Мира Грант - Корм

Я закрепила собственный ремень безопасности, и брат последовал моему примеру.

— Ты же не имеешь в виду то, о чем я думаю.

— А что я имею в виду, Шон?

— Им пришлось выжечь всю инфекцию. Кто-нибудь наверняка бы заметил, если бы было что-то необычное.

— Повтори-ка первую часть предложения.

— Им пришлось выжечь… — Шон запнулся. — Но ты же это не серьезно.

— О'Нилы разводили лошадей на протяжении нескольких поколений. Даже Пробуждение им не помешало.

Я вырулила со стоянки на шоссе. Вокруг простиралась открытая плоская равнина, никаких тебе низменных сооружений вроде человеческого жилья. Зомби здесь не очень удобно охотиться.

— Такие люди не совершают подобных ошибок. В результате вспышки вируса погибла половина работников. Такого просто не бывает. Либо кто-то облажался по-крупному…

— …либо обрезали провода на ревунах, — тихонько закончил брат. — Но почему ничего не нашли?

— А кто-нибудь вообще искал? Шон, если ты услышишь такое сообщение: «Крупное животное подверглось амплификации и убило своего владельца», что ты подумаешь? «Подгнило что-то в Датском королевстве» или «Рано или поздно это бы обязательно случилось»?

Шон немного помолчал, а потом задумчиво спросил:

— Джордж, насколько все серьезно?

Я покрепче сжала руль.

— Спроси у Ребекки Райман.

— И что мы будем делать?

— Расскажем правду. — Я оглянулась на брата. — Надеюсь, этого будет достаточно.

Он кивнул, и остаток пути мы проехали молча.

До Пробуждения люди тратили уйму времени на судебную медицину и криминалистику. Как умер тот или иной человек? Почему умер? Можно ли было его спасти? После появления зомби все изменилось. Лезть на место преступления слишком опасно из-за инфекции. А после санобработки (которая в наше время проводится на высочайшем уровне) искать уже просто нечего. В прошлом остались проверки ДНК и чудеса дедукции, благодаря которым можно вычислить убийцу по приставшей к одежде нитке. Мертвецы ожили и перестали делиться своими секретами с живыми.

Современные сыщики — будь то полиция или СМИ, — если можно так выразиться, «вернулись к истокам». Поскольку невозможно провести сотню тестов и анализов — их заменяет пытливый ум. Еще важнее знать, куда смотреть. Весь фокус в определенном способе мышления — нужно выучиться исключать невозможное; иногда то, что остается, действительно оказывается правдой, сколь бы невероятным оно ни казалось.

Мы живем в странном мире.

Четырнадцать

Рик подходил нам по многим параметрам. Он, например, взял с собой в путешествие личный транспорт. Я слышала про бронированные «Фольксвагены-жуки» (их частенько упоминают в отчетах о системах защиты против зомби, которые мама вечно разбрасывает по всему дому), но никогда раньше не видела. Автомобиль походил на причудливую помесь мокрицы и броненосца.

Переливающегося ярко-синим броненосца.

С фарами.

Казинс припарковался возле ворот ранчо и теперь стоял, прислонившись к машине, и что-то выстукивал на наладоннике. Заслышав мотор нашего грузовика, он поднял голову, сложил клавиатуру и убрал устройство в карман.

Шон выскочил из фургона прямо на ходу и пролаял, тыкая пальцем в Рика:

— Нельзя опускать глаза, когда ты на выезде! Нельзя отвлекаться, нельзя переключать внимание на оборудование! Особенно если ты оказался в одиночестве на точке сбора вне пределов защищенной территории!

Рик ошарашенно молчал.

Я остановила грузовик, захлопнула пассажирскую дверь и открыла свою собственную. Многие думают, брата трудно разозлить. Будто из нас двоих именно мне досталась вся раздражительность. Шон весь из себя такой веселый, готовый к приключениям, а я вечно с сердитым видом пялюсь через черные очки и замышляю погубить западную цивилизацию. Ничего подобного. Он умеет злиться гораздо сильнее меня. Просто свою злобу приберегает для действительно важных случаев. Например, таких вот, когда член команды ведет себя по-идиотски в непосредственной близости от недавней вспышки вируса.

До Рика дошло, что у него проблемы.

— Здесь чисто, — попытался он возразить, примирительно подняв руки. — Здесь провели полную санобработку. Я все проверил перед отъездом.

— Они получили стопроцентную гарантию по всем крупным млекопитающим, которые могут подвергнуться амплификации, известным жертвам, выжившим и потенциальным переносчикам инфекции? — гневно вопросил Шон.

