Энтони Берджесс - Вожделеющее семя
— Да, сэр.
— Вот эти-то «текущие события» и вызывают беспокойство. Правильно, Уиллоуби?
Подполковник взглянул на своего адъютанта, который ковырял в носу. Прервав свое занятие, тот с готовностью кивнул.
— Итак, давайте разберемся. Вы, говорят, затевали какие-то дебаты с рядовыми? Что-то вроде того, «кто есть враг?» или «за что мы воюем?». И вы это признаете, я так понимаю.
— Да, сэр. По моему мнению, люди имеют полное право обсуждать, почему они в армии и что…
— Солдат, — устало проговорил подполковник Уильяме, — не имеет права на мнения. Ему это не положено, правильно это или неправильно. Я считаю — правильно, что не положено.
— Но, сэр, мы безусловно должны знать, куда мы вляпались, — возразил Тристрам. — Нам говорят, что идет война, но некоторые солдаты отказываются этому верить. И я склонен с ними согласиться, сэр.
— В самом деле? — холодно спросил подполковник. — Что ж, я вас просвещу, Фокс. Раз ведутся бои, значит, идет война. Может быть, это не такая война, какие бывали в старину, но война и боевые действия — организованные действия, я имею в виду, при участии армий — это почти синонимы.
— Но, сэр…
— Я еще не закончил, Фокс… Что касается вопросов «кто?» и «почему?», то — вам уж придется принять мои слова как нерушимую истину, — то это солдат не касается. Противник есть противник. А противник — это люди, с которыми мы сражаемся. Это мы должны оставить нашим правителям — решать, с какой конкретно частью человечества мы должны воевать. Это не касается ни меня, ни вас, ни рядового Снукса, ни младшего капрала Догзбоди. Вам все ясно?
— Но, сэр…
— Почему мы воюем? Мы воюем потому, что мы солдаты. Это же достаточно просто, не правда ли? За что мы воюем? Тоже просто: мы воюем, чтобы защитить нашу страну, а в более широком смысле — Союз Англоговорящих Стран. От кого? Это нас не касается. Где? Там, куда нас пошлют. Я надеюсь, Фокс, что теперь вам все совершенно ясно.
— Да, сэр, но что я…
— Вы поступаете очень плохо, Фокс, когда вводите людей в соблазн, заставляя их думать и задавать вопросы.
Подполковник принялся изучать лежавший перед ним лист, продолжая бубнить себе под нос: — Надо полагать, что вас очень интересует противник, ведение боевых действий и все такое прочее, так, Фокс?
— Видите ли, сэр, на мой взгляд…
— Вот мы и собираемся предоставить вам возможность познакомиться со всем этим поближе. Как идея, Уиллоуби? Неплоха? Вы одобряете, старшина? С двенадцати ноль-ноль текущего дня я освобождаю вас, Фокс, от обязанностей инструктора. Из штабной роты вы будете переведены в одну из стрелковых рот. Я полагаю, Уиллоуби, это будет рота «Б», там не хватает взводного сержанта. Решено, Фокс! Это весьма пойдет вам на пользу, юноша.
— Но, сэр…
— Отдать честь! — рявкнул старшина Бекхауз, бывший сержант полиции. — Кругом! Шагом марш!
Тристрам, взбешенный и напуганный, строевым шагом вышел из канцелярии.
— Вам лучше отправиться сейчас же, — проговорил старшина за дверью уже более дружеским тоном.
— А что он имел в виду, когда говорил о возможности какого-то более близкого знакомства? Куда он клонил?
— Я думаю, что он имел в виду именно то, что сказал, — ответил старшина. — Я так соображаю, что скоро некоторым придется собирать манатки. И некогда им будет азбуку учить, и некому их тетрадки проверять. Так-то вот, идите, сержант.
Тристрам, с видом не слишком бравым, потопал в канцелярию роты «Б», гремя ботинками по металлической палубе и высекая каблуками искры. Остров Аннекс Б6 был рукотворным сооружением ограниченных размеров, поставленным на якоря в восточной Атлантике. Первоначально остров предназначался для размещения на нем избыточного населения. Теперь здесь компактно разместилась армейская бригада. Окружающая остров природа состояла из холодного зимнего неба и плещущегося, со всех сторон отгороженного леерами, серого соленого моря. Это безразмерное, состоявшее всего из двух реальностей окружение заставляло человека обращаться внутрь замкнутого леерами пространства, к пустой дисциплине, к напоминавшей детскую игру боевой подготовке, к душной казарме и ротной канцелярии.
