Джек Вэнс - Инспектор-призрак (сборник)
Она заметила его взгляд.
— Охотилась на боллемов в горах, — объяснила она. — На диких. У них мясо вкусное…
Капитан припомнил — в самом деле, домашних боллемов держат в основном для молока, масла и сыра. Да, он успел выяснить множество важных вещей относительно Карреса, ничего не скажешь!
— Ну ладно, прощай, Гоф!
Они солидно пожали друг другу руки. Вот это настоящая ведьма Карреса, решил про себя капитан — более чем сестры, более чем даже Толл. Но ведь практически ничего о них он так и не узнал.
Необычные люди!
Капитан зашагал к кораблю. Ему было грустно.
— Капитан! — окликнула его Гоф. Капитан обернулся. — Поаккуратней на взлете. А то убьетесь!
Капитан ругался вполголоса всю дорогу до шлюза “Авантюры”, но взлет действительно получился отвратительный! За ним наблюдало несколько лебедеястребов и больше, как показалось капитану, никого.
Глава 5
Возобновить коммерцию внутри Империи не было, конечно, никакой возможности. Но чем больше размышлял капитан Позерт, тем менее вероятным казалось ему, что советник Онсвуд позволит истинному сокровищу проскользнуть сквозь пальцы из-за какого-то там эмбарго. На Никкельдепейне знали все хитрости межзвездного обмена товарами, а сам советник, несомненно, был наиизворотливейшим миффелем во всей республике.
С вновь ожившей надеждой капитан принялся рассуждать о возможности своеобразной торговли между Карресом и Никкельдепейном. Время от времени он вспоминал Малин, и то, что через два года — по времени Карреса — она вступит в брачный возраст. Всякий раз, когда мысли его сворачивали на эту дорожку, в ушах звенели колдовские мелодии.
По корабельному календарю-хронометру он провел на Карресе три недели, но капитан не мог припомнить соотношения тамошнего года к стандартному галактическому.
Обратный путь, как оказалось, получился исключительно скучным. Капитан не в состоянии был хоть чем-нибудь занять себя. Ему впервые пришло в голову, что полеты в космосе — не что иное, как масса полезного времени, убитая самым нудным способом. Он пытался возобновить беседы с Иллилой посредством портрета последней, но портрет хранил холодную отстраненность.
В корабле было непривычно тихо — вот в чем был корень зла! Каюта капитана и, в особенности, коридор навевали кладбищенскую тоску.
Но вот на носовые экраны вплыл Никкельдепейн-2. Капитан вывел “Авантюру 7333” на орбиту, передал опознавательный код корабля. Полчаса спустя его вызвал Центр посадочного контроля. Капитан повторил код, добавив название корабля, собственное имя, имя владельца, порт приписки и характер груза.
Груз пришлось описать детально.
— Перейдите на посадочную орбиту номер 21 203 по шкале вашего пульта, — проинструктировал Центр контроля. — К вам причалит таможенная инспекция.
Капитан вышел на указанную орбиту и принялся мрачно рассматривать уныло-плоские континенты и океаны Ник-кельдепейна-2, проплывавшие под ним.
Три часа спустя к “Авантюре” приблизился корабль. Капитан отключил орбитальную тягу. Зажужжал сигнал передатчика. Капитан щелкнул переключателем.
— Изображение, будьте добры! — попросили его официальным тоном.
Капитан нахмурился, отыскал тумблер видеоэкрана и надавил. На экране возникло четыре лица, изображение было мутным.
— Иллила! — воскликнул капитан.
— По крайней мере, — проворчал советник Раппорт, — он вернулся вместе с кораблем, папа Онсвуд!
— Иллила! — сказал капитан.
Советник Онсвуд молчал, и Иллила тоже. Они, кажется, пристально смотрели на капитана, впрочем, изображение было плохое и нельзя было понять, что написано на лицах.
Четвертое лицо, незнакомое, принадлежало мужчине в мундире Это он разговаривал с капитаном.
