Майк Гелприн - СССР-2061 (антология)
И самое главное – ни огонька! Там, где Амстердам переливался раньше красными мельницами, желтыми ведьмиными хвостами и синими окнами голо-реклам, было темно. Уличные фонари, забранные частыми антивандальными решетками, правда, горели, и мертвым светом поблескивала фосфоресцирующая краска, обозначавшая край набережной, но в целом это темноватое безмолвие имело довольно гнетущий вид.
«Слушай – сказал он себе. – Слушай.»
Ветер шипел и завывал в черной пустоте каналов будто тысяча озлобленных призраков, облизывая шершавым языком стены и мостовые. Шпили пустых соборов, как осколки плохих зубов, протыкали холодную высь. В темнеющем небе парили воздушные шары наблюдения, на их гладких боках догорали последние краски заката.
Олег направился налево, где за гаснущим, теряющим жизнь небом и провешенными тросами вайр-роллинга – когда хватаешься за карабин, и с крыши одного здания переезжаешь на другое, страшновато, но удобно и быстро – располагался пункт назначения.
Немо-Центр. Впервые он побывал здесь еще ребенком, лет двадцать назад, и был поражен этим великолепным комплексом, построенным для детей, желающих освоить азы биологии, астрономии, физики, химии, истории… Огромные залы, хитроумные механизмы, лаборатории, толпы радостной детворы, впервые знакомящейся с чем-то настоящим… Он запомнил это впечатление навсегда. И Надин, совсем юная Надин тоже была там.
Поэтому они договорились встретиться у Немо-центра.
Темнело, вечер полностью вступал в свои права, снаружи, на темной, безлюдной – а где все, собственно? – набережной становилось по-настоящему неуютно. Пусто, – сказал он себе. – Конечно, пусто. Те, кто не работают сейчас в Бизнес-Сити, уже ложатся спать под тусклый свет лампочек, в течение дня прилежно впитывавших энергию тусклого местного солнца. Экономия и основательный, рациональный подход во всем. Олег мысленно обругал свою дурацкую забывчивость – это же Амстердам, у вокзала за один евроцент можно было взять напрокат велосипед. А машину сейчас уже не поймать, не ездят здесь на машинах. И что теперь делать?
По счастью, на ближайшем мосту работал стилизованный под крепостной контрфорс информационный терминал – и миловидная девушка на отличном английском проконсультировала его относительно возможных видов транспорта. Вайр-роллинг с крыши находящейся поблизости библиотеки Олег забраковал – долго подниматься. Такси показалось неэкономным. В результате остановились на термал-скейте – роликовой доске с питанием от заряжаемых от атмосферного тепла миниатюрных батареек – рядом как раз маячила стойка с ними, а чувство равновесия у Олега всегда было отличным. Справочная девушка поощряюще улыбнулась Олегу и растаяла в брызгах рекламы доступных публичных домов поблизости.
Скейт был и вправду удобен, и уже минут через десять, переехав через подвесной мост, Олег притормозил у темно-зеленого, почти черного в успешно наступающих сумерках, сделанного в форме корабля здания. Интересно, работает ли центр в позднее время? Если да, то можно будет подняться на самый верх, посмотреть оттуда на Амстел, приземистый музей судоходства, стоящие на приколе яхты. Наверху играет музыка, растут в аккуратных кадках забавные деревца с непроизносимыми названиями, стоят амфитеатром удобные эргономичные лавочки, работает небольшое кафе – миниатюрный рай для усталого человека.
Вот только холодно…
С почти неслышным шорохом шин и позвякиванием звонка, в нескольких метрах затормозил велосипед, и Олег обернулся. Надин, милая Надин, взрослая, настоящая, но со всегдашней своей детской улыбкой – не бежала, нет, но быстро шагала к нему, распахнув в приветствии объятия. За ее спиной велосипед с чавкающим звуком въезжал в металлические скобы магнитного захвата.
– Хельги-друг! – это прозвучало напыщенно, почти церемониально, как в какой-нибудь скандинавской саге, и Олег против воли улыбнулся.
– Привет, Надин, привет, моя лю… – он шагнул было вперед, но девушка – нет, молодая женщина, они были ровесниками – вдруг остановилась. Зона комфорта, сообразил он. Личное пространство. Нарушать не рекомендуется, даже если это твой самый родной и самый близкий во всей огромной Вселенной человек. Точнее, тот, кто когда-то был им.
Так они и застыли, словно в диковинном танце: ему не приблизиться, ей – не отойти.
Олег пришел в себя первым.
– Сегодня ты на удивление точно – минута в минуту. Растешь, взрослеешь, скоро сможешь покупать в магазинах пиво. Хорошо выглядишь, кстати. – Он улыбнулся еще, румянец на лице девушки был слишком заметен.