Тристрам ступил на территорию роты «Б», доложил о прибытии старшине — глуповатому гиганту нордического типа со слабовольным ртом — и был удостоен чести предстать перед ротным командиром капитаном Беренсом, белокожим толстяком с иссиня-черными волосами и такими же усами: — Ваше прибытие доведет численность роты почти до полного состава. Так что идите и быстрее представьтесь мистеру Доллимору — это ваш командир взвода.
Тристрам отдал честь и, чуть не упав, выполняя поворот кругом, вышел из канцелярии. Он разыскал лейтенанта Доллимора, милого молодого человека в идиотских очках и розоватых прыщах, который проводил занятия со своим взводом, рассказывая об устройстве винтовки. Тристрам знал, что в древние времена доатомных войн существовало такое оружие. Организация, номенклатура, образ действий, вооружение этой новой Британской Армии — все, похоже, пришло из старых книг, старых фильмов. И винтовки, конечно.
— Курок, — показывал мистер Доллимор, — нет, простите, это боек. Затвор, ударник… А как это называется, капрал?
— Боевая пружина, сэр, — быстро ответил, взглянув на деталь, стоявший по стойке «смирно» приземистый капрал с двумя нашивками, всегда готовый прийти на помощь.
— Сержант Фокс прибыл для прохождения службы, сэр! Мистер Доллимор с кротким интересом полюбовался характерной манерой Тристрама отдавать честь и, спохватившись, ответил на приветствие не менее причудливым вариантом собственного изобретения — приставил к бровям растопыренную пятерню с мелко дрожавшими пальцами.
— Хорошо, очень хорошо, — проговорил он. Выражение вялого облегчения осветило его лицо. — Названия составных частей. Можете продолжать занятия.
Тристрам в замешательстве смотрел на взвод. Тридцать человек сидели в спальном помещении, скаля зубы и тараща на него глаза. Со многими из них Тристрам был знаком: они ходили к нему на занятия по начальной образовательной подготовке. Многие из солдат до сих пор не знали даже букв алфавита. Весь рядовой и унтер-офицерский состав бригады «Восточная Атлантика» состоял из завербованных силой головорезов, бродяг, сексуальных извращенцев, заговаривающихся и слабоумных. Тем не менее на уровне знания названий частей винтовки Тристрам почти не отличался от них.
— Слушаюсь, сэр! — ответил Тристрам и, в свою очередь, сделал хитрый ход. — Капрал!
— Я!
— Можете продолжать занятия.
Тристрам скреб пол подошвами, стараясь попасть в ногу с мистером Доллимором, который шагал в направлении офицерской столовой.
— Чем вы сейчас занимаетесь с ними, сэр?
— Чем занимаемся? Ну, с ними не очень-то позанимаешься, так ведь?
Открыв рот, мистер Доллимор с подозрением посмотрел на Тристрама.
— Я хочу сказать, что все, чему они должны научиться, это стрелять из своих винтовок, не так ли? Да! И конечно же, быть чистыми — в меру своих способностей.
— Что же это творится, сэр? — несколько недипломатично спросил Тристрам.
— Что вы имеете в виду, когда спрашиваете, что творится? Что творится, то и творится, — вот и все, что я могу сказать.
Гремя ботинками по металлу и высекая искры, они маршировали по открытой зимним ветрам Атлантики голой палубе рукотворного острова.
— Я имел в виду, что, может быть, вы что-нибудь слышали о нашем участии в боевых действиях? — спросил Тристрам уже более спокойно.
— В боевых действиях? Против кого? — Мистер Доллимор даже остановился, чтобы лучше рассмотреть Тристрама.
— Против врага — О! Понимаю.
Мистер Доллимор произнес это с такой интонацией, словно существовали какие-то другие формирования, кроме вражеских, против которых ведутся боевые действия. У Тристрама зашевелилось в голове подозрение, что мистер Доллимор… не более чем пушечное мясо Но если он — пушечное мясо, то что же говорить о его взводном сержанте?
Вдруг — был ровно полдень — из громкоговорителей послышался треск и шипение записи, и электронный горн пропел свои синтезированные сигналы. Мистер Доллимор продолжал разговор: — Я как-то об этом не задумывался. Я полагал, что то, чем мы здесь занимаемся, и есть нечто вроде боевых
действий. Честно. Я думал, что мы здесь выполняем какую-то оборонительную задачу.
— Давайте пойдем взглянем на приказы по батальону, — предложил Тристрам. Писарь из канцелярии как раз прикалывал приказы, полоскавшиеся на ветру Атлантики, словно белые флаги капитуляции, в то время как Тристрам и Доллимор приближались к сборным баракам штаба батальона, из окон которого доносилось позвякивание звоночков пишущих машинок. Быстро читая приказы — быстрее своего командира, — Тристрам мрачно покачивал головой.
