Елена Кочергина - Свет за облаками (сборник)

— Да! — удивлённо сказала Машка.

— Всё ясно: ты — кабаниха в душе! Побежишь ли ты, Мария, в Лес вместе со мной?

Для Маши всё это было как гром среди ясного неба! Её одолели тяжкие сомнения. Ей предложили покинуть родную ферму — единственный мир, который она знает, — убежать в неизвестность, навстречу опасностям. Вдруг в этом самом Лесу их тут же съедят? Да и есть ли этот Лес вообще? Можно ли доверять этому дикому зверю, который меняет обличья? Вдруг он всё наврал?

Афоня угадал её мысли и сказал:

— Ты сомневаешься в существовании Леса? После того как встретилась с его Хозяином и видела настоящего кабана?

— Хорошо, предположим, что Лес есть, — стала рассуждать Машка. — Предположим, что там можно жить. Но почему я должна променять сытую и безопасную жизнь в свинарнике на тяжёлую, полную опасностей жизнь в Лесу?

— Хотя бы потому, что твоя сытая и безопасная жизнь в свинарнике будет очень короткой! По-моему, тебе нечего терять. Или ты хочешь принять любовь этого тупого увальня Борьки?

— Вот ты и попался! — торжествующе хрюкнула Машка. — Значит, ревнуешь меня к Борьке? Я с самого начала знала, что ты на меня глаз положил!

— Ничего ты не поняла! Это Хозяин Леса положил на тебя глаз! Он уж позаботится о том, чтобы нам было хорошо! Доверься Ему, если не доверяешь мне!

Машка ахнула: глаза Афони блеснули в темноте, и в них она увидела отражение тех Глаз. Как и в ту ночь, когда ей явился Хозяин Леса, она вдруг прикоснулась к чему-то невыразимо прекрасному. Совершенная любовь совершенного существа вновь пронзила её сердце! Маша поняла — Хозяин Леса зовёт её к Себе! Как она может не пойти на зов Любви?!

— Я согласна бежать вместе с тобой! — тихо прохрюкала она. — Но как мы это сделаем?

— По ночам я рою подкоп под изгородь в углу двора (землю раскидываю по всему двору), а на день прикрываю дыру досками. Когда лаз будет готов, мы выберемся с фермы, пересечём поле и окажемся в Лесу! Кто может нам помешать?

— Вообще-то, с той стороны изгороди бегают злобные псы и смотрят, чтобы никто не сбежал! Ты сможешь справиться с ними?

— Конечно. У сторожевых собак есть одно отличное качество — они живые!

— Не понимаю, что тут хорошего. Как по мне, так уж лучше бы они были дохлыми! Ой, неужели ты собираешься их убить?

— Убивать никого не надо! Зачем убивать, если можно обратить? Увидишь, как действует истинный кабан!

Тут в ночи раздался неистовый крик петуха.

— Всё, расходимся! — сказал Афоня. — О времени побега я тебя проинформирую заранее. На свиньях веди себя со мной так же, как раньше — никто ничего не должен заподозрить. Конспирация прежде всего!

Теперь Маша с восхищением следила за повадками Афанасия Свинеевича — ведь она знала, почему он спит до самого обеда, подолгу принимает грязевые ванны, и почему по утрам у него рыло в земле. Но когда он разговаривал с другими свинками (конечно же, чисто для конспирации), Машка почему-то начинала злиться и отворачивалась, как будто у неё были на Афоню какие-то права.

А через несколько дней после их ночного разговора случилось нечто непредвиденное. Утром сам хозяин фермы явился в их свинарник, подозвал Машку к себе (она не посмела ослушаться) и тщательно её ощупал. После обеда он привёл ветеринара, и тот тоже осмотрел Машу. Потом хозяин с ветеринаром ушли, покачивая головами и о чём-то тихо беседуя.

Тося сразу поняла, чтó всё это значило, и стала прощаться с подругой, заливаясь горючими слезами.

Когда до Машки дошло, что завтра утром её собираются убить, она похолодела от ужаса и бросилась к Афоне.

— Они меня съедят! — взвизгивала она в истерике. — Пустят на холодец! Наделают сарделек!

— Тихо! — зашипел на неё Афоня. — Возьми себя в копыта! Лаз почти готов. Встречаемся в полночь у сеновала!

Когда Афоня подошёл к сеновалу, заплаканная Машка уже была там. Он провёл её в угол двора, поставил на шухере, отодвинул доски и стал заканчивать подкоп.

Скоро земля по ту сторону изгороди осыпалась вниз, и Афоня смог вылезти наружу. Свинка последовала за ним. Но едва они собрались дать дёру, как нос к носу столкнулись с двумя здоровыми сторожевыми псами. Их звали Шеф и Прихвостень. У Шефа была массивная голова и большие лапы, а у Прихвостня — длинный лохматый хвост.

Машка спряталась за спину Афони.

— Ну-ка лезьте обр-р-ратно в дыр-р-ру! — рявкнул Шеф.

— В дырку, в дырку! — подгавкнул Прихвостень.

Машка думала, что Афоня сбросит шкуру, выпустит клыки и бросится на псов. Но он как-то странно улыбнулся и сказал:

— А не позволят ли уважаемые псы сначала задать им один вопрос?

— Спр-р-рашивай! — прорычал Шеф. Как и все псы, он был очень любопытным.

— Каковы на вкус пятки вашего хозяина? — спросил Афоня. — Вы ведь каждый день их лижете!

— Мы не лижем… р-р-р… пятки! — зарычал Шеф.

— Не лижем, не лижем! — подтявкнул Прихвостень.

— И никогда не слышали таких слов, как «иносказание», «метафора»? — сокрушённо сказал Афоня. — Когда ты работаешь круглые сутки, можно сказать, на износ, и заслуживаешь вырезку в качестве честной оплаты за свой труд, а тебе выносят груду несвежих костей, но ты виляешь хвостом и подскуливаешь от радости — это и называется «лизать пятки»!

— Все псы так живут, — неуверенно сказал Шеф.

— Возможно, — согласился Афоня. — А как насчёт волков? Любая собака может превратиться в волка так же, как любая свинья в кабана!

И он театральным жестом снял с себя свинячью шкуру и отбросил её прочь. Псы ахнули от изумления.

— Бегите вместе с нами в Лес! — сказал Афоня.

— Жить без хозяина плохо и неуютно! — гавкнул Шеф после минутного раздумья.

— А кто тебе сказал, что у Леса нет Хозяина? — вопросил Афоня. — Хозяин Леса кормит и любит своих зверей!

— Хозяин фер-р-рмы тоже! — зарычал Шеф. — Он добр-р-рый! Ты пр-р-росто нам зубы заговар-р-риваешь!

— Нет, не добрый! Нет, не добрый! — загавкал Прихвостень. — Он нас просто использует!

Шеф удивлённо посмотрел на своего товарища.

— Твой друг прав, — тихо сказал Афоня, глядя Шефу в глаза. — Хозяин фермы — убийца и тиран.

— Вр-р-раньё! — рявкнул Шеф.

— Ты просто не хочешь смотреть правде в глаза, — грустно сказал Афоня. — Вот эту свинку завтра должны казнить только за то, что она не хочет рожать детей! А куда, по-твоему, деваются старые псы, которые не могут уже работать с ночи до утра?

— Хозяин отводит их в р-р-рощу, и там они доживают свой век в специальных будках!

— А через пять минут раздаётся хлопок! — резко сказал Афоня. — Знаешь, чтó это за хлопок? Ты думаешь, это салют в честь выхода на пенсию?

— А р-р-разве не так? О нет! Не может быть! — взвыл Шеф. — Бедный папа…

— Хватит обманывать себя! — Афоня надвинулся на Шефа, и его клыки оказались в сантиметре от собачьей морды. — Идём с нами в Лес! Тебе нечего терять!

Но Шеф повернулся, опустил плечи и поплёлся вдоль изгороди, жалобно скуля. «Как он мог? Как он мог? Столько лет безупречной службы! Бедный папа…» — бормотал пёс.

— А я пойду! А я пойду! — загавкал Прихвостень. — Надоело терпеть этого зазнайку! Не хочу больше быть прихвостнем!

— Вот и отлично! — обрадовался Афоня.

Втроём они пошли через поле. В свете убывающей луны они видели далёкую тёмную полоску, которая с каждой минутой становилась всё больше. И по мере приближения к ней очертания двоих из них менялись. Вскоре тень от стены ельника надвинулась на кабана, кабаниху и молодого жизнерадостного волка.

— Знаете, почему я не смог сбежать со своей родной фермы? — засмеялся Афоня. — Именно потому, что там не было псов! Внизу — бетон, наверху — ток. А псы — это ангелы с зубами! Да, Хвостатый?

— Верно, верно! — ответил волк, виляя хвостом от счастья.

— А Шеф придёт жить в Лес, как ты думаешь? — спросил Афоня.

— Придёт, придёт! Только не сразу. Он нерешительный. А когда мне покажут Хозяина Леса?

Но Афоня не успел ничего ответить — меж двух высоких елей они увидели Глаза. Хозяин Леса вышел лично поприветствовать беглецов.

Теперь Маша живёт в Лесу с Афоней. Они, конечно, обвенчались и очень любят друг друга, но кабанята у них так и не народились. По соседству живёт пара волков — их закадычные друзья. Машка стала заправской кабанихой! Она умеет добывать еду, рыть норы и бегать ночью по Лесу, не спотыкаясь о корни деревьев. Афоня — муж хороший, хотя и не идеальный. К сожалению, его глаза не всегда светятся отражением тех Глаз — иногда они становятся свинячьими. Тогда Маше бывает грустно. Но она твёрдо верит, что однажды Афонины глаза загорятся ровным тёплым прозрачным глубоким светом — светом Любви — и уже больше никогда не потухнут!

Несмотря на то, что у Маши есть муж, она — невеста! А Жених у неё — самый лучший на белом свете!