Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова
Толстушка Долорес поймала меня взглядом ещё на самом входе, а потом ухватила и за рукав. Чтобы не убежал раньше времени? В любом случае, держала крепко. Приволокла в подсобные помещения, где торжественно вручила ключ от шкафчика для личных вещей и комплект спецодежды. Условно-чистой.
– Давай, поторапливайся! Ещё надо познакомить тебя с напарником.
Уходить на время переодевания или отворачиваться она не стала, живо напомнив любопытничающую Лил. С той лишь разницей, что невинности в изучающем взгляде было куда как меньше. Вообще не наблюдалось. Хорошо хоть, облизываться не встала. Только вздохнула. Глубоко и мечтательно.
– Готов?
Лавируя между машинами и людьми в комбинезонах, похожих на выданный, разве только с разными узорами «камуфляжных» мусорных пятен, мы пробрались в один из углов машинного двора – к мерно бухтящей колымаге. В сизой дымке с привкусом горелой кукурузы обнаружился невысокий паренек, беспрерывно и смачно двигающий челюстями. Смуглый, тощий, с зачесанными назад и чем-то до глянца намазанными волосами, он выглядел заморышем. Но конечно, сам о себе был лучшего мнения.
– Вот, принимай напарника.
Взгляд в ответ мне достался просто убийственный. И ни одного словечка. Только очередное движение челюсти.
– С сегодняшнего дня… То есть ночи, обе смены отрабатываете. Хватит сачковать!
Ага, кажется, понимаю, из чего проистекает недовольство. В одиночку парню приходилось напрягаться меньше? Что ж, отличная причина для ненависти.
– И смотри мне, не обижай новенького.
– А что, сеньора глаз положила?
Голосок у него оказался под стать внешности. С претензией, но неудачной. Но Долорес на вызов не отреагировала.
– Сеньора предупреждает: учудишь что, снова будешь ездить один. Только количество смен обратно уже не уменьшится.
На меня посмотрели ещё раз. С явным обещанием будущего неотвратимого возмездия. А потом парень вразвалочку пошел к кабине.
– Ну ладно, мальчики, дальше ищите общий язык сами, - толстушка хлопнула меня по плечу и ещё раз выразительно погрозила пальцем назначенному напарнику, высунувшемуся из окна кабины.
Не думаю, что это возымело действие, но приглашение, хоть и нелюбезное, прозвучало:
– Залезай.
Напряжение рук сообщило, что неплохо бы возобновить тренировки тела, раз уж дух из меня почти вышел. Подтягивания, по крайней мере. Да и отжимания. Высоковато каждый раз так ползать. Ну да ладно. Наловчусь понемногу. Хотя с моими габаритами скакать вверх-вниз обезьянкой…
Когда двигатель взревел в полную силу, я все-таки зажал уши. Под торжествующе-насмешливый взгляд напарника.
Наверное, это было самым ужасным: шум пополам с дребезгом, добирающимся до костей. Невозможно поверить, что несколько десятилетий назад других средств передвижения не существовало, и каждый, кто куда-то собирался поехать, терпел все эти неудобства. С другой стороны, предки явно были закаленнее потомков. Привычнее к невзгодам. Может, именно поэтому разразившийся катаклизм и не стер человечество с лица земли. Силенок не хватило.
Разговаривать друг с другом мы не стали: звук мотора обмену словами не способствовал, обоюдного желания тоже не наблюдалось. Так что, до первого остановочного пункта на маршруте я был предоставлен самому себе и городским пейзажам, проплывающим за окном кабины в ритме волн, болеющих Паркинсоном.
Часть увиденного уже не вызывала чувства новизны, а значит и интереса. Заборы, заборы, заборы. Серые, желтые, оштукатуренные. Запыленные кусты по сторонам дороги. А потом вдруг как-то резко начался город. Жилой.
Правда, с такого ракурса я Вилла Лимбо никогда не видел. Оказалось, за выставочным фасадом прячутся задние дворы, тихие, уютные, заполненные зеленью и всякими милыми безделушками, предназначенными для семейных и дружеских посиделок. А вот оград не было: полосы ажурных кованых узоров, высотой до колена, не в счет. И получалось все то же самое, что в Низине. Один в один.
Эх, люди, да вы похожи больше, чем можете себе вообразить! За что же тогда боретесь друг с другом?
Рев мотора чертовски плохо подходил к царящей вокруг идиллии. Но когда я настроился на раздраженные реплики и гневные взгляды, вдруг наступила тишина. Не абсолютная: потрескивание и прочие слабые механические шумы оставались в наличии, и все-таки по сравнению с последней четвертью часа…
А машина, кстати, продолжала двигаться. И примерно через минуту до меня дошло, почему. Гибрид. Просто не магнито-электрический, а с участием дизеля. Но штука в том, что заряда аккумуляторов хватает ненадолго. Тем более, для такого громоздкого сооружения.
– И как часто нужно подзаряжаться?
От меня ждали другого вопроса. Не знаю, какого, но скорее всего личного. Например, касательно родословной напарника. И даже не вопроса, а утверждения. Поэтому коротышка в ответ только растерянно хлопнул глазами.
– На Лимбо хватит или скоро снова будешь включать свою шарманку?
Смуглый палец ткнулся в приборную панель. Туда, где разными цветами горели индикаторы.
– Машина сама скажет.
Логично. Технике виднее.
В тишине обозревать окрестности стало намного приятнее, но долго бездельничать не пришлось: тормоза у мусоровоза были отнюдь не электромагнитные, и резкая остановка основательно встряхнула все, что находилось в кабине. Меня в том числе.
– Приехали! На выход!
Рядом с очередной низенькой загородкой, как раз около калитки, стоял короб. Кажется, деревянный. Похожий на шкаф или большой сундук.
– Смотри, первый и последний раз показываю.
Прежде, чем откинуть крышку короба, напарник потянул за какие-то рычажки, замаскированные под декоративные нашлепки. Секунду спустя я понял, зачем: лежащий в коробе мешок таким способом сам себя запаковывал. Запечатывал входное отверстие.
– Теперь его можно брать и нести.
Сказано было с нажимом. В том смысле, что брать – исключительно моя задача.
Весил мусор не тяжелее бурдюков с водой, разве что, волочь его было не слишком удобно. Впрочем, пройти несколько шагов до опущенного ковша – какая проблема? Коротышка нажал кнопку на пульте, и бумажный мешок перевалился внутрь кузова.
– Все понятно?
– Да вроде.
– Это ещё не все.
Он вытянул из ящика на боку машины новый мешок, вставил в крепления и закрыл короб.
– Вот теперь порядок.
А важный-то какой… Словно не мусор убирает, а пылинки с королевской мантии стряхивает.
– Тебе нравится твоя работа?
Он дернулся. То есть вздрогнул.
– Что за вопрос?
Вот взял бы и отшутился. Или промолчал. Зачем так напрягаться?
А, кажется, понимаю. Все Долорес, будь она неладна, со своими намеками. Парень считает, что раз я на короткой ноге с диспетчером, стало быть, не просто так здесь очутился. Может, и вовсе доносчик. Выявляю неблагонадежных мусорщиков, например.
Тьфу.
– Да просто спросил. Посмотрел на тебя и спросил. Нельзя?
Теперь он догадался презрительно промолчать. Ну и славно. А потом буркнул:
