Филип Дик - Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник)
Коул медленно направил упряжку вперед, тревожно вглядываясь в небо. Теперь он был как на ладони, а вокруг простирался шлак, однообразный, как океанские волны. Если его заметят…
Рой черных точек возник на небе и быстро приблизился, но спустя некоторое время свернул направо и исчез. Снова аэропланы, железные аэропланы без крыльев. Коул смотрел им вслед, медленно правя повозкой.
Спустя полчаса вдали показались какие-то зеленые раковины, сотни раковин в несколько рядов. Шлак кончался, появилась земля, темная и влажная, а еще трава. Трава была везде. Впереди, там, где кончался шлак, виднелись какие-то дома или сараи.
Нет, все же дома. Таких домов Коулу видеть не доводилось. Все были на одно лицо. Маленькие зеленые ракушки, перед каждой — крыльцо, лужайка и чахлые кустики.
Дома-ракушки выстроились перед ним ровными рядами. Коул осторожно направил лошадок в сторону домов.
Лошадиные копыта отчетливо цокали в тишине. Въехав в пространство между домами, Коул оказался в городе, но над городом висела мертвая тишина. Кажется, здесь не любят ни детей, ни собак. Все вокруг напоминало выставочный образец. Коул занервничал.
Какой-то юнец шел по тротуару ему навстречу, от удивления разинув рот. Одет малый был более чем странно: в плащ-тогу до колен из цельного куска ткани и сандалии.
По крайней мере, похожи на сандали и, как и плащ, сшиты из полупрозрачного, слегка переливающегося на солнце материала. Скорее металла, чем ткани.
На краю лужайки женщина поливала цветы. Заслышав стук копыт, она выпрямилась. При виде повозки ее глаза округлились от изумления и страха, губы сложились в беззвучное «о», лейка выпала из рук и бесшумно покатилась по траве.
Коул покраснел и резко отвернулся. Виданное ли дело, на женщине почти не было одежды! Коул натянул поводья.
Женщина осталась позади. Коул воровато оглянулся — и тут же хриплым криком послал лошадей вперед. У него горели уши. Зрение его не подводило. На женщине были полупрозрачные шорты из той же переливчатой ткани. И только.
Коул притормозил. А ведь хорошенькая: рыжие волосы, карие глаза, алые губы. И фигурка что надо: тонкая талия, стройные голые ножки, пышная грудь… Он с усилием выкинул из головы опасные мысли. Хватит, пора работать.
Коул остановил повозку и спрыгнул на тротуар. Наугад выбрал цель, с опаской подошел к крыльцу. Красивый дом, красивый простой незатейливой красотой, но до чего же непрочный и такой похожий на соседние!
Звонка не было. Коул пошарил по двери рукой. Внезапный щелчок раздался где-то на уровне головы. Озадаченный Коул поднял глаза. Фолоэлемент скрылся в дверной панели. Кажется, его сфотографировали.
Пока он гадал, что бы это значило, дверь распахнулась, и над Коулом навис здоровяк в желто-коричневой униформе.
— Что нужно? — рявкнул хозяин.
— Я ищу работу, — пробормотал Коул. — Любую. Могу починить все, что угодно. — Коул запнулся. — Все, что захотите.
— Обращайтесь в правительственное агентство по найму рабочей силы, — заявил мужчина. — Трудотерапией ведают они. — Он смерил Коула внимательным взглядом. — А что за древнее тряпье вы нацепили?
— Какое ж оно древнее, если я…
Мужчина перевел глаза на повозку и пасущихся лошадок.
— А это что? Откуда взялись эти животные? Неужели лошади? — Здоровяк потер щеку, пристально вглядываясь в Коула. — Странно.
— Странно? — удивился Коул. — Что ж тут странного?
— Лошади исчезли сто лет назад. Вымерли во время пятой атомной. Потому и странно.
Внезапно Коул встревожился. Взгляд мужчины потяжелел. Коул спустился с крыльца. Осторожность не помешает. Что-то пошло не так.
— Пойду я, — буркнул он.
— Лошади уничтожены сто лет назад. — Мужчина шагнул к Коулу. — Кто вы? Почему так одеты? Где взяли повозку и лошадей?
— Пойду я, — повторил Коул, отступая.
Мужчина выхватил из-за пояса какой-то узкий и блестящий предмет и направил на Коула.
Предмет представлял собой скрученный в форме трубочки металлический лист. Какие-то слова, Коул не разобрал. Картинка с изображением человека, цифры, чертежи…
— Я директор Уинслоу, — заявил мужчина. — Федеральные склады. Если не заговорите по-хорошему, через пять минут здесь будут силы безопасности.
Пригнув голову, Коул выхватил у мужчины трубочку и бросился к повозке.
Внезапно его что-то ударило. Коул словно налетел на стену, осел на землю и застыл. Тело ломило, по нему пробегали волны дрожи, постепенно затихая.
Наконец Коул встал. Голова кружилась, дрожь не унималась. Мужчина в униформе шел по дорожке, направляясь прямо к нему. Коул вполз на козлы, задыхаясь и давясь рвотой. Лошадки потянули вперед. Повозку трясло, Коул боролся с тошнотой.
Перехватив вожжи, он наконец принял сидячее положение. Повозка завернула за угол. Дома пролетали мимо. Коул слабой рукой сжимал вожжи, судорожно пытаясь перевести дух. Дома и улицы сливались в сплошное пятно.
Наконец город с аккуратными домиками остался позади. Коул выехал на шоссе. С обеих сторон тянулись заводские корпуса. Люди глазели на повозку, разинув рты.
Скоро остались позади и заводы. Коул снизил скорость. О чем говорил тот человек? Пятая атомная война. Всех лошадей уничтожили. Какая-то бессмыслица. А еще они используют силовые поля и бесшумные аэропланы без крыльев.
Коул вытащил трубочку — в смятении он машинально сунул ее в карман, — развернул и начал читать. Что за странные записи!
Когда до него дошло, что означают цифры в верхнем правом углу: «06.10.2128», у Коула поплыло перед глазами. Мир вокруг закачался. Октябрь две тысячи сто двадцать восьмого? Но это невозможно!
Однако с цифрами не поспоришь. Вот он, металлический листок, вроде фольги. Значит, все это ему не снится. Дата проставлена в правом углу.
Онемев, Коул аккуратно свернул металлическую трубочку. Двести лет. Разум отказывался признавать реальность происходящего. Неведомым образом его занесло в будущее, на двести лет вперед.
Пока Коул пытался вместить в себя эту невероятную правду, над головой вновь закружились черные точки — флаеры службы безопасности устремились к повозке, которая медленно тащилась по шоссе.
Видеофон загудел. Рейнхарт нажал на кнопку.
— Донесение от службы безопасности.
— Слушаю.
Рейнхарт напряженно ждал. Наконец экран загорелся.
— Говорит Диксон, Западный региональный отряд.
Офицер прочистил горло, загружая инфопластину.
— Человек из прошлого движется к границе Нью-Йорка.
— С какой стороны сети?
— Снаружи. Он вышел из оцепления через город на границе пустоши.
— Сбежал?
— Мы не предполагали, что он туда сунется. Невозможно окружить каждый городок.
Челюсть комиссара окаменела.
— Продолжайте.
— Он въехал в Питерсвилль за несколько минут до того, как сеть накрыла Центральный парк. Мы сожгли парк, а часом позже пришло сообщение от жителя Питерсвилля, служащего Федеральных складов. Человек из прошлого постучался к нему в дверь в поисках работы. Этот служащий по фамилии Уинслоу вовлек его в разговор, пытаясь задержать, но тот бежал на своей повозке. Уинслоу немедленно вызвал службу безопасности, но было поздно.
— Докладывайте мне обо всех новостях. Мы должны задержать его во что бы то ни стало.
Рейнхарт выключил видеофон, откинулся в кресле и приготовился ждать.
Коул заметил над головой тень и в следующую секунду пулей вылетел из повозки. Он отчаянно работал локтями, перекатываясь по земле, стремясь как можно дальше откатиться от повозки.
Громовой рев и ослепляющая вспышка. Обжигающий ветер подхватил Коула и поднял в воздух как лист. Он зажмурил глаза и постарался расслабить тело. Его подбросило вверх и больно ударило о землю. Камни и песчинки впились в лицо, ладони и колени.
Коул завопил. Тело поглотил слепящий белый шар. Шар рос, набухая и раздуваясь, словно прожорливое солнце. Видимо, пришел его конец. Коул сжал зубы…
Шар потускнел, зашипел и погас, на глазах обращаясь в пепел. В воздухе повисло едкое зловоние. Одежда тлела и дымилась. Спекшаяся земля обжигала подошвы. Но главное, он был жив, по крайней мере пока.
Коул медленно открыл глаза. Повозка исчезла, на ее месте зияла громадная дыра, отверстая рана посреди шоссе. Над дырой висело зловещее черное облако. Высоко в небе кружил аэроплан.
Коул дышал медленно и неглубоко. Время шло. Солнце ползло по небу с мучительной неспешностью. Сейчас около четырех, через три часа стемнеет. Доживет ли он до вечера…
Интересно, они заметили, что он спрыгнул?
Коул лежал неподвижно, сжигаемый лучами заходящего солнца. Его тошнило, во рту пересохло.
По руке ползали муравьи. Громадное черное облако постепенно рассеивалось, превращаясь в бесформенную кляксу.