Конечно, не получили. По стандартной системе Нгуена-Моррисона невозможно получить стопроцентную гарантию, даже в лабораторных условиях. Всегда существует вероятность, что где-то остался вирус — в чьей-нибудь крови, на заляпанной частичке ткани.

— Нет, — признал Рик.

— Потому что это невозможно. И получается что? Ты стоишь совершенно голый посреди дороги, размахиваешь руками и орешь: «Братцы-дохлятики, идите сюда, съешьте меня».

Брат швырнул Рику рюкзак, развернулся на пятках и гордо прошествовал к воротам. Казинс ошеломленно уставился ему вслед. Ничего, пусть идет. Надо показать охране документы, вот пусть и займется, заодно остынет. Бюрократия действует успокаивающе.

— А он прав, знаешь ли. — Я, сощурившись, посмотрела на Рика сквозь стекла очков.

На улице свет был ужасно яркий, какая жалость, что на выездах нельзя употреблять обезболивающее. Таблетки притупляют реакции, так что это не самая удачная идея, если вы в полевых условиях.

— Зачем из машины вылез?

— Думал, тут безопасно.

— Безопасно никогда не бывает, — покачала я головой. — Надевай рюкзак, включай камеры и пошли.

Ошибка типичная для любителя, но в послужном списке Рика многочисленные выезды не значились. Журналист он хороший и прекрасно осознает, что в такой ситуации лучше держаться поближе к опытным коллегам. Ничего, сумеет выжить — научится.

Выходить из машины — грубая ошибка, а уж идти на ранчо пешком — вообще верх идиотизма. Но выбора не было. На нашем транспорте нельзя въехать в здания, и к тому же грузовик и «Фольксваген» непременно застрянут в какой-нибудь выбоине или яме, которые остались после зачистки. Так что лучше уж идти пешком и быть настороже, чем ехать на автомобиле и, доверившись ложному чувству безопасности, погореть из-за плохих дорожных условий.

Шон стоял перед постом охраны. Оттуда, из-за толстого армированного стекла на него подозрительно пялились два чисто выбритых молодчика в армейских комбинезонах. Судя по выражениям лиц, это была их первая вспышка вируса. А мы никак не ассоциировались с людьми, которые добровольно лезут в опечатанную правительственными службами зону. Хотя эту самую зону откроют уже через семьдесят два часа. К тому же там провели проверку по системе Нгуена-Моррисона, распылили хлор и произвели санобработку. Если бы на ранчо выращивали сельскохозяйственные культуры, им бы пришлось закрыть его лет на пять. Именно столько нужно, чтобы вывести из почвы химикаты. Но здесь разводили лошадей, так что просто будут в течение полутора лет завозить воду и корма. Пока не очистятся грунтовые воды.

Как подумаешь иногда, как далеко мы способны зайти, чтобы предотвратить распространение инфекции, — даже жуть берет.

— Проблемы? — Я подошла к Шону и натянуто улыбнулась солдатам. — О, да они нам не рады?

— Были рады, пока я не показал разрешение сенатора. Хотя, по-моему, выдохнули от облегчения, что есть все необходимые лицензии и, следовательно, нас не надо сопровождать.

Шон злобно улыбнулся и вручил нам с Риком небольшие металлические жетоны-пропуска. Любые защитные заграждения среагируют на них и откроются для нас.

— Думаю, мальчики не особенно хотят встречаться с зараженными. В одиночку. Удивительно, как они вообще умудрились сдать экзамены.

— Не задирай местных. — Я прижала жетон к лямке рюкзака, и он мгновенно пристал к ткани (теперь ничем не отодрать) и уверенно замигал зеленым. — Сколько нам дали?

— Стандартные двенадцать часов. Если все еще будем на территории, когда действие жетонов закончится, придется звонить и звать подмогу. И может быть, они нам ответят.

Шон прикрепил свой пропуск к кольчуге.

— Зафиксированы ли какие-либо передвижения в самой зоне или неподалеку? — поинтересовался Рик.

Его жетон перемигивался с желтым светодиодом на наушнике беспроводного телефона.

— Никого и ничего. — Шон махнул рукой в сторону охранников. — Давай-ка поторапливаться, а то загребут за то, что мы ошиваемся возле опасной зоны.

— А могут? — не поверил Рик.

— Мы в сотне ярдов от недавней вспышки вируса, — отозвалась я. — Они все что угодно могут.