Мери Каммингс - Дорога домой
Вести себя как обычно!
Один день — всего один день осталось продержаться!
Лесли повторяла себе это снова и снова, а день все тянулся и тянулся. У стоявшего на столе в аптеке будильника стрелки еле двигались, каждый раз, собираясь взглянуть на него, она думала: «Ну, теперь-то уж много времени прошло!» — и каждый раз выяснялось, что прошло всего несколько минут.
На прием в лазарет пришел лишь один паренек, да и тот с несерьезным ушибом руки. Одного из лечившихся в палате бойцов Лесли «выписала» обратно в казарму, двум оставшимся сказала, что надо полежать еще несколько дней.
— Но как же! — воскликнул парнишка с шиной на вывихнутой ноге. — Сегодня же суббота! Хефе будет говорить!
Ах да, конечно, субботняя речь Джерико — это святое!
— Попроси кого-нибудь из приятелей, чтобы помог тебе вечером добраться до площади, — разрешила Лесли. — Но потом — обратно в палату, и больше из нее ни ногой! Завтра я проверю!
Про себя усмехнулась: завтра ее уже здесь не будет!
Старуха заявилась, когда Лесли расхаживала по аптеке и прикидывала, что самое необходимое, при этом легкое и необъемное, нужно взять с собой: ножницы, флягу с самогоном, маленький котелок, сушеную ромашку… и еще обязательно ножи-скальпели и бинты.
Когда в дверь постучали, она подумала, что это Эми; девчонка смылась почти сразу после ее прихода, куда — не сказала, и, как выяснилось, опять не принесла больным кофе. Удивилась только, с чего это Эми вздумалось стучать — обычно она себя этим не утруждала — но, открыв, увидела миссис Таубман.
Чуть ли не половину старухиной щеки заливал синяк — рука у Джерико была тяжелая. Ни малейшего сочувствия у Лесли это не вызвало: будет знать, как под окнами подслушивать!
— Здравствуйте, миссис Лесли, — елейным тоном начала старуха, зыркая во все стороны глазами и явно пытаясь что-нибудь разглядеть за ее спиной. — Эми моя не у вас, случайно?
— Нет, не у меня, — покачала головой Лесли, стараясь не показать, что у нее внутри все кипит от злости. — Думаю, опять пошла к прачкам. Мне это уже надоело — завтра же я поговорю с Питом, попрошу другую санитарку!
Лицо старухи вытянулось.
— Но… — растерянно промямлила она.
— Извините, мне сейчас некогда с вами разговаривать, — с этими словами Лесли закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сквозь тонкую деревянную филенку было слышно, как миссис Таубман, тяжело вздохнув, побрела прочь.
Лесли подавила в себе угрызения совести: конечно, ни с каким Питом она говорить завтра не будет, но пусть старуха немного попереживает — поделом ей, уж очень достала!
На занятиях бойцы опять кидали ножи в злосчастную деревяшку. Лесли сидела на трибуне, наблюдала. «В последний раз! — крутилось у нее в голове. — Все это — в последний раз…» Когда они хором пристали к ней: «А теперь вы покажите — вы же ребятам из первого взвода показывали!» — она не стала отнекиваться — вышла на площадку и принялась метать сначала один нож, потом два — с обеих рук, сверху, снизу и с разворота.
Парни, обступив ее, восхищенно гудели. Лесли и сама увлеклась этим «показом» — настолько, что даже не заметила, когда на площадке появился Лео. Обернулась, лишь когда он сказал почти над ухом:
— А говорила, с левой руки хуже кидаешь!
Сердце пробило нехорошим холодком, но ответила она весело:
— Так двумя руками одновременно что стрелять, что ножи метать легче, чем одной левой. Хочешь, попробуй?! — протянула ему прихваченные из лазарета ножи-скальпели.
— Сейчас некогда. Хефе зовет, пойдем!
Обычно, когда ей грозила какая-то опасность, Лесли почти не боялась. Отбиться, уцелеть; ударить и увернуться от удара — на другие мысли и эмоции не оставалось ни времени, ни сил. Потом — да, порой даже плакать случалось, но в момент опасности становилось просто не до того.
А сейчас ей было страшно — по-настоящему страшно, потому что непонятно, что происходит и что делать — и она изо всех сил старалась не стискивать зубы и сохранять на лице спокойное выражение. Что Джерико от нее надо — настолько, что он срывает ее с занятия? Неужели он каким-то образом узнал, что она собирается бежать? Но как?! И что теперь делать?!
Дойдя до площади, Лесли повернула к штабу, но Лео кивнул дальше, в сторону гаражей:
— Нам туда!
Джедай? Нет, нет, нет — только не он! Пожалуйста, пусть они ему ничего не сделали — пожалуйста!
