Пророчество о пчелах - Бернард Вербер
Переступив через него, ты увидишь коридор с пронумерованными дверями.
Это – доступ к ценнейшему из знаний.
Таково истинное сокровище храма.
И ты сможешь проверить это сам, если пожелаешь не только услышать голос своего ангела-хранителя, но и увидеть его, побеседовать с ним лицом к лицу.
Попроси – и ты обретешь сей дар».
Пчелиные укусы не совсем безболезненны, поэтому он инстинктивно выдергивает зубами из руки одно за другим крошечные жала и выплевывает их.
Удивительно, но пчелиный яд действует на него скорее как психоделический наркотик. Ему кажется, что его кровь превращается в сияющее жидкое золото, разливающееся по всему телу.
Сердцебиение ускоряется.
Немного поколебавшись, Сальвен садится на землю и закрывает глаза.
Пчелы жужжат над его головой. Некоторые садятся на закрытые веки, некоторые ползают у рта.
Все его чувства обострены.
Следуя совету из текста, он представляет себе лестницу с пятью ступеньками, ведущую к порогу его сознания, к двери.
Он открывает эту дверь. За ней тянется коридор с дверями.
Он формулирует желание: встретиться со своим ангелом-хранителем.
На одну из дверей падает свет. На двери номер – 112. Он подходит к двери, кладет руку на дверную ручку и делает шаг вперед.
Вокруг него туман. Когда он рассеивается, Сальвен видит рядом с собой мужчину. Взгляд Сальвена падает на его руки – поразительно чистые, с ровными ногтями, не то что его обломанные. Ни царапин, ни мозолей.
Этот человек никогда не работал, никогда не сражался.
У него руки, как у ребенка.
На левом запястье мужчины висит нечто странное. Похоже на браслет, но с круглым медальоном. По кругу нанесены цифры, посередине две стрелки.
Я у них в храме, а то, что я вижу, – это еврейская магия, эта самая их каббала.
Сальвену очень хочется открыть глаза, вскочить и броситься наутек, но что-то принуждает его продолжить эксперимент.
На мужчине черные туфли из чего-то блестящего, только это не ткань и не кожа. Штаны у него синие, для этого цвета нужен очень редкий и дорогой пигмент. Богач, решает Сальвен.
Мужчина – чисто выбритый кареглазый шатен.
– Здравствуй, Сальвен, – говорит он ему.
– Знакомый голос! Ты – ангел, обращающийся ко мне во сне?
– Подожди, кажется, я неправильно одет. Лучше я переоденусь.
Происходит нечто необычайное: мужчина, на котором только что была невиданная одежда, вдруг предстает перед ним в белой тоге, с огромными оперенными крыльями за спиной. Вылитый ангел из церкви!
Так Сальвену спокойнее.
– Да, я твой ангел-хранитель.
– Святой Рене?
– Он самый. Рад, что наконец-то могу общаться с тобой напрямую. У меня для тебя задание: хочу, чтобы ты записал пророчества. Сделаем так: ты будешь спать, я – диктовать. Потом ты передашь написанное ордену Бедных рыцарей Христа, они будут хранителями этого сочинения, которое предречет все, что случится с человечеством, начиная с твоей эпохи.
Сальвен не верит своим ушам.
– Да, вот еще что, – спохватывается ангел. – «Бедные рыцари Христа» – на мой вкус, слишком длинно и помпезно. Раз вы разместились там, где раньше стоял храм Соломона, то почему бы вам не называться «орденом рыцарей Храма»?
Сальвен, справившись с удивлением, бормочет:
– Можно все то же самое, только помедленнее?
42
Рене трет глаза. Он невероятно рад тому, что напрямую потолковал с Сальвеном, и одновременно мучается от мыслей о колоссальных последствиях только что произошедшего.
Открытие Сальвена – подземный храм и его содержимое – это настоящая фантастика!
Я правильно поступил, что позволил ему забраться туда, куда ни за что не попасть мне самому.
Теперь я должен идти до конца.
Он вспоминает увиденное в подземном храме. Он знает, что первые христиане, по большей части – недавние иудеи, во времена Римской империи рыли укрытия, катакомбы.
Из-за преследований они прятали свои храмы под землей.
Он встает и любуется Иерусалимом из окна своего номера в отеле «Царь Давид».
С незапамятных времен ангелы, Бог, дьяволы, демоны были и есть, вероятно, всего лишь людьми будущего, прибегающими, как я, к технике регрессивного гипноза, чтобы поболтать со своими прошлыми воплощениями…
Что, если Моисей получил Скрижали Завета… от себя будущего?
Рене открывает окно и с наслаждением вдыхает напитанный запахом жасмина воздух гостиничного сада.
От этого занятия его отвлекает телефонный звонок. Звонит Александр.
– Ты забыл про ужин? Скорее, ждем только тебя.
Рене сует лицо под струю холодной воды, чтобы лучше вспомнить, в каком теле и в какой эпохе он живет, потом натягивает шорты и футболку, сует ноги в открытые сандалии.
Александр и Мелисса сидят за столиком у окна. При появлении Рене оба с облегчением встают и идут вместе с ним к «шведскому столу».
Рене потрясенно глазеет на невиданное гастрономическое буйство.
Мы живем в век изобилия.
Еда превратилась в ежедневный праздник, на который мы перестали обращать внимание.
Земля дарит нам свои плоды, животные поят нас своим молоком, кормят своим медом, своей плотью, а нам даже в голову не приходит их благодарить.
– Витаешь в облаках? – усмехается, глядя на него, Мелисса. – Никак не отойдешь от посещения прошлого?
Она сняла темные очки. Синяки почти незаметны. Она накладывает в тарелку шарики жареного нута и морковь с тмином.
– Пальчики оближешь! – радуется она. – Обожаю новые вкусы!
Рене тоже набирает еды, и все трое возвращаются за свой столик.
– Полюбуйся, Рене! Люди оставляют горы несъеденного, – возмущается Александр. – Раньше я не обращал на это внимания, но теперь, побывав в 1100 году, нахожу это недопустимым расточительством. В те времена каждый брал ровно столько, сколько мог съесть, никому в голову не приходило оставить полтарелки еды. Это сочли бы… непристойностью.
Александр с аппетитом ест и при этом наставительно говорит дочери:
– Тогда люди ели не для удовольствия, а чтобы набраться сил для работы или для войны. Еда имела утилитарный смысл. Это как заправить машину бензином, чтобы больше проехать.
Мелисса согласно кивает, хотя на самом деле не чувствует вовлеченности в средневековые дела своего отца. Пожимая плечами, она с удовольствием лакомится куриными брошетами с лимоном и местной травой неведомого названия.
– Величайший в жизни вопрос: что побуждает нас вставать по утрам, хотя потом все равно придется лечь, и так изо дня в день, – разглагольствует Александр с полным ртом. – Признаюсь без лишней скромности, что мечтаю о бессмертии. Хочу, чтобы грядущие поколения не забывали моего имени. А что за мотор у тебя, Мелисса, к чему ты стремишься?
– Ты же знаешь, папа: к любви…
– А ты, Рене?
– Я?..
– Раскопать денег на возвращение
