Учитель для ангела - Елена Райдос
Для аэра, помешанного на самоконтроле, это казалось самоубийственным шагом. Ро привык полагаться исключительно на свой интеллект, поскольку много жизней его учили игнорировать эмоциональный фон и презирать проявления чувств. Он искренне считал аэров высшей расой именно за их способность управлять своими мыслями. И в этом, наверное, не было никакой ошибки, по уровню интеллекта ни один из аватаров не мог тягаться с игроками. Но только сейчас до самоотверженного ратава-корги дошло, что аватарская цивилизация вовсе не была отсталой, она попросту строилась на иных принципах. При принятии решений жители мира Игры вовсю использовали своё чувственное восприятие, но не в противовес логике, а в дополнение к ней. Местная поговорка «первое решение самое верное», которую рациональный ум аэра раньше воспринимал исключительно как полнейшую чушь, вдруг наполнилась смыслом. Жители мира Игры доверяли своей интуиции ничуть не меньше, чем тщательным расчётам, причём их интуитивный подход базировался не на подсознательном анализе фактов, как у аэров, а на чувствах.
— А ведь Василиса права, — пришло на ум Ро, — в Аэрии бывшие игроки станут изгоями, их будут считать убогими и даже увечными, эдакими полу животными. Так зачем им покидать мир, который они создали для себя и по собственному усмотрению?
Но ведь есть ещё такой бонус, как практически вечная жизнь. Только ради этого стоило сменить место жительства и терпеть связанные с переездом неудобства. Или это тоже не аргумент? Может быть, неизменность среды обитания и сохранение собственной личности вовсе не являются таким уж благом? Похоже, в преимуществе помнить свои прошлые жизни скрыт какой-то подвох. Из-за этих воспоминаний аэры автоматически цепляются за опыт прошлого, и это сужает диапазон их возможностей в настоящем. Не исключено, что если бы этот опыт отсутствовал, то количество ошибок, которые аэры могли бы совершить, было бы гораздо больше, но возможно также, что тогда они сумели бы найти какие-то новые решения, которых сейчас просто не видят за завесой прежних жизненных паттернов. В любом явлении имеются свои плюсы и минусы.
Почему же в таком случае ратава-корги так зациклились на спасательной операции и даже мысли не допускают о том, чтобы поставить под сомнение целесообразность своей героической деятельности? Они жертвуют собой, проживая целые жизни в Игре и ежедневно рискуя не просто жизнью, а самим своим существованием, ведь наказанием за нелегальное посещение Игры является развоплощение. А кому нужны все эти жертвы? Уж точно не пострадавшим от стирания игрокам. И ладно бы ратава-корги приносили в жертву своим идеалам только собственные жизни, но они не щадят и тех, кого вроде бы намеревались спасти, да вдобавок ещё ни в чём не повинных игроков. Да, Ро было о чём подумать, и эти раздумья круто изменили его жизнь.
Глава 16
Тёмно-синий сапфир на изящной ручке Эвианы глубиной цвета невольно наводил на мысль о бездонных морских просторах, а окружавшие кабошон брильянты сияли как маленькие звёздочки, разбрасывая пляшущие отблески по стенам столовой. Кольцо выглядело неприлично богатым и вызывало у собравшихся за ужином обитателей замка Гилмор вполне обоснованные подозрения, что такой подарок никак не мог быть просто прихотью влюблённого лорда. Впрочем, гадать о причине непомерной щедрости хозяина замка не было нужды, достаточно было взглянуть на владелицу кольца, и всё сразу делалось понятно. Глаза Эвианы сияли так ярко, что своим сиянием с лёгкость затмевали алмазный блеск, а румянец на её щёчках мог бы посоперничать с лепестками роз, украшавших обеденный стол. От улыбки, которая не сходила с алых губок прелестницы, даже когда её рот был набит едой, у участников праздничного ужина становилось легко и весело на душе. У всех, кроме подозрительного ратава-корги.
Ро с трудом дождался окончания трапезы и как буря ворвался в кабинет Врана. Он не стал разводить церемонии и задавать ненужные вопросы, а сразу набросился на хозяина кабинета с обвинениями.
— Ты совсем спятил, сталкер? — прошипел ратава-корги, едва его пятая точка ощутила опору в кресле для визитёров. — Похоже, от избытка чувств у тебя мозги совсем отключились. Ты правда решил жениться на своей ведьмочке?
— Что-то не припомню, чтобы я просил твоего совета, — Вран расслабленно улыбнулся, как бы ставя точку в бессмысленном обсуждении, но не тут-то было, Ро и не подумал отступить.
— А меня не нужно просить, — гордо заявил он, — среди друзей принято друг о друге заботиться, знаешь ли.
— Так ты мне друг, Ро? — в глазах Врана заплясали насмешливые искорки. — Тогда порадуйся за своего друга, ведь я женюсь на любимой женщине. Чего ты так завёлся?
— Серьёзно? — губы Ро скривились в глумливой усмешке. — Ты действительно не видишь опасности? Ну давай я тебе кое-что объясню. Уже то, что ты похитил ведьму с инквизиторского костра, поставило тебя под удар. Не сомневайся, эта история ещё может иметь для тебя самые неприятные последствия, — зловеще посулил он, — но она хотя бы вписывается в местные нравы. К счастью для тебя, сумасбродство знати является привычным и неотъемлемым элементом общественного сознания в этой локации Игры. Если бы ты и дальше тупо пользовал свою ведьмочку, как делал это до сих пор, никто бы и не вякнул, в конце концов, у тебя есть законное право получать удовольствие от трофея твоего рискованного предприятия, но жениться на ней — это уже за гранью. Зачем тебе это вообще понадобилось?
— Мне это не нужно, ты прав, — Вран смущённо улыбнулся, как бы демонстрируя стремление к миру, — но это нужно Эве. Она ведь часть того самого общественного сознания, а потому статус любовницы причиняет ей дискомфорт.
— И всё? — от удивления у Ро буквально глаза вылезли на лоб. — Дискомфорт? А то, что вас обоих просто распнут, если узнают о венчании, тебя не смущает?
— С чего бы? — Вран отмахнулся от навязчивого доброхота как от назойливой мухи.
— А с того, что перед алтарём твоей девчонке придётся назвать своё настоящее имя, — на одном дыхании выпалил Ро. Непонятно, на какую реакцию своего упрямого оппонента он рассчитывал, но в своих ожиданиях обманулся практически на сто процентов.
— Ничего страшного, — Вран равнодушно пожал плечами, — пусть назовёт. Не думай, что я такой уж тупица, я сразу понял, что Эва происходит из какого-то знатного рода. Манеры, вбитые в подкорку с младенчества, не спрячешь. Так ведь по легенде я тоже не из самых захудалых лордов, не думаю, что наш союз может кого-то оскорбить. Но даже если представить, что её родня решит мне отомстить, то у меня найдётся, что противопоставить агрессии, стены замка выдержат осаду.
— Хочешь