Надин шевельнула пальцами, укутанными в гибкий пластик вирт-перчаток, и браслет-телефон на его руке отозвался мелодичным курлыканьем.
«Спасибо тебе, мне очень приятно! Я тоже ужасно соскучилась! Как у тебя жизнь, что нового?»
Фразы появлялись быстро, одна за другой, и было понятно, что она писала их в реальном времени, прямо сейчас. Вот только – зачем?
– Хм… Я… Надин, почему ты мне пишешь? Мы же рядом, мы можем говорить напрямую! По-настоящему!
«Точно… ты прав… Но я уже привыкла, мне так гораздо комфортнее…»
Он сообразил и чертыхнулся про себя. В цивилизации, где люди проводят большую часть жизни в виртуальной реальности, общаются друг с другом при помощи смайлов и коротких шаблонных сообщений, почему для несостоявшихся любимых должно делаться исключение?
С другой стороны, если не для них, то зачем все вообще?
– Мне было бы приятнее, если бы ты говорила со мной, – мягко сказал Олег и, увидев непонимание на ее лице, уточнил. – Голосом.
«Грустный смайлик».
– Что ж, ладно, я постараюсь – ради старого друга, – вздохнула Надин, и, сверкнув очками доп-реальности, продолжила с некоторым напряжением – сказывалось отсутствие практики:
– Но я и правда очень-очень рада, что ты выкроил наконец время из своего напряженного графика и соизволил проведать землячку, прозябающую в чужих унылых краях… Шучу, я отлично тут устроилась! Но нам не следует стоять и мерзнуть – плохая идея! Предлагаю сделать бэт-джамп… не знаю, как это по-русски… словом, взлететь на крышу Немо-центра!
– Надин, лифт…
– Для седых дедушек и ограниченных физически личностей, – отмахнулась девушка. – Да и кроме того, лифт муниципальный, а это значит, что его ресурс и энергию следует экономить, электростанции в Вестерсхелде уже дышат на ладан, а мой трос выдерживает до двухсот килограмм, так что волноваться не о чем.
– Выдерживает?
– Ну, так написано в инструкции… но ты не волнуйся, у нас очень неплохая медицина, в случае чего разживешься бесплатными биопротезами – они классные, давно себе хотела!
И не успел Олег понять, было ли это обещание шуткой, Надин выстрелила из руки какой-то длинной штукой вроде стрелы с веревкой, а потом шагнула к нему, обхватила за шею – куда пропала личная дистанция? – и с силой оттолкнулась от земли.
Они летели – не слишком быстро и без ускорения, но поднимались, держась на тонком, но дьявольски прочном тросе и крохотном мощном пьезодвигателе. Возможно, на лифте было бы быстрее и куда безопаснее. Но это… уходящий вниз, перечеркнутый каналами темный город, и надвигающееся сверху глубокое перевернутое небо, и смеющиеся глаза Надин совсем рядом…
Это было как старт ракеты, уходящей в глубокий космос, вот только космонавт не носил скафандра и был совсем, абсолютно беззащитен перед жестоким светом звезд и бесчисленными мириадами чужих, незнакомых миров. Правда, не похоже было, чтобы его это хоть сколько-то волновало.
Наверху все было как он помнил – амфитеатр, кафе, музыка и прочее, только от ветра оберегали искусно расположенные прозрачные пластиковые щиты, и место бармена заняли, похоже, пищевые автоматы, но это были мелочи, не заслуживающие внимания. Они были здесь, и они были одни, и наконец все чертово напряжение этой безумной недели немного оставило его.
Надин уже вызвала электронное меню и задумчиво его изучала, когда Олег, наконец, очнулся от своих мыслей.
– Послушай… совсем забыл… родители настояли и очень просили передать, – он зашуршал карманами рюкзака. – Сказали, ты очень любила в детстве, и хотя я ничего такого не помню, но… вот.
Надин широко распахнула серые глаза, узкое лицо осветилось мягкой улыбкой, и она снова стала той девчонкой, что была грозой яблоневых садов на далеком юге много-много лет назад.
– Спасибо за подарок! – она буквально вцепилась в яркую обертку шоколадной плитки. – Какой интересный дизайн! «Генеральский»! Поразительно! И огромная советская звезда сверху – любите вы это дело!
«Смайлик в ушанке, в руках бутылка и балалайка».
– Надин, звезда – это самый обычный элемент оформления… В США точно такая же, хоть и белая…
– Да-да, конечно… – она прижала плитку к носу и с силой втянула воздух. Смешно наморщила нос. – Ну, я же говорила – от него буквально пахнет коммунизмом!
