Олег Евсюнин - Экспериментальный полет
— Да что ты говоришь?! Мы же потеряли управление кораблем! — Бойо в отчаянье ударил кулаком прямо по контрольным приборам. — Мы его не контролируем!
— Зато его контролируют те, кто несколько умнее нас.
— Ну это мы еще посмотрим.
Николай выскочил из-за пульта, пересек центральный пост управления и помчался по коридору в сторону главной энергораспределительной станции «Ассоциативного». Там, именно там находились обычные механические рубильники, поддерживающие питание всех основных систем. Вряд ли эти «Главные» настолько всемогущи, что не позволят вручную снять напряжение со всего корабля.
Он резко рванул на себя один из аварийных выключателей…
— Стой, не делай этого! — послышался сзади голос Лорри. — Опасно. Мы уже поднялись на значительную высоту. Падение разобьет корабль.
— Все равно! — Бойо схватился за следующий рубильник.
— Стой! — капитан обхватил его сзади, сковывая движения. — Жертвовать своей жизнью в данной ситуации не рационально.
Николай попытался вырваться. Сервомоторы Лорри были мощнее. В жестких объятиях командора стало невозможно дышать. У Бойо поплыло перед глазами.
Стало темно. Нет, не темно. Где-то вдалеке еще брезжил некий сумеречный отсвет, и он приближался. Николай вдруг почувствовал, что уже не скован руками стоявшего позади него капитана, но все равно не может двинуться. Будто его собственная одежда внезапно стала монолитно-жесткой. А свет все приближался…
Колпак. Конус. Мягко светящийся наэлектризованными полями. Подлетев совсем близко, он поднялся вверх и застыл прямо над головой пилота. Вокруг тела Бойо образовалось несколько мерцающих красным обручей. Николай снова попытался вырваться и у него вновь ничего не получилось. Лишь на мгновение жесткая хватка ослабла, но потом сдавило еще сильнее.
Будто кто-то пытался прощупать его изнутри и сопротивляться этому было невозможно.
Сейчас его точная копия находилась на Терра-один. И в тоже время настоящий он был в объятиях Лорри. Такое раздвоение. Он не мог объяснить, как и почему он это понял. Но это был факт, оспаривать который было просто бессмысленно.
Стало светлее. Нет, опутавший все вокруг мрак не рассеялся, просто через окружавшую мглу начали более четко проступать отдельные элементы того, что окружало пилота. Некое подобие пещеры с морщинистыми от потеков стенами и пара темных ходов-тоннелей невдалеке. И полная пустота вокруг.
Из одного из тоннелей вышло существо. Слабая грудь с торчащими тонкими как спички руками, длинная шея и на ней вытянутая вперед клином голова. Далее горизонтальное округлое туловище с четырьмя поставленными по бокам конечностями. И все это покрыто мелкой, похожей на рыбью, чешуей.
Существо медленно вползло в помещение где находится Бойо, остановилось и развернулось к нему боком. В тот же момент из параллельного тоннеля появились еще две подобные фигуры, подошли к первой. Начали о чем-то совещаться. Звуков не было слышно, но пилот и так знал, о чем они разговаривают, потому что их слова громом раздавались прямо у него в голове.
«Этот самый странный из них. Согласно теории, он вообще не может существовать», — говорила одна из особей, отливающая беловато-пегим цветом.
«Значит, где-то ошибка», — ответили ей другие, темно-черные.
«Теория не может быть ошибочна, она проверена миллионами экспериментов».
«Будем считать, что это — миллион первый эксперимент».
«И все-таки я бы не стал делать такие поспешные выводы».
Голоса в голове стихли. Началось долгое тягостное обдумывание.
Перед глазами у Бойо прямо на фоне темной пещеры появилась картина светлой озаренной солнцем планеты, почти сплошь покрытой зарослями леса. И среди этой буйной зелени конусообразный звездолет «Главных». А через открытые шлюзы на планету сочится нескончаемый поток австралопитеков. Много. Тысячи. Десятки тысяч.
Затем на эту солнечную картинку накладывается другая. Но это не голограмма. И Николай это понимает. Это отголоски мыслей тех самых существ, что находятся сейчас с ним рядом. Вот перед Бойо возникает отдельная фигура прародителя. Мохнатый, сгорбленный, внешностью приближающийся к обезьяне австралопитек. Он меняется, наклоняется вперед, опираясь на передние фаланги пальцев, и постепенно превращается в обычную гориллу. И вновь, будто стертое со школьной доски неудачное решение, все возвращается в исходный образ. И вот он снова меняется. На этот раз с австралопитека пропадает шерсть, у него выпрямляется осанка, а морда все более и более начинает походить на обычное человеческое лицо. Николай даже узнает, кто это. Хашвили, живой и невредимый.
