Сергей Лукьяненко - Спектр
– Какой? – быстро спросил Мартин, понимая, что под «милостью» геддар может понимать очень странную вещь.
– Будь моим другом.
– Зачем? – только и спросил Мартин.
– Кханнана использовали, чтобы помешать тебе увести женщину на Землю. Кем бы ни был преступник, ключники или иной, ещё неведомый враг, его страшило её возвращение. Ты же сказал, что женщина все ещё жива. Если я помогу спасти её – месть будет исполнена.
Геддар замолчал, ожидая ответа.
А выбора у Мартина в общем-то не оставалось. Геддар предложил ему дружбу. Вероятно, это был очень прогрессивный геддар – он не гнушался дружить с людьми и на Библиотеке.
Отказавшись от его дружбы, Мартин автоматически становился недругом. Врагом. А иметь за спиной оскорблённого геддара, готового мстить даже самим ключникам, – это вовсе не то, что иметь врагами трех земных хулиганов.
Тем более что геддар слышал опрометчивую фразу про планету Мардж и знал, где искать Мартина…
– Я горжусь честью быть твоим другом, – сказал Мартин.
– Кадрах Саган Тай Сарах, – сказал геддар и обнял Мартина.
Сообразить, как надо поступить, было нетрудно.
– Мартин Игоревич Дугин, – ответил Мартин, обнимая Чужого. От геддара шёл вполне обычный, человеческий запах пота.
– Я принял твою дружбу не по зову сердца, а ради выполнения долга, – сказал геддар, отстраняясь. – Я винюсь в этом, но буду поступать так, как должен настоящий друг.
– Я тоже принял твою дружбу не по зову сердца, а из страха, – признался Мартин. – Я винюсь в этом, но буду тебе настоящим другом.
– Мы оба виноваты, и это хорошо, – кивнул геддар. – ТайГеддар взвесит наши грехи, найдёт их равными и простит.
– Мы оба виноваты, и это хорошо, – согласился Мартин. – ТайГеддар взвесит наши грехи, найдёт их равными и простит.
Кадрах нахмурился. Сказал:
– Ты повторяешь мои слова.
– Ты повторяешь мои слова, – сказал Мартин.
Кадрах будто чего-то ждал.
– Ты повторяешь мои дела? – предположил Мартин.
Геддар захохотал:
– Мартин, это уже не ритуал! Наш завет кончился обещанием отбросить сиюминутное и быть настоящими друзьями. Все! Остальное – просто разговор!
Мартин косо улыбнулся:
– Откуда же мне было знать? Геддары не так уж часто дружат с людьми. Я знаю только, что ваше общество очень требовательно к символам и клятвам.
– Вовсе не так сильно, как кажется со стороны, – не согласился геддар. – Мы отдохнём перед дорогой или отправимся прямо сейчас?
– Прямо сейчас, – сказал Мартин. – Мы ведь отправляемся к дио-дао. И у нас есть шанс застать в живых одного моего друга.
– К дио-дао? – Геддар будто был шокирован. – Не самая лучшая раса во Вселенной. Но если надо…
– Я ведь уже говорил про дио-дао, когда ты вошёл в зал ожидания, – напомнил Мартин.
– Ты говорил на своём языке. Я его не знаю. – Геддар виновато пожал плечами.
Первым из дверей Станции вышел Мартин. Геддар следовал за ним, будто принял без спора роль ведомого.
На планете Мардж их встретила зима.
Мгновенно путешествуя по Вселенной, нетрудно забыть о смене времён года. Так уж повелось, что земные колонии, куда судьба приводила Мартина, основывались в мирах с тёплым, а то и жарким климатом. На Земле Мартин предпочитал проводить зиму где-нибудь в тёплых краях – в Ялте, на юге Франции, в Марокко, возвращаясь в стылую Москву лишь на две недели – «от Рождества до Рождества». Подобно любому русскому интеллигенту, он с удовольствием отмечал праздники светские, православные и католические.
Но этот удобный и комфортный ритм жизни имел и свои недостатки.
– Ты знал, что здесь будет так холодно, что замёрзнет вода? – спросил геддар.
Мартин покачал головой:
– Забыл. Я тут дважды бывал, но оба раза попадал летом…
Кадрах промолчал, лишь плотнее запахнул свою оранжевую рубашку… впрочем, с тем же успехом его одежду можно было счесть и многослойной курткой. Мартин не рискнул бы сравнить, что теплее – его одежда или одежда геддара.
– Мы найдём здесь магазин одежды, – успокоил он новообретенного друга.
– Вера греет лучше, чем ткань, – ответил Кадрах. – Это и есть мир дио-дао?
Мартин кивнул.
Станция на Мардж была выстроена в традициях дио-дао – купола на сваях, соединённые между собой галереями. Высокий забор из чёрного камня кольцом окружал Станцию, оставляя лишь два проёма для входа и выхода. Низкое грязно-зелёное небо, затянутое серыми снежными тучами, будто прихлопывало Станцию сверху. Забор полностью скрывал от глаз город – у дио-дао не были в чести высотные здания.
– Иди за мной, – коротко проинструктировал геддара Мартин. – Смотри, что я буду делать, и делай то же самое.
– Если это оскорбит честь ТайГеддара, я не повторю твоих действий, – предупредил Кадрах.
– Да им безразличны ТайГеддар, Христос и Магомет, – отмахнулся Мартин, – дио-дао веротерпимы и корректны. Дело вовсе не в этом. Они – бюрократы.
– Я знаю, – кивнул Кадрах.
– Нет, ты ещё не знаешь. – Мартин усмехнулся. – Это надо почувствовать на себе… Пошли.
Купола таможенного и пограничного контроля занимали куда больше места, чем Станция ключников. Конечно, дио-дао не могли нарушить единственное требование ключников – свободное перемещение через Врата всех желающих. Но у них были свои правила, и они требовали их строгого соблюдения.
– Это все – пограничные заставы? – слегка удивился геддар, когда, выйдя за ограду, они направились к куполам. Свежий снег похрустывал под ногами, ни одной живой души поблизости не наблюдалось, но на заиндевелом пограничном столбе бдительно поблёскивала камера видеонаблюдения. Отклоняться не следовало.
– Застава, гостиница, магазин, приют для нищих… – кивнул Мартин.
– Зачем гостиница и приют? – мгновенно вычленил подозрительный пункт геддар.
– А ты думаешь, многим удаётся пройти все формальности за один день? – усмехнулся Мартин.
Геддар промолчал, лишь уши его сжались и снова распустились. Выглядело это страшновато, но Мартин знал, что такая реакция аналогична широко открытым глазам и свидетельствует о растерянности.
В первом куполе за рядами подковообразных столов ждал гостей десяток чиновников дио-дао. Здесь было тепло, негромко играла непривычная, но приятная музыка, пахло ароматическим маслом – вдоль стен в медных треножниках курились благовония.
– Доброго времени суток, уважаемые, – сказал Мартин и поклонился. – Живите!
Геддар в точности повторил его приветствие.
– Живите! – слитно отозвались дио-дао.
Эта раса не была гуманоидной. Справочник Гарнеля-Чистяковой осторожно определял их как «прямоходящих псевдосумчатых». И впрямь, больше всего сходства дио-дао имели с земными кенгуру, только с более развитыми передними лапами, а вместо шерсти тело покрывала бронзовая, будто загорелая, кожа. Оскал зубов не оставлял сомнения, что дио-дао были по меньшей мере всеядными. Одежду дио-дао не отвергали, но в помещении носили лишь короткие юбочки, скрывающие половые органы. Длинные меховые куртки были аккуратно развешаны на стойках у стены.
– Ко мне, – коротко велел один из дио-дао.
Мартин и Кадрах получили из его рук по пухлой брошюре и прозрачной капиллярной ручке, заполненной оранжевыми чернилами. Дио-дао был на последней стадии вынашивания и старался лишний раз не вставать.
– Я помогу своему другу заполнить анкету, – сказал Мартин. – Это не возбраняется?
– Это не возбраняется, – подумав, признал чиновник. Даже туристический язык, из уст почти всех разумных звучащий будто родной, у него имел странный металлический акцент. – Но анкета должна быть заполнена его рукой. Стол номер шесть.
Мартин отвёл Кадраха к шестому столу. Они сели рядом, Мартин вздохнул и открыл брошюру.
– Где анкета? – спросил Кадрах.
– Вот она. – Мартин похлопал по брошюре. – Заполняй внимательно, в ней допускается не более четырех исправлений, а второй экземпляр выдадут за плату… немалую.
Геддар прошипел сквозь зубы что-то ругательное и открыл брошюру. Вчитался… поднял на Мартина недоумевающий взгляд:
– Зачем это?
– Ты о первом вопросе? – спросил Мартин. – Ответь, вот и все.
– Зачем? – с напором повторил геддар.
– Если ты достиг возраста половой зрелости, то обладаешь правом свободного передвижения по планете. Иначе к тебе будет прикреплён гид-воспитатель. За солидную плату.
– А второй вопрос? – напряжённо спросил геддар.
– Естественные надобности запрещено отправлять вне специальных помещений. Максимальное время, в течение которого ты можешь достигнуть ближайшего сортира, составляет для Мардж три с половиной часа. Отсюда и вопрос – «способны ли вы не испражняться в течение трех с половиной часов?».
– Зачем все это? – несколько расширил свой вопрос геддар.
– Шокирующие и раздражающие вопросы нарочито вынесены на первые восемь страниц, – объяснил Мартин. – Для того чтобы определить, насколько турист выдержан и спокоен.
