Эдвард Лернер - «Если», 2002 № 01

Но, в конце концов, она вернулась именно в этот момент. В момент, когда могла лучше понять его, могла помочь юному Эгону найти свой путь в жизни вдали от городка, в котором его дед и его отец провели всю свою жизнь в полусне. В момент, когда она смогла с наибольшим успехом быть для него тем, чем он стал для нее. Сказать ему сквозь время, что он не потерпел неудачу с Меланэ. Что его нежность к этой девушке, даже если она и казалась ему недостаточной, все равно не была напрасной. Что после встречи с ним как она, так и он продолжали расти. Что они наконец поняли друг друга и воссоединились, оставаясь каждый в своем времени.

Эгон медленно идет по дорожкам сада рядом с Тенаденом. Ему придется так много пересмотреть, так много узнать заново… Но пока он довольствуется этим сокровищем: Талита вернулась. Неторопливая машина времени совершила свой парадоксальный оборот. Ему больше нечего ждать, у него все позади. И у него все впереди.

Перевел с французского Игорь Найденков

В этом номере мы впервые познакомили российских читателей с творчеством популярной канадской писательницы, лидера «Квебекской волны» Э. Вонарбур. Творчество англоязычных канадских авторов «Если» представлял неоднократно. А вот франкоязычная (квебекская) НФ Канады — явление совершенно незнакомое российским любителям фантастики. Минский переводчик и критик попытается восполнить этот пробел.

Становление, развитие и интенсивный рост популярности научной фантастики в Канаде, как и во многих других странах, был обусловлен процессом превращения достаточно патриархального, преимущественно земледельческого общества в общество индустриальное (а затем и постиндустриальное). Этот процесс в Канаде начался после первой мировой войны и стал особенно заметен, начиная с середины XX века.

Но ведь что-то было в канадской фантастике и до этого? Да, конечно, хотя ее корни не столь древние, как у европейской НФ.

Первое литературное произведение, которое с некоторой натяжкой можно отнести к НФ, появилось в 1839 году, когда Наполеон Обэн опубликовал несколькими журнальными выпусками фантастическую историю «Мое путешествие на Луну», явно инспирированную произведениями Вольтера и Сирано де Бержерака. Автор повествует о своем удивительном космическом вояже к нашему ночному светилу и описывает встречу с зеленокожими обитателями Луны. История осталась незавершенной, и читатель так и не узнал, какая философская подоплека должна была, по традиции тех лет, ожидать его в финале.

В общем, необходимо признать, что собственной НФ-ческие литературы в Канаде в XIX веке не наблюдалось, не было и интересующейся этой литературой публики. На вкусы канадских читателей не повлияли даже много численные издания романов Жюля Верна. Основная оказались масса населения франкоязычного Квебека жила в те годы в сельской местности, и прагматичных канадцев не интересовали малопонятные выдумки заморского сочинителя.

Первый на все сто процентов научно-фантастический роман канадского писателя появился только в 1895 году. Его автор, фанатично религиозный католик Жюль-Поль Тардивель, написал классический роман-утопию, блестяще проиллюстрировавший характерные для политической жизни тогдашнего Квебека ультранационалистические идеи. Заметим, что националистические и религиозные тенденции в канадской НФ оказались весьма живучи; за последующие десятилетия в стране было опубликовано немало произведений этого же толка; одним из последних, как с облегчением сообщает в своей статье известный канадский фантаст Жан-Луи Трюдель, стал вышедший в 1953 году роман Армана Гренье «Возделывающий хаммаду».

Сказав несколько слов об истоках франкоязычной (не только квебекской) канадской НФ, подчеркнем, что она, несмотря на неизбежное мощное влияние соседней американской фантастики, всегда сохраняла тесную идейную, тематическую и художественную близость со своей прародительницей — научной фантастикой Франции.

Следует иметь в виду, что в Канаде (как, впрочем, и во Франции) четко разграничиваются понятия «фантастика» (fantastique) и «научная фантастика» (science fiction). Первое понятие охватывает литературу, описывающую странное, необъяснимое, загадочное, мистическое и т. п. Второе понятие по своему содержанию практически не отличается от того, что в России называют научной фантастикой.

В первой половине XX века франкоязычная НФ Канады развивалась весьма медленно и не пользовалась особым успехом у читающей публики. Для этого достаточно продолжительного и неоднородного периода характерны авторы, убежденные в необходимости приспособить НФ к запросам и вкусам массового читателя и публиковавшиеся главным образом в дешевых журнальчиках. Их произведения остались малоизвестными; читатель практически не отреагировал на эти усилия.