И в который раз все стерто. И снова исходный архетип. А рядом… сам Бойо. Но только рядом. Они оба даже разделены какой-то невидимой глазу, но непреодолимой стеной. Прародитель куда-то исчезает, его место занимает Хашвили, но стена между фигурами по-прежнему сохраняется.
«Может быть, это какая-то не укладывающаяся в схему произвольная мутация», — раздается в голове голос.
«Что же, надо будет поставить этот вопрос перед собранием».
«Удивительный феномен».
«Что будем делать с посетителями?»
«Ничего. Пусть сами выбирают свой путь».
Существа поворачиваются к Бойо. Он чувствует, как под их взглядами что-то переворачивается внутри, как в тело будто заползают щупальца. Его бесцеремонно изучают. Но это не страшно, только немного неприятно.
«Это «Главные», — стремительно проносится в мозгу. — Они и сами удивлены от встречи со мной».
И вот в который раз за все это время свет вновь гаснет. Теперь уже полностью. До абсолютного мрака. Мир переворачивается, становится холодно, особенно в районе поясницы. И жестко. Бойо понимает, что теперь он уже не в пещере. Под ним прохладный пол и, вероятно, это снова «Ассоциативный».
— Колька, да что с тобой, очнись! — голос раздается уже не внутри, он идет извне. Лорри, конечно это Лорри.
Николай открывает глаза. Вокруг распределительные щитки. Он находится в энергетическом отсеке звездолета. А вот и капитан склонившийся над своим подчиненным.
— Колька, ты меня слышишь? — губы робота не двигаются, но голос есть. Неприятно.
— Слышу, ты только губами не забывай шевелить, противно.
— Давай, вставай, — Лорри подключает мимику, его лицо обретает оттенок печали. — Я не хотел… Не может быть, чтобы я настолько переусердствовал. Мощность захвата не превышала и пятидесяти процентов от максимально допустимой.
— Это не ты. Это что-то со мной, — Бойо, опираясь на руки капитана, встал. Ничего. Никаких неприятных ощущений. Будто и не было встречи с «Главными». А, может быть, ее и в самом деле не было? И это всего лишь обычный обморок от перенапряжения? Николай смотрит на выглядящего виноватым Лорри. — Ты-то как?
— Да что мне будет? Я же железка.
— И долго я так здесь провалялся?
— Три минуты сорок две секунды.
— Недолго… — Николай прикинул, сколько по его ощущениям длилась та встреча. Минут десять, или даже больше. Нет, все-таки это обычное видение. Потому что так просто не может быть. — Ты все время был рядом со мной?
— Во время обморока? Конечно.
— Так у меня был обморок?
— Я достаточно серьезно напичкан различными датчиками. По моим данным, у тебя был классический обморок.
— Ну и прекрасно. Забудем, — Николай осмотрелся. Его взгляд вопросительно упал на отключенный рубильник системы аварийного поддержания энергии.
— Сейчас мы уже за пределами Терра-два, — улыбнулся Лорри, проследив за взглядом пилота. — Так что теперь можешь отключать. Но предупреждаю: через пять часов на корабле наступит дикий холод.
— И кроме того, таким образом мы все равно не сможем покинуть систему Гелиос-бета и останемся в плену у «Главных», — дополнил Николай. — Так что не имеет смысла.
— Вот именно.
— Тогда возвращаемся на центральный прост, — Бойо вздохнул, перевел ранее отключенный им рубильник обратно в верхнее положение и с трудом переставляя ноги вышел из энергетического отсека. Удивительно, но последствия обморока вроде бы прошли, а каждый из шагов давался достаточно тяжело. — Что это?
— Похоже, «Главные» стараются перегнать «Ассоциативный» как можно быстрее. Сейчас у нас внутри звездолета полтора «g».
— Тогда понятно.
На главном посту управления блаженно закинув ноги на пульт восседал Айсберг.
— А-а! Вот и вы! — повернувшись в пол оборота на звук шагов засмеялся он. — Ну что, когда речь заходит о тухлой жизни или благородной смерти любое существо выбирает первое? Не волнуйтесь, это обычное подсознательное чувство. Утопающий хватается за соломинку, растерзываемый дикими хищниками и испытывающий при этом дикие мучения пытается хоть как-то отдалить свой последний час, а вы так и не смогли угробить «Ассоциативный». Ничего страшного, это нормально, это присуще даже роботам. Так ведь?
