиденье (утренняя толчея уже закончилась, было почти свободно), раскрыл любимую книжку. Где мы там остановились…
* * *«Лучше всего спится под утро. И тем противнее, если тебя резко, неожиданно будят. Особенно зимой, когда за окном только начинает светать, а холод пронизывает весь лес. Но в дверь настойчиво стучали, так что пришлось мне вылезти из теплой постели, натянуть одежду и выйти в коридор. Но перед этим я поправил на Элли одеяло — пусть еще поспит, ей рано вставать.
За дверью нетерпеливо переминался с ноги на ногу мой брат Ольгер.
— Ну, наконец-то!
— Что случилось?
— Дозорные донесли, что на опушке леса появились люди. Много… Похоже, целый полк, причем королевский. Клаар срочно собирает воинов у Храма.
Я кивнул и пошел одеваться.
— Ты куда? — спросонья спросила Элли.
— К Храму, Клаар вызывает, — ответил я, — спи, скоро вернусь. Только узнаю, что хочет от меня…
Элли кивнула и снова погрузилась в сон. Ей надо много спать: учеба колдовству отнимает много сил, а без этого никак нельзя — иначе не станешь настоящим целителем или магом. Заниматься же нужно каждый день, с утра и до вечера, вот Элли и старается… И сильно устает. К сожалению, для меня у нее остается лишь ночь, но я не ропщу — понимаю, что только так можно стать великой волшебницей.
Хорошо, что нам по хозяйству помогают мать и Нолли. Конечно, моей матери нелегко было смириться с мыслью, что ее любимый сын Альмир женился на другой, но она скоро утешилась — в конце концов, Нолли вошла в нашу семью, пусть и в качестве жены младшего сына.
К тому же радость от моего возвращения была для матери так велика, что она не стала расспрашивать, где и когда я познакомился с Элии и почему именно ее решил взять в жены. Достаточно было того, что священник Сарель одобрил наш брак и при всех назвал Элли чистокровной эльфийкой. А это кое-что значило…
Нолли же сразу же стала относиться к моей любимой, как к сестре, и во всем ей помогать — прежде всего, обучать нашим премудростям и ведению хозяйства. Все-таки жизнь эльфов значительно отличается от жизни людей. Нолли, кстати, беременна, и скоро в семье моего брата родится первенец. Значит, у меня появится любимый племянник. И это еще один повод считать, что все складывается так, как нужно.
Священник Сарель сдержал свое обещание — обвенчал нас с Элли по всем правилам, произнес в Храме положенные слова и скрепил наш брачный союз древним колдовством. Скорее всего, в душе он ненавидел меня, но виду не подавал — наоборот, выказывал дружелюбие и искреннее расположение. Я со своей стороны также свято соблюдал наш договор. Никто никогда не узнает о позорном прошлом его дочери и низком происхождении внука. Для всех Лаор останется отважным эльфом, геройски погибшим в неравном бою с гвардейцами князя.