Хольм Ван Зайчик - Дело о полку Игореве
— Я?! — искренне изумился Люлю. — Сэм, ты слышал? Нет, никакой я не агент, я сын своего отца и брат своего брата. — Люлю выхватил из кармана серую книжицу с занятным гербом на обложке. — Сами смотрите, вот мой паспорт.
Баг внимательно изучил паспорт, выданный на имя Като Тамуры. Кое-какие сомнения у него, однако, остались. Ну, паспорт… Подумаешь, паспорт.
— И Юлли не агент, — продолжал Люлю, — Юлли мой друг.
— И мой, — вставил Дэдлиб.
— Тогда какая связь…
— О, это просто! — махнул рукой Люлю. — Не знаю, как у вас, а у нас, если друг оказывается в трудном положении, ему обычно помогают. Я не мог отпустить Сэма сюда одного, а Юлли увязался за нами и даже взял на себя довольно сомнительную часть предприятия. Вот и все.
— Может быть, драгоценные преждерожденные все же объяснят суть дела? — Баг начал терять терпение: с этими гокэ с ума сойдешь!
— Суть дела в следующем… — вступил Дэдлиб. — Около года назад из одного весьма секретного института в Нью-Мексико, Соединенные Штаты Америки, был похищен некий объект, представляющий собой не только большую ценность с материальной точки зрения — объект является результатом долгих научных изысканий и колоссальных вложений, но и большую опасность, заключающуюся в его перспективном применении. То есть применение объекта, назовем его «X»…
— Давайте поступим проще, — тихо, но уверенно перебил Богдан. — Давайте назовем объект не «X», а — «пиявка».
Дэдлиб вздрогнул и цепко взглянул на Богдана, а нихонец заулыбался:
— Точно! Говорил же я: чем меньше неясностей, тем лучше!
— Что вам о ней известно? — напряженно спросил Дэдлиб.
— Всему свое время, — кивнул ему Богдан. — Это ведь вы, кажется, хотели поговорить? Так мы вас слушаем.
Дэдлиб крякнул, затянулся, выпустил дым и продолжал:
— Так вот, пиявка… Применение этой пиявки может быть весьма различным, потому что это искусственно, генетически сконструированная особь с рядом совершенно специфических свойств, обладающая к тому же способностями к перепрограммированию. Генная инженерия с подачи вашего Крякутного и так не приветствуется, с чем мы, кстати, совершенно согласны…
— Да, клонирование — это жуть! Жуть! — вставил Люлю. — Размножать самураев почкованием — что может быть отвратительней! Терпеть не могу, когда так бывает! И Небо не потерпит. Нет, не потерпит, не должно.
— Вот и Крякутной того же мнения, — уронил Богдан. — Но при этом, самое странное, он не верит в Небо.
— Удивительно! — пожал плечами Люлю. — Не верить в Небо, но верить в то, что оно поможет. Все-таки русская душа весьма зага…
— Потом о Небе и душе, потом! — почти взмолился Баг. — Давайте с пиявкой сначала разберемся!
— А с пиявкой просто…
— Весьма просто, — опять подал голос Богдан. — Вы меня поправите, уважаемый господин Дэдлиб, если я окажусь в чем-то неточен. Изначально исследования были предназначены для цели весьма благой: пусть искусственно, нарочито, но все же естественным путем, через жизнетворное общение с живым существом облегчить человеку приспособление к реальности, полной потрясений, напряжений и, как у вас говорят, стрессов. Человек ведь уже не выдерживает того ритма, который сам для себя придумал и создал. Известно, что пиявка при укусе вводит в кровь человека множество полезных веществ. Пусть введет, дескать, еще два-три новых… А потом оказалось, что предельным случаем этой, ну, социоадаптации может быть полное программирование.
«Так вот что еч наковырял в Логу! — с удовлетворением подумал Баг. — Вовремя. А то хорош бы я был: сидел бы сейчас и слушал интерполовца, ровно наставника в храме: каждое слово — откровение… Ах, славно. Снова можно сказать с чистой совестью: нам все известно».
— Вы очень осведомлены, — почтительно, но без малейшего тепла в голосе проговорил Дэдлиб. — Я не удивлюсь, если вы знаете об… гм… объекте больше, чем я.
— Пока нет, — сказал Богдан. — Я не знаю, как осуществляется наговаривание задач на обработанного пиявкой человека. Ну, программирование, если можно так выразиться.
— Вы будете смеяться, — усмехнулся Дэдлиб, — но я этого тоже не знаю. В такие подробности мое начальство решило меня не посвящать. Думаю, оно и само этого не ведает, мое начальство. Мы же просто полиция, а не военная разведка. С самими пиявками пусть разбираются американское ЦРУ и ваше Верхнее… как его… — Дэдлиб выразительно пожевал губами. — Длинное такое.
— Возвышенное Управление государственной безопасности, — помог иноземцу Баг.
— Да, Так вот. Оставляя за скобками этику всякую и тот факт, что остановить прогресс никто не в силах… мы оказались перед задачей обнаружить, как стал возможен сам акт хищения и куда объект, простите, пиявка была переправлена, то есть кто, собственно, заказчик, кому она понадобилась. И зачем.
Единочаятели молча внимали.
— Не буду вам описывать нудную и длинную историю того, как шло наше расследование, с какими трудностями мы столкнулись и как их в конечном итоге преодолели, это совершенно неинтересно, — стряхнув пепел с сигары, продолжал Дэдлиб, — перейду к результатам. А результаты такие: в свое время в институте в Нью-Мексико побывал во время своей поездки по Штатам ваш Эдисон генетики Крякутной. И с ним были всякие его ученики, в том числе — один из наиболее одаренных, по имени Борманджин Сусанин. Нами определенно установлено, что некий второстепенный персонаж из свиты Крякутного как раз тогда установил конфиденциальные контакты с одним сотрудником института по фамилии Софти, причем работающим именно в этом пиявочном проекте. Почему именно Софти? Оказывается, не случайно. Софти, оказывается, еще в колледже начал подрабатывать на жизнь сбытом наркотиков. Это забавно, но то, что он давным-давно был на крючке у мафии, мы выясняли целых полгода. Вы знаете, что такое мафия?
Баг в свою очередь пожевал губами.
— Слово известное, — мягко ответил Богдан. Судья Ди, распластавшийся в солнечных лучах на столе Бага, нахально зевнул во всю пасть, показав зубы и розовую бездну глотки.
— Ну и замечательно. Так вот, эта мелкая сошка из окружения Крякутного знала не только слово, но и, так сказать, дело. То есть все подробности о Софти — причем, по всей видимости, озаботилась выяснить это еще до выезда в вояж. И о его преступных связях с мафией, и о его секретной деятельности в институте. Сами понимаете, в Нью-Мексико ордусской делегации о данном проекте вообще никому из ваших не говорили ни полслова, Крякутному показывали только, так сказать, внешние направления работы института. Что естественно. Наш фигурант, однако, пошел дальше. Видимо, каким-то образом — скорей всего, обыкновенным шантажом — он добился от Софти подробностей о работе над пиявками, которая в ту пору находилась на завершающей стадии. И после визита долгое время поддерживал с ним связь. Именно он, или кто-то с его подачи, вынудил Софти стащить один из сверхсекретных опытных образцов. По крайней мере, некоторые электронные письма, сохранившиеся на компьютере Софти, косвенно, но убедительно свидетельствуют об этом…
— Э-э-э… Сохранившиеся?.. — поднял бровь Баг.
— Именно. Вскоре после хищения пиявки Софти погиб. Такие вещи случаются, — с иронической усмешкой отвечал Дэдлиб. — Шел себе по улице, оступился и упал в открытый люк. И расшиб голову о трубу на дне. А тут как назло случилась утечка газа, и, видно, когда голова Софти вошла в соприкосновение с трубой, она высекла из металла искру… Наверное, мы должны верить, что так все и было. Словом, там все разнесло, здоровая дырка в асфальте и все такое, а от самого Софти остался только один ботинок, без ноги, правда. Его нашли на крыше соседнего дома. Ниточка оборвалась. Мы не успели предъявить бастарду… э-э, как это по-вашему… байстрюку… тьфу!.. ублюдку фотографии членов ордусской делегации, так что не знаем, кто именно на него выходил и через кого затем была совершена передача объекта. Пиявки. А ведь в частных руках это… миллиардами пахнет.
— И властью над миром, — согласно закивал нихонский князь.
— Вся доступная нам информация о лице, контактировавшем с Софти, — неуклонно продолжал хладнокровный интерполовец, — сводится к одной фразе из подслушанного телефонного разговора. Фраза такая: он скромненький, вечно в последних рядах держался…
— И Сэму ничего не оставалось, как поехать к вам, в Ордусь, — встрял Люлю. — А мы с Юллиусом составили ему компанию. Мы — очень славная компания, уверяю вас.
— Дело в том, — Дэдлиб погасил окурок сигары, — что известный своей личной скромностью ученик Крякутного Борманджин Сусанин возглавляет лечебницу «Тысяча лет здоровья», что в Москитово. Вам это ни о чем не говорит?
— Где лечат пиявками, — с пониманием добавил Богдан.
— Йеп, — мрачно поддакнул Дэдлиб, сорвавшись на более привычный ему английский, видимо, от напряжения.