Нужно было, судя по всему, дождаться начала освоения околоземного пространства и пресловутой «тихой революции», поколебавшей власть церкви в Квебеке, чтобы в Канаде появилась НФ нового типа, энергичная и амбициозная, все более и более оперативно реагирующая на тенденции развития современного общества и его потребности. В начале 60-х начинает бурно развиваться НФ для юношества, но почти одновременно появляются и более серьезные произведения авторов, прекрасно сознающих, какой должна быть НФ второй половины XX века.

В 1963 году вышел роман Сюзанны Маршаль «Сюрреаль-3000», в котором описывается жизнь небольшой группы монреальцев, уцелевших после ядерной войны (своего рода канадский вариант «Мальвиля» Робера Мерля). В 1965–1968 годах появляется несколько книг Мориса Ганьона о могущественной тайной организации, стремящейся сохранить мир на Земле и использующей для этого различные футуристические технологии. Отметим также роман «Город в яйце» Мишеля Трамбле (1969), трилогию «Компаньоны Солнца» Моники Корриво (1976) и многочисленные книги таких авторов, как Эстер Рошон («В честь пауков», 1974; «Мечтатель в цитадели», 1977; «Раковина», 1986; и др.), Ален Бержерон («Тела-машины и сны ангелов», «Лето Джессики», 1978; и др.), Элизабет Вонарбур («Молчание города», 1981; «Янус», 1984; и др.), а также Андре Карпантье, Жан-Пьер Априль, Дени Коте.

В 1974 году произошло событие, во многом определившее на последующие годы НФ Квебека как структурированную литературную среду. Имеется в виду рождение фэнзина «Реквием», основанного учащимися колледжа города Лонгей. Конечно, НФ уже существовала в виде самостоятельного литературного направления, но сущностное изменение ее содержания вскоре после создания журнала показало, насколько важно для национальной НФ наличие периодического издания, вокруг которого может сформироваться группа талантливых и деятельных единомышленников. У фэнзина «Реквием» с первых же номеров определилось одно кардинальное отличие от его англоязычных собратьев: он был не только ареной ристалищ и стендом сплетен для фэнов, но, прежде всего, местом, где публиковалась качественная, хотя и рассчитанная на массового читателя фантастика. Добавим, что сегодня это старейший из действующих франкоязычных журналов НФ (с 1979 года он сменил название на «Солярис»). На его страницах появились первые публикации таких, ставших в последующем известными, авторов, как Рене Болье, Мишель Белиль, Жан Дион. Назовем и более молодых воспитанников журнала, составивших третью волну НФ Квебека: Жан Барбе, Анник Перро-Бишоп, Жоэль Шампетье, Мишель Ламонтань, Мари-Клер Лемер, Франсин Пеллетье, Клод-Мишель Прево и другие. И самое молодое поколение — Арольд Коте, Ив Мейнар, Жан-Луи Трюдель, Жан-Франсуа Сомон… С 1979 года выходит еще один квебекский журнал НФ — «imagine…» (именно так, со строчной буквы и с тремя точками на конце); это название можно перевести как «вообрази…». Невольно вспоминается знаменитая песня Джона Леннона.

В этом же году состоялся первый конгресс квебекских фантастов «Бореаль», а уже год спустя на конгрессе была утверждена первая квебекская премия под тем же именем и присуждаемая за лучшее НФ-произведение. Первым ее лауреатом стал Ален Бержерон за уже упоминавшийся роман «Лето Джессики». Вскоре появились и другие премии — «Каспер» (с 1980 г., в 1991 г. переименована в «Аврору»), «Солярис» (с 1981 г.), «Большой приз квебекской фэнтези и научной фантастики» (с 1984 г.) и «Седьмой континент» (с 1985 г.). Появление специализированных журналов и престижных премий стимулировало рост молодых авторов. Но и писатели, уже заслужившие признание, продолжают активную работу. Канадские мастера жанра организованы в «Канадскую ассоциацию писателей-фантастов», к которой формально примыкает и ассоциация квебекских писателей.

Назовем (с краткой характеристикой) лишь несколько наиболее известных имен.

Прежде всего, это Элизабет Вонарбур, обратившая на себя внимание в начале 80-х годов. Ее роман «Молчание города» был опубликован во Франции, затем вышел на немецком и английском языках. В 1996–1997 годах была издана ставшая знаменитой задолго до выхода в свет пятитомная сага «Тиранаэль», над которой Вонарбур работала на протяжении едва ли не 30 лет. Критик Стэнли Пин поставил «Тиранаэль» в один ряд с «Марсианскими хрониками» Брэдбери, «Основанием» Азимова, «Дюной» Херберта и «Земноморьем» Ле Гуин. Но самый большой успех выпал на долю другого романа Вонарбур — «Хроники Страны Матерей» (1992), изданного также и во Франции (1996). Заслуги Вонарбур как писательницы, редактора журнала «Солярис», организатора школ повышения мастерства и просто как силы, цементирующей и направляющей квебекский фэндом, были отмечены не одним десятком премий, в том числе и международных.