Алая аура протопарторга - Евгений Юрьевич Лукин
Кормильчик встряхнулся, как щенок, окутавшись золотыми и красными искорками. Золотые (если приглядеться) имели форму серпа и молота. Красные были пятиконечны.
— Слышь, братан… — опасливо понизив голосок, молвил он. — У нас толкуют, ты вчера с самой Никой разобрался. Она тебя типа опустить хотела, ну, как Голбечика… Панталончики уже сплела… Ну а ты её типа вроде как с понтом причесал, завил… Бантик повязал… розовый… Правда, что ли?..
Анчутка только зажмурился и уклончиво промурлыкал в ответ нечто невнятное. Опровергать не стал… Хотя, если честно, повязал-то не он — повязала сама Ника по просьбе Африкана. И не бантик, а косынку… И не розовую, а кумачовую…
Да ладно, пусть их толкуют.
За стеной хрипловато откашлялся Африкан. Кормильчик тут же встрепенулся, сообразил, что времени маловато.
— Я к тебе вот чего, братан… — озабоченно и торопливо проговорил он. — Проснётся бугор — скажи, Батяня, мол, просил передать: засада в краеведческом снята… По дружбе, понял? Так что, если нужна ему доска, пускай берёт…
— Умгу… — в упоении отозвался Анчутка, размашисто вылизывая керамическое донышко миски.
С первыми лучами солнца выбрались на разведку.
— Х-х… — озабоченно произнёс Панкрат, вглядываясь в затенённое заднее стекло «мерседеса».
В чёрном кашемировом пальто, в шляпе с мягкими полями и в белом кашне выглядел он весьма импозантно.
— Вижу… — равнодушно откликнулся с переднего сиденья Африкан, головы не повернув. Не было у него такой привычки. Если уж поворачивался — то всем корпусом…
Действительно, за «мерседесом» давно уже следовал хвост в виде «тойоты» с чумахлинскими номерами. Должно быть, столица патрулировалась всеми силами МВД республики, в том числе и оперативными группами стажёров-нигромантов. Естественно, что выпускники колледжа имени Ефрема Нехорошева просто не могли не обратить внимание на «мерседес», окутанный алой косматой аурой.
— Ты мне вот что лучше скажи, Панкрат… — задумчиво молвил Африкан. — Сам-то ты почему ни разу не попытался?.. Охраны — никакой, двери — и то зачаровать не смогли…
— П-п… — начал было Панкрат, потом досадливо крякнул и толкнул Аристарха.
— Это ж другая икона! — с готовностью пояснил Ретивой, давно уже привыкший исполнять при Кученоге ту же роль, что Аарон при Моисее. — Оригинал продан Портнягиным за границу, сейчас находится в какой-то частной коллекции… Ну мы и подумали: подделку-то какой смысл экспроприировать?..
— Хм… Вот вы как рассуждаете?.. — ворчливо отозвался Африкан. — А откуда же чудотворная сила, ежели подделка?
— Да нет там никакой чудотворной силы… — помявшись, возразил Аристарх. — Доска и доска… Это уже портнягинские шестёрки про чудеса гонят, чтоб история наружу не выплыла…
Свернувшись клубочком, Анчутка дремал на коленях Африкана и к разговору особо не прислушивался. Слова Кормильчика он протопарторгу передал, а остальное его мало трогало…
— Хай, пал!..
Анчутка вздрогнул и открыл глазёнки. Из бардачка глядела рыжая наглая мордашка гремлина.
— Ладн йессь?.. — спросила нечисть почти без запинки. Наблатыкался, поганец! Способный… «Мерседес»-то новенький, от силы второй месяц бегает по баклужинским дорогам — а он, глянь, как уже русским владеет!..
— Не-а, — испуганно шепнул в ответ Анчутка. — Откуда? Завязал я с ладаном… Давно завязал…
Гремлин недоверчиво шевельнул носопыркой. От бороды и от рясы Африкана явственно веяло опиумом для народа и прочей наркотой.
— Щ-щет!.. — шаркнул инородец и снова исчез в бардачке.
