Владислав Стрелков - Случайный билет в детство
– А че? – обиделся Олег. – Можно начать, удары там всякие…
– Ты лучше утром пораньше вставай, – прервал я Савина, – и зарядку делай. А то скоро «трудовая мозоль» вырастет.
Тот непонимающе захлопал глазами.
– Какая ещё мозоль?
– Живот, – улыбнулся я, – вот такой.
И, как помнил, примерно показал размер будущей объемной части тела друга.
– Ну, тебя, – оттолкнул меня Олег, – не будет у меня никакого живота.
– Ага, – усмехнулся я, – если меня не послушаешь. Ладно, пойдем котелки смотреть.
И мы пошли вдоль прилавков. Я задержался у стойки с лыжами. Провел рукой по деревянной лакированной поверхности. Пластиковых лыж в продаже ещё долго не будет. Много чего не будет. Но ездить мы учились именно на этих лыжах. И ломали их много, так как горки тут ог-го-го! Крутые. Санок порой на сезон не хватало, не то что лыж. А клюшки? Я даже взял одну, с надписью «Динамо». В Нижегородской области делают, кстати. Клюшки тоже ломали пачками.
– В горы возьмешь, – съязвил Олег, – вместо посоха.
– Угу, от медведей отбиваться. – Я поставил клюшку обратно. – Пошли, вон, там котелки вроде.
Савин обозрел туристскую посуду и сказал:
– Чет-то они все какие-то… мелкие, что ли.
– Нормальные, – отвечаю и прошу продавщицу:
– Покажите мне, пожалуйста, вон тот котелок.
Получив требуемое, я хмыкнул – у меня имелся такой же. С ним я обычно на рыбалку с ребятами ездил. Двухлитровый, с толстыми стенками, округлый и с крышкой. Его вполне хватало, чтобы вскипятить чаю или сварить уху. Е-моё! Да я его тут, в «Динамо», и покупал. Вот так совпадение!
– Да ну-у-у, – протянул Олег, критически оглядывая дюралевое изделие, – не котелок, а каска фрицевская. Да и мал больно.
– Ничего ты не сечешь в этом вопросе, – отвечаю ему, – самое то!
– Что, то? Нас сколько будет? Класс целый!
– А ты что, огромный казан хотел купить? – усмехаюсь я. – Как носить такую тяжесть? А в этом котелке на трех-четырех человек хватит поесть сварить и воду для чая согреть, быстро причем.
– Ладно, – сдался друг, – только я другой возьму, а то будут говорить, что Савин в немецкой каске суп варит.
– Твоё дело, – отвечаю и обращаюсь к продавщице:
– Сколько он стоит?
– Четыре рубля двадцать копеек.
– А мне вон тот. – И Олег показал на полку.
– Этот четыре рубля стоит. Будете брать? – спросила продавщица.
– Минутку, – ответил Олег и повернулся ко мне, – у тебя сколько с собой бабок?
– Рублей двенадцать с мелочью, а что?
– Сейчас одиннадцатый час, сразу домой ехать неохота, давай в парк Горького сходим. Гульнем немного, в игровых автоматах поиграем, – и Савин похлопал по карману, где зазвенела мелочь, – а за котелками потом зайдём.
Как тут быть против? Помнится, мы много раз ездили отдыхать в парк. Аттракционы в Луна-парке, карусели всякие, колесо обозрения… здорово!
– Согласен.
– Мы позже зайдем, – сказал Савин продавщице, – погуляем пока.
Продавщица забрала у меня котелок и отошла.
Мы вышли из магазина. На углу перекрестка я увидел парк. Это же парк Двадцати восьми панфиловцев! Ноги сами понесли меня туда.
– Стой, ты куда? – схватил меня Олег. – Нам сюда.
И показал вниз по улице, идущей вдоль парка.
– Давай через парк пройдем, к огню сходим, – говорю ему.
– Давай, – пожал плечами Савин, – только попьём газировки.
Он показал на три аппарата, стоящих на углу магазина «Динамо». День обещал быть жарким, и пить уже хотелось. Подошли ближе. Из трех аппаратов работал только один, но в его проёме стояли три стакана.
– Монеты у тебя есть? – Савин сунул руку в карман. Я тоже зазвенел мелочью, отыскивая трехкопеечные монетки. Пока отбирал монеты, Олег уже намыл в мойке стакан, поставил его и бросил монетку. Аппарат коротко прозвенел скачущей внутри монеткой, хрипнул и выдал порцию сиропа, затем с шипением наполнил его газированной водой. Следом стакан поставил я.
Как же вкусно! Жаль, но такого в будущем уже не будет. Все эти напитки – кока-колы, пепси, спрайты… это все не то. Я пил четвертый стакан.
– Это называется – дорвался, – хмыкнул Олег, глядя на меня. – Ты так воду смаковал, совсем как мой папа, когда коньяк пьет.
– Вкуснота, – довольно говорю, – выпил бы ещё, но монеты кончились. Ладно, пошли.
Мы стояли у мемориала довольно долго. Здесь удивительная прохлада и тишина, такая, будто мир в этом местечке замер, затаился в скорби. Все тут говорило – прислушайся, и ты услышишь грохот боя, а люди, воплощенные в граните, закрывшие собой путь к столице, вновь рванутся навстречу смерти. А за ними кремлевская стена…
Когда-то, ещё курсантом, вот так же стоял и смотрел на Вечный Огонь, а в голове сами собой рождались строки: «Я в пламени живу давно…»
– За нами Москва! – тихо прочитал Савин. – А ведь наши были, здешние.
– Да, – киваю я, – дивизию формировали тут, в Алма-Ате, и сразу же на передовую.
– Цветов много, – произнес Олег.
Да, цветов много. Пока мы тут стояли, несколько человек положили гвоздики к Вечному Огню. Цветы лежали почти по всему периметру гранитной плиты. Савин тронул за руку:
– Слушай, а ведь твой дед воевал, он тебе рассказывал о войне?
– Нет, – качаю головой, – не любил он о ней говорить.
– И мой тоже, – вздохнул друг.
Мне было девять лет, когда умер дед, но я хорошо его помню. Он был веселым, общительным, много историй рассказывал, сказок, но всегда замолкал, когда я про войну спрашивал. Взгляд при этом у него грустный становился. И уже только потом понял – почему. Я не был на войне, но знаю – кто смерти в глаза посмотрел, о войне рассказывать не любит. Даже ребята из нашего отряда, что побывали в Чечне, не распространяются об этом. Все больше о снятиях стресса и о последствиях после него. Сейчас думать об этом почему-то не хотелось.
– Пойдем?
Я повернулся и пошел к зданию Дома офицеров. Мы прошли вдоль него, затем спустились к остановке. Ждали совсем недолго. В сторону парка Горького шли почти все маршруты. Первым подошел двенадцатый троллейбус. Сели, бросили в кассу по четыре копейки и, взяв билеты, прошли назад, но не к заднему окну, как обычно, а уселись на последнее свободное сиденье.
– Кстати! – Я достал деньги и отложил четыре тридцать в другой карман джинсов. Олег вопросительно поднял брови.
– На всякий случай, – пояснил я, – вдруг в парке увлечемся и потратим все.
– Дельно, – согласился Савин и тоже отложил часть денег. Подсчитав остальное, хмыкнул:
– Ну и гульнем! У меня восемь с мелочью.
– У меня почти также.
Удивительно для меня, привыкшему к значительно большим суммам, что на без малого десять рублей можно хорошо отдохнуть в парке Горького, посетив каждый аттракцион раз по пять, при этом пить ситро из автоматов и прохладный квас из бочек, который казался самым вкусным напитком на свете.
– Остановка «Парк Горького», конечная, – прохрипел динамик.
Мы поднялись и вместе со всеми пассажирами вышли на площадь перед большой аркой – входом в парк. У арки купили по мороженому в бумажных стаканчиках с деревянными палочками и двинулись в сторону аттракционов.
Я шел и наслаждался вкуснющим мороженым, давно такого не ел. А вокруг такая красота! Газоны выложены затейливым орнаментом из цветов, кусты фигурно подстрижены, а где-то в глубине парка играет музыка и слышится смех отдыхающих. Тенистая аллея вывела к большому пруду, в котором катались на лодках и катамаранах отдыхающие, а на той стороне виднелось множество аттракционов. Мы прошли через арочный мост, за которым на небольшой сцене играл духовой оркестр, и свернули к Луна-парку.
«Ромашка», затем «Горки», после «Лебеди»… На руках целый рулон билетов, почти на все аттракционы, что тут имелись. Я жмурился будто от солнца, скрывая свой восторг. Казалось, что я не испытывал подобного, даже когда вообще впервые попал в Луна-парк. И хотелось повторить ещё и ещё раз, подобно малышу, которого мы видели на простенькой карусели. Он вцепился в ручки, торчащие из пластикового коня, и никак не хотел с него слезать, а родители, не зная, как ещё успокоить своё чадо, вздыхали, отправлялись к кассе и вновь покупали билет.
Я был как тот малыш, а Олег за его родителей. Он тянул меня с очередного аттракциона дальше, что-то бурча под нос. Билетный рулон, по его мнению, никак не кончался, а вот по-моему… я бы еще билетов взял на повторный круг. Савин немного успокоился на «Автодроме», когда мы в разные машинки сели. Весело рулили. Друг старался протаранить меня, я уворачивался. Множество машин больше мешали друг другу, но мне, имевшему в будущем опыт вождения, удавалось избегать столкновений, хотя именно в этом был свой смак. Под самый конец я проскочил между двух машинок, Савин, гнавшийся за мной, в этот просвет не вписался и… в результате получился отличный затор из всех машин аттракциона. Они пытались разъехаться, но ничего не выходило. Я единственный катался вокруг этой кучи и смеялся над Савиным, который оказался аккурат посередине.
