Серафима Жук - Хз - характер землянина
- Высылаю группу, - сообщил Макс, когда рой простейших сгинул из помещения. - Тиа доставят в периметр моей исходной ответственности. Там более комфортные условия.
- Спасибо.
Я встала, потопталась, разминая ноги и пробуя сбалансировать мысли в гудящей голове. Утиль - удивительный мир. Сволочи те, кто отсылает сюда совершенно разнородные создания. Но как же эти сволочи сами себя наказывают! Упускают то, ради чего в научном секторе готовы передраться. Оказывается, тут возникают новые связи и отношения. Кто, кроме меня и Макса, знает, что няни - симбионты простейших? Что они способны восстановить управляемость колоний, которые полчаса назад казались мне подлежащими неизбежному уничтожению...
Мысли в сторону, пусть их думают умные. Однажды найдется время и для таких. Даже здесь, пожалуй. Я профилактически встряхнулась.
- Шарп! Можешь вскрыть киборгов? Хочу наблюдать мозг без защиты.
Шарп не стал тратить время на ответ. Он исполнил указание, причем быстрее, чем я договорила пояснение. Головы киборгов распахнулись наподобие надкрылий жуков. Лоб оставался целиковым, за линией роста волос отошли вверх-вбок дольки защитных кожухов, правая и левая. Не знаю, таков ли мой мозг, знать не хочу. На вид штуковина серо-розовая, противнейшая... Я сглотнула и подошла, рассматривая содержимое черепушки ближнего киборга. Извилины, извилины... Вся масса пульсирует. Тончайшие нити надстроек внедряются в мозг. Я подвинула тяжелую квадратную емкость с бляшками - ну, теми, которые в игре метили зоны под вымирание.
- Прошу внимательно выслушать и записать. Абсурдно это или нет, но я осознаю свои слова и готова за них отвечать. Я, Серафима Жук, убеждена в том, что убийцы способны к раскаянию. Жена, спьяну грохнувшая мужа утюгом, способна осознать преступление. Идиот за рулем протрезвеет и однажды поймет, что убил пешеходов и сто раз себя же проклянет и... тем накажет хуже суда. Туча случаев есть, они указывают: время способно довести до раскаяния. Время стоит давать, чтобы люди поняли свое скотство и смогли снова стать людьми. Но я убеждена, что особый подвид людей - чиновники - не обладают даром раскаяния. У меня дома они тырят деньги у стариков, зная, что убивают. И им хорошо жить. Они воруют лекарства у детей и знают, что убивают. И им сладко спится. Так что с чиновниками надо поступать, как с самолетами. Выдирать отработавшую дрянь до аварии. Профилактически.
Я подняла неудобную квадратную емкость и шарахнула ею в середину мозга. Брызги - ужас как противно. Но я знала заранее и старалась, чтобы не промазать и не передумать. Киборг дернулся и обмяк. Два уцелевшие тоже дернулись - и замерли, Шарп держал их надежнее спрута. И мне не помешал!
- Два временно уцелевшие объекта, - сглотнув кровь из прокушенной щеки и стараясь сохранить ровный тон, выговорила я, проклиная пудовый язык и черноту перед глазами. - Если интрал планеты не получит ответы, какие ему нужны, я повторю такое действие. Приговор не подлежит обжалованию. Санкция на уничтожение населения карается размозжением. Так сказала я, ут-интмайр Сима. И так будет.
- Записано, - сообщил Макс.
- Шарп! Изыми мозги и убери тела киборгов в уголок. Не надо тратить время на охрану недоносков. Макс, ты можешь общаться с их мозгами? Шарп наладит такой процесс?
- Да, - проскрипел Шарп.
Мне в руки оказался втиснут пук платков. Собственно, получив их из манипулятора Шарпа, я осознала, что стою, тяжело дышу и тру замаранные пальцы. Недавно я стреляла в клонов. Мне казалось, это правильно. Но я убивала союзников. Сейчас я поступила еще хуже. Это мне будет сниться и отравлять жизнь. Но я это сделала и не вижу в решении ошибки. Я слепая дикарка? Пусть так. Кровь прекрасно оттирается платком.
- Шарп! Зона подключения дохлого чмо не повреждена? Я перебрала, устраивая средневековую разборку напоказ. Стоило быть... дальновиднее.
- Ответ положительный, зона подключения в порядке, - отрапортовал мой драгоценный напарник, пропылесосив черепную коробку до блеска. - Выявил монтажную инструкцию. Готов содействовать монтажу.
- Бери тушу и тащи в логово Макса, - попросила я.
Шарп без труда принял вес киборга 'на борт' и умчался, чиркая по полу корпусом, но в целом двигаясь более уверенно, чем утром. Если тогда было утро. Если кошмарный день способен закончиться и уступить место иному. А пока что я с отвращением изучаю свои руки. Они не дрожат. Это особенно мерзко. А если я привыкаю? А если к этому можно привыкнуть совсем?
- Макс, если я свихнусь, начну подбрасывать монетки и отрубать сектора от отопления, ты сплющишь мне голову?
- Буду думать, - обнадежил рал. - Запись делает законом ваше разовое действие, исполненное в состоянии, близком к аффекту. Ваш статус распространяет действие закона на вас.
- Аффекту... в словаре Шарпа вычитал? Значит, закон для всех один. Спасибо, мне полегчало.
- Прошу вас отбыть в точку базирования, - Макс помолчал, даже глаза прикрыл. - Словарь дает понятие - домой. Вас устроит? Прошу отбыть домой. Выделяю для охраны и исполнения поручений двух клонов нового набора, ранг нор, по моим оценкам такой ранг будет комфортен для вас в общении более, чем иные, ниже. Прошу по прибытии отдыхать с полной самоотдачей. У вас наблюдаются признаки переутомления.
- Я в порядке. - Соврала я и изобразила улыбку. - Макс, я ни черта не выучила в институте умностей. Но запомнила одну штуковину, она развлекала меня. Правило буравчика. Его нвастоящее звучание сейчас не имеет значения, и я его перескажу так, как хочу в данный момент: сли вращать по часовой стрелке, он ввинчивается. Смешно... Знаешь, почему я здесь? Я круче буравчика. Олер, гад, ввернул меня в говно на пол-оборота. И отпустил. Но я не буравчик из закона физики. Я буду вворачиваться дальше сама, и куда бы ни крутили Олеры, мне уже пофиг. Я буду вворачиваться так глубоко, как смогу.
- Интересное правило. Я знаю его. Интересное исключение относительно людей, - медленно выговорил рал.
Я кивнула и побрела. В коридоре ждали сопровождающие. На душе было хуже, чем в помойном ведре годичной невыносимости... Я додумалась до отвратительного ответа, опустив тяжесть в мозг чиновного урода.
Олер не знал, что я встречу Шарпа. Олер не мог предсказать Макса, шикарного сверх всякой меры, несовместимого с Утилем.
Олер сунул меня сюда, чтобы я умерла в планетарной катастрофе и выжила вопреки природе людей. Он чудовищно безжалостный управленец, этот гадский Олер. Он хотел шокировать меня так, чтобы я никогда, никогда не согласилась прервать расследование, для которого меня выбрали помимо моей воли. Я размозжила мозг чиновного урода? Ха! Я, вообще-то, мечтала грохнуть Олера. Ну, на крайняк Игиолфа, его шефа. Меньшее для буравчика по имени Сима - не вариант...
Фрагмент шифрованного дневника. Запись 2510
История людей включает уникальные личности, ярчайшие, незатмеваемые временем. Когда мы начали искать активнее и проверять их окружение, мы вышли на первый солидный пласт потенциальных заказов. Мы создали собеседников. Это огромный успех и даже более того, прорыв.
Одиночество - часть каждодневной реальности для большого числа социальных моделей в универсуме. Проблему решали разными способами, предложенный нами аморален в терминах нынешней вселенной, но тут важно грамотно подать идею и во время умолчать о деталях, прикрыв их кстати подправленными законами.
У собеседников есть разум, свобода воли и душа, которую всегда упоминают последователи учения кэф? Пусть так. Но что, если мы понизим интеллект до тридцати, чуть корректируя систему учета этого весьма сложного параметра. Мы создадим легенду о проблемах в родной звездной системе, назовем их не итогом производственного процесса, а частично природной расой и возьмем на себя роль посредника в деле поиска нового дома, всего лишь посредника. А когда небольшие недомолвки станут слишком заметны, это уже не будет важно.
Так я решил - и это оказалось верно. Потребность говорить и получать отклик оказалась сильнее щепетильности. Удобство в подборе личного собеседника из ряда вариантов и замены его на нового не привели к вопросу: откуда мы берем типовых 'беженцев'.
Это успех.
История двенадцатая
Кое-что о вирусах
Гав бродил по столу, заглядывая в лица и вздыхая, менял оттенки серого. Изредка по кончикам волосков темно-бурым проявлялось раздражение: Гав ценил в людях умение позитивно смотреть на мир. К сожалению, сейчас вблизи не выявить годных взглядов. Саид и вовсе миром не интересовался, второй час кряду лежал неподвижно, плотно прикрыв веки. Он даже не просил отгородить себя от шума толпы. Слишком занят ретроформированием памяти.