«Мерседес» затормозил у краеведческого музея. «Тойота» с чумахлинскими номерами проплыла мимо и вильнула в переулок. Наверняка сдали объект следующей группе наблюдателей.
Водитель выскочил наружу и, шустро обежав машину спереди, открыл дверцу протопарторгу. Тот поставил косолапую ступню на парапет (так и расхаживал босиком!) и, кряхтя, выбрался из кабины. Вослед ему пушистым дымчатым комочком выкатился Анчутка.
— Значит, говорите, нету никакой силы?.. — усмехаясь в обширную пегую бороду, сказал Африкан. — А вы почувствуйте, почувствуйте…
Панкрат и Аристарх переглянулись. Подпольщики не были ни чудотворцами, ни ясновидцами. И тем не менее каждый внезапно ощутил некое биение, исходящее из правого крыла музея.
Анчутка поёжился. Флюиды низали пушистое тельце навылет.
— Я смотрю, вы сюда ни разу и не заглядывали… — мудро подметил Африкан. — Понимаю: некогда…
— Н… н-н… — начал Панкрат, выкатывая глаза и дёргая за рукав онемевшего Аристарха.
— Так это что же?.. — очнувшись, проговорил тот. — Выходит, икона всё-таки — настоящая?!
Африкан издал шумный страдальческий вздох — почти стон. Наивность подпольщиков подчас удручала…
— Если народ верит, что икона настоящая, — терпеливо пропустил он сквозь зубы, — значит, настоящая…
— Т-то есть н-никакой разницы?.. — Аристарх даже начал заикаться, чего обычно никогда себе не позволял. Кученог был обидчив и подозрителен — мог подумать, что передразнивают.
— Никакой, — подтвердил Африкан.
«Херувимы» были потрясены. Слова протопарторга прозвучали для них откровением. Хотя в чём откровение-то?.. Когда ещё было сказано, что глас народа — глас Божий?..
Поэтому скептики могут подсчитывать хоть до пятого знака, с какой силой вылетала пуля из фашистского пулемёта и на сколько метров она должна была отбросить от амбразуры рядового Александра Матросова. Если народ верит, что подвиг был, — значит был. И не фиг тут подсчитывать!..
Утро плавно переходило в день. Народ стягивался к центру города, где вот-вот должна была начаться встреча специальной комиссии ООН, митинги, провокации… Короче, праздник.
Мимо причаленного к тротуару «мерседеса» в направлении Дворца Президента прошествовал щуплый, похожий на подростка мужичок в чёрной приталенной рясе. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, а со зла и все сорок пять лет… Лицо — отрешённое, вдохновенное… В светлое будущее идут с такими лицами.
— Ваш? — спросил Африкан, кивнув на прохожего.
— Нь-нь… — Панкрат затряс головой. — П-п…
— Да я так и понял… — сказал со вздохом протопарторг. — Ну что ж… Поехали обратно…
— А-ы?.. — Кученог растерянно потыкал пальцем в сторону парадного крыльца музея.
— Не время, Панкрат… — мягко урезонил его Африкан. — Ну, допустим, возьмём мы её сейчас… И кто об этом узнает? Кто в это поверит?.. Нет уж, брать так брать — с грохотом и с чудесами! Ты думаешь, почему дружок твой, контрразведчик, засаду снял?.. Именно поэтому… Чтобы шуму было поменьше. У них же наверняка ещё пара дубликатов наготове. «Как украли? Кто украл?.. — скажут. — Ничего подобного! Вот она, икона-то: как висела — так и висит…» Стало быть, задача наша — подобрать даже не исполнителей, а свидетелей… Таких, чтобы тут же раззвонили по всему городу. Та, например, художница, у которой мы вчера чай пили… Ты вроде, Аристарх, говорил: она уже отдельные церковно-партийные поручения выполняла…
«Херувимы» содрогнулись. Аристарх сглотнул.
— У неё телефона нет… — сипло сказал он.
— Курьера пошлём, — утешил Африкан. Насмешливо взглянул на подёргивающееся несчастное лицо Кученога. — Да отделайся ты от меня, Панкрат, поскорее… Вот уйду я с иконой в Лыцк — и станешь ты снова сам себе хозяин… Анчутка!.. Вылазь, поехали…