— Вам надлежит открыть носовой шлюз, капитан Позерт — сказал таможенник. — Мы проведем официальный досмотр.
Только разблокировав замки шлюза, капитан осознал, что мундир-то у этого типа на таможенный: на досмотр прилетела республиканская полиция.
Он заколебался лишь на секунду. Потом наружный люк носового шлюза широко раскрылся.
Он пытался им объяснить, но они и слушать ничего не хотели. Они вошли на борт в защитных костюмах-репульсорах, все четверо. Капитана они словно не замечали. Иллила, бледная, сердитая и прекрасная, тоже избегала на него смотреть, но он все равно не хотел с ней разговаривать при посторонних.
Как хозяева, направились они в трюмный отсек, небрежно осмотрели груз с Карреса.
— Спасательная шлюпка повреждена! — отметил советник Раппорт.
Они обошли капитана стороной и вернулись в рубку. Офицер попросил представить корабельный журнал и регистр коммерческих операций. Капитан предоставил и первое, и второе.
Трое мужчин просмотрели документы. Иллила с каменным лицом глядела в иллюминатор.
— Не очень аккуратно велись записи! — заметил полицейский.
— Удивительно, что он вообще удосужился их вести! — сказал советник Раппорт.
— Впрочем, все итак ясно! — заключил советник Онсвуд.
Трое выпрямились, встали развернутым строем лицом к лицу с Позертом. Советник Онсвуд скрестил руки на груди, выставил подбородок. Советник Раппорт чему-то улыбался.
Офицер замер по стойке “смирно”.
Иллила наблюдала сцену со стороны.
— Капитан Позерт, — начал полицейский, — против вас выдвигаются следующие обвинения, частично подтверждаемые проведенным предварительным расследованием…
— Обвинения? — изумился капитан.
— Прошу молчать! — рявкнул советник Онсвуд.
— Во-первых: похищение четверти миллиона маэлей в виде драгоценных камней и ювелирных изделий у гражданина имперской планеты Порлумма…
— Их уже вернули! — запротестовал капитан.
— Возмещение убытков, в особенности вызванное страхом возмездия, не облегчает серьезности обвинения, — процитировал советник Раппорт, разглядывая потолок.
— Во-вторых: покупка людей-рабов, разрешенная законом Империи, но запрещаемая кодексом республики Никкельдепейн и наказуемая от десяти годов штрафных работ до пожизненного срока.
— Я же просто хотел отвезти их на родную планету!
— Об этом мы поговорим позднее, — ответил полицейский. — В-третьих: похищение разнообразных товаров на сумму в сто восемьдесят тысяч маэлей с корабля, принадлежащего имперской планете Леппер, сопровождаемое угрозами применить насилие к экипажу данного корабля…
— Хотел бы сделать разъяснение, — добавил советник Раппорт, разглядывая пол. — Регентство Сириуса, включающее Леппер, является союзником нашей республики. Мы связаны военными и торговыми договорами значительной важности. Регентство дает нам понять, что подобные враждебные акции гражданина Республики относительно подданных Регентства могут повлечь неблагоприятные последствия для продления этих договоров. К данному обвинению следует, соответственно, присовокупить факт измены.
Он посмотрел на капитана.
— Полагаю, обвиняемый собирается возразить. Украденные ценности были якобы возвращены владельцу. Еще бы — перед лицом превосходящей огневой силы!
— В-четвертых, — терпеливо продолжал полицейский, — порочное и беспутное поведение во время выполнения обязанностей коммерческого агента работодателя, повлекшая ущерб для его репутации и…
— Что? — задохнулся капитан.
— …включая трех печально известных Ведьм с запрещенной планеты Каррес…
— Точь-в-точь его прадядя Требус, — кивнул советник Онсвуд с мрачным видом. — Это в крови, я же всегда говорил!
— …и подозрение в продолжительном пребывании на упомянутой запрещенной планете…
— Да я до этого вообще о таком месте не слышал! — возмутился капитан.
— А надо было почитать вот этот экземплярчик “Инструкций и правил”! — воскликнул Раппорