Дмитрий Барчук - Новый старый год. Антиутопия
Командир знал твердый характер своей супруги. Если она что-нибудь решала, то это навсегда. Как бы он ее ни убеждал, какие бы аргументы ни приводил в пользу своей точки зрения, все было бесполезно.
– Их деньги я им уже отдала, – упредила очередной вопрос мужа Клавдия.
– Но это все равно не решает проблему. Даже если мальчика кто-нибудь посадит на руки, у патрульных будет лишний повод к вам цепляться, – возразил Крутой.
– Не будет у них такого повода, Андрей, – сказал, подходя к ним, Кузнецов. – Я тоже остаюсь.
Крутоложин вопросительно посмотрел на австралийца и сказал:
– Ой, не играй, Жора, в благородство. Ой, не играй. Ты не представляешь себе, что тут сегодня начнется. Уноси ноги, пока цел.
Бизнесмен аргументировал свой отказ:
– У меня застряла партия металла. Ты же знаешь, что я никогда не брошу общественные деньги на произвол судьбы.
– Да делайте вы, что хотите! – не выдержал и воскликнул в сердцах Крутой. – Пристраивайте чужих детишек, спасайте миллионы! Только одно я вам могу сказать, господа хорошие: чтобы через пару дней вашей ноги ближе чем за тысячу километров отсюда не было! Поняли?
А затем обратился к Наталье:
– Вот, владей, – он указал на «Ниву». – Машину оформили на тебя. Как чувствовал, что с этой братией каши не сваришь. На самом въезде в Карасук есть заправочная станция, а напротив нее – вулканизация. Спросишь на вулканизации Мишу, скажешь, что от меня. Он тебе поможет. В дороге будь осторожна. Мы тебе вручили самое ценное, что у нас осталось, – наших детей. На чужбине не забывай о них, чем сможешь – помогай. А ты, Жора, подбрось, пожалуйста, мою жену до ДК ЖД на своей классной тачке. Там один молодой боец спасает гарем, ему нужна помощь. Нам сейчас в другую сторону. А вы, отец, куда сейчас? – окликнул он держащего на поводке пса Александра Дмитриевича. – Может быть, с Клавдией, в леса? Вам здесь тоже оставаться нельзя.
– Спасибо за приглашение. За нас с Данькой не беспокойтесь. Мы оба уже пожилые. Нам особенно терять нечего. Мы уж лучше домой, – ответил Натальин отец.
– Хозяин – барин. Я уже устал всех уговаривать. Значит обратно, на «почтовый»? А не захватите ли с собой нашу медсестру? Мы не успели на нее оформить пропуск. Она маленькая, много места не займет. Если ее укрыть чем-нибудь, а сверху посадить собачку, то солдаты ее наверняка не заметят.
– А вы сами тоже к нам?
– А что? Какие-то проблемы? – ответил вопросом на вопрос Крутой.
– Полагаю, что на КПП они у вас возникнут. Вы очень популярны в наших местах. Ваше фото есть у каждого солдата, а на въезде в город как раз висит ваш большой плакат под заголовком «Разыскивается особо опасный преступник». Думаю, что вас, Андрей Александрович, в наш город просто так не пустят.
– Что же мне тогда делать?
– Полезайте лучше в багажник «восьмерки» вместе со своей медсестрой. У меня есть брезент. Я им вас укрою. А Дан вас будет охранять. Это самый надежный для вас способ проникнуть в наш город.
– Спасибо, отец. Вы спасли нашу операцию, – поблагодарил деда командир отряда и окрикнул Штайна. – Дмитрий, садись за руль «скорой помощи», а подружку свою давай ко мне в багажник.
Что тут началось! Женщины прослезились, бросились целовать и обнимать мужей. Даже немногословная Люда, дочь Крутоложина, подошла к отцу, обняла его на прощание и поцеловала. Георгий поднял Алешку высоко над собой и подмигнул ему.
– Через неделю встречаемся у бабушки и летим все вместе в Сидней. Так?
– Так точно, папка! – ответил ему Алешка.
– Слушайся маму, – наказал он сыну и крепко поцеловал жену.
Затем пожал руку тестю, Крутому, Штайну, потрепал по шее Дана и сказал:
– С Богом! Пусть каждому из нас улыбнется удача!
Молоденький солдат посветил армейским фонарем прямо в лицо Александру Дмитриевичу. Дед невольно зажмурился, но автоматически протянул в открытое окошко пропуск. Солдат, важно нахмурив брови, сличил фото с владельцем пропуска. А его напарник в это время пытался разглядеть через запотевшие окна автомобиля содержимое багажника. И тут Дан как с цепи сорвался: с диким лаем стал бросаться на окна, демонстрируя свои большие белые клыки. Андрей и Гульнара непроизвольно съежились под тяжестью массивных лап этого восьмидесятикилограммового чудовища. Девушка даже чуть не вскрикнула от боли, но Крутой вовремя прикрыл ей рот своей ладонью.
– Серьезная у вас собачка! – сказал служивый.
Александр Дмитриевич знал, что за этим последует. Это уже стало негласной традицией: когда Дан гавкает на солдат, а те хвалят пса за бдительность, владелец собаки одаривает ребят в армейской форме сигаретами. Ни дед, ни Наталья не курили, а ему на объекте каждый месяц выдавали, как и всем инженерно-техническим работникам, по пять пачек «Примы» или «Беломора» на месяц.
– С Новым годом вас, папаша! – услужливо поздравил старика солдат.
– Вас тоже, – ответил дед и протянул в окошко пачку «Примы».
– Спасибо огромное! – поблагодарил сержант. – Вы сегодня прямо как добрый Дедушка Мороз.
Обычно Александр Дмитриевич их особенно не баловал и выдавал каждому по сигарете, иногда по две, поэтому целая пачка «Примы» была воспринята караульными как новогодний подарок.
Ворота открылись. «Восьмерка» проехала на «почтовый». За ней шла машина «скорой помощи».
Клавдия засыпала Георгия вопросами. Какой климат в Австралии? Сколько денег надо тратить в месяц, чтобы безбедно жить? Где девочкам лучше остановиться на первых порах? В какой колледж им лучше поступить? Отвечая на них, он не заметил старый «москвич», стоявший на обочине с потухшими фарами.
Он высадил Клавдию на остановке, в ста метрах от Дома культуры. Рядом с искореженной «Волгой» стояли патрульные машины.
Крутоложина до последнего момента давала ему указания, как лучше лечить Люду, если она вдруг простудится в Австралии. Наконец дверца за женщиной захлопнулась.
Он гнал по городу со скоростью под сто километров в час. Благо был праздничный день, раннее утро после бессонной для многих ночи, и улицы были пустынны. Его больше никто не преследовал. Но он очень хотел сам убедиться, что «Нива» выедет из города без проблем.
Смит въехал в парк и остановил машину перед крутым обрывом. Отсюда, с высокого берега Оби, вся речная пойма была как на ладони. А вот и искомая белая точка, движущаяся по мосту! Вот она приближается к посту ГАИ и останавливается. Георгий напрягся, всматриваясь в снежную даль.
Слава Богу! Белая точка ожила и покатила дальше по узенькой черной ленточке, извивающейся по бескрайней снежной равнине.
Он облегченно вздохнул.
Возле особняка Веселого стояла «скорая помощь», а вдоль забора нервно вышагивал водитель. Увидев подъезжающую свою «ласточку» целой и невредимой, он радостно замахал руками и бросился к ней.
– Куда же вы подевались, товарищ Смит? Я уже испугался, что угнали! – укоризненно выпалил он.
Георгий, молча, вылез из машины и протянул ему второй ключ от машины.
– Вот забыл прошлый раз отдать вам. А ночью случайно нашел его в кармане. Мне не спалось, и я решил покататься по родному городу. Ведь мои дела здесь почти закончены. Скоро домой. Когда еще доведется побывать в Обске, – уставшим голосом произнес австралиец. – Только у меня к вам одна просьба, дружище: особенно не распространяйтесь о моей отлучке. А я буду молчать о вашей ночной отлучке. Зачем создавать друг другу лишние проблемы? Кстати, это что ли Костя из больницы приехал? – как ни в чем не бывало, спросил Смит у шофера.
Тот мучительно долго морщил лоб, переваривая последние слова иностранца. Наконец к нему вернулся дар речи, и он дружелюбно ответил:
– Нет. Это к Ольге Павловне врачи приехали. Ей тоже под утро стало плохо. И она упала в обморок. У нас тут настоящая эпидемия какая-то.
Георгий на миг остановился в раздумье, затем широко, во весь рот, зевнул и пошел в дом.
– Я могу отвезти вас в гостиницу, – окликнул его сзади водитель.
Смит замедлил шаг и ответил:
– Пожалуй, вы правы. Там у меня больше шансов выспаться. Обождите минуту. Я лишь возьму дубленку и шапку и вернусь.
Часть третья
Крещение
11. За всё нужно платить
Наталья как в воду глядела. Они действительно пришли вечером. Александр Дмитриевич уже успел погулять с Даном. Издалека, со стороны объектов, долетали приглушенные отзвуки канонады, но мальчишки на улице взрывали хлопушки и петарды, поэтому на взрывы мало кто обращал внимание. Лишь пес при каждом хлопке щетинил шерсть и злобно рычал.
Хозяева доедали остатки новогоднего ужина и смотрели по телевизору «Песню года», когда в дверь квартиры позвонили, протяжно и долго. Дед, нехотя, встал с кресла, потрепал по загривку дремлющего на ковре пса, который на редкость спокойно и с какой-то одному ему ведомой обреченностью воспринял поздний звонок, не бросился, как обычно, с лаем к двери, а остался лежать как лежал.