Когда, свернув за гараж, она увидела неподвижно стоявший грузовик-фургон, а рядом Джерико с Питом, ей показалось, что у нее подкашиваются ноги.
— Эй, Лесли! — издали махнул Джерико рукой. Он улыбался — широко и весело.
Теперь уже можно было, не навлекая на себя подозрений, броситься вперед — что Лесли и сделала.
Подлетела к грузовику:
— Что случилось? Кто-нибудь ранен?
Быстро заглянула под колеса — там никого не было.
— Да не пугайся ты! — сказал Джерико. — Все целы, все живы! — махнул Питу: — Открывай!
Пит распахнул двери фургона — внутри обрисовались какие-то темные силуэты.
— Вот… лошадки! — объяснил он.
— Правда, красавцы? — просиял Джерико.
Лесли одним прыжком взлетела в фургон. Лошадей было две — и действительно красавцы: стройные и тонконогие; обе гнедые, у одной на лбу белое пятнышко. Лесли осторожно коснулась гладкой шеи — лошадь не шарахнулась, а повернула к ней морду, позволив погладить себя по бархатному носу.
— Ну что, нравятся? — спросил снаружи Джерико.
— Да… да, — она обняла лошадку с белой звездочкой за шею, похлопала ласково по спине — это был отличный повод спрятать от всех выступившие на глазах слезы облегчения. Ее еще слегка трясло, но постепенно отпускало.
Что она только не передумала, пока шла сюда! А это всего лишь лошади…
Наконец, погладив и вторую лошадь, Лесли подошла к краю фургона, весело попеняла Лео:
— Что же ты не предупредил, я бы хоть кусочек хлеба взяла угостить их!
— Я тебе сюрприз хотел сделать! — ответил за него Джерико. Подошел, протянул руки: — Прыгай!
Она спрыгнула в его объятия — Джерико пошатнулся, но устоял, прижал ее к фургону; в ярких голубых глазах искрился смех.
— Ну что — мир?
— Мир! — кивнула Лесли; когда он поцеловал ее, сумела кое-как ответить. — И, Джери… — опустила глаза, — прости ты меня за эту драку. Я действительно не должна была…
Он не дал ей даже договорить:
— Все! Прощено и забыто! Пойдем! — обнял ее за плечи, повел за собой.
— Подожди, а лошади?! — встревожилась Лесли. — Им же надо помочь спуститься… и напоить!
— Ох уж эта Лесли, — рассмеялся Джерико. — Сколько я ее помню — всегда животных любила, — пояснил он Лео, взиравшему на эту сцену «семейного примирения» с умиленной улыбкой.
— Помню, я ее щенков утопить хотел — так она меня самого чуть не прикончила! — добавил Пит.
— Пойдем! — Джерико снова потянул ее за собой. — Пит обо всем позаботится. А завтра мы с тобой, как я и обещал, поездим по окрестностям. Кстати, завтра приходи ко мне завтракать — поедим и сразу же поедем.
— Спасибо! — заулыбалась она, про себя добавив: «Как же, разбежался!»
Отцепился он, только когда они вышли на площадь. Снял с ее плеча руку: — До вечера! — и свернул к штабу.
«Почему до вечера?!» — подумала Лесли. Ах да, сегодня же суббота, положено в «свите» вышагивать!
Едва отвернувшись от Джерико, она с облегчением согнала с лица, казалось, намертво приклеившуюся туда улыбку. Слава богу, он не понял, что к лошадям она относится неплохо, но не так, чтобы бросаться экзальтированно обнимать их!
По идее, ей сейчас нужно было идти к сержанту Калверу — но, едва выйдя на площадь, вдруг развернуться и двинуться обратно к гаражам выглядело бы нелепо и подозрительно. Поэтому Лесли решила сначала зайти в лазарет, а уже потом, кружной дорожкой, добраться до ангара.
Едва она вошла в аптеку, как почти сразу в двери без стука обрисовалась Эми, спросила мрачно:
— Че, вам надо че-нить?
Ясно, судя по всему, от бабки втык получила!
— Я сейчас сварю земляничный чай, а ты, когда настоится, разлей его по кружкам, добавь по ложечке меда и ребятам отнеси.
— Ага, — кивнула девчонка и с тем исчезла.
Выставляя на стол маленький, в два кулака, глиняный горшочек с медом, Лесли подумала, что Эми как пить дать его если не ополовинит, то изрядно к нему приложится. И мысленно махнула на это рукой: завтра ее здесь уже не будет.
В ангаре на первый взгляд не было ни души. Табуреточка на колесах одиноко стояла на освещенном пятачке перед полуразобранным мотоциклом.
Лесли хотела уже свернуть в клетушку, когда из дальнего угла послышалось:
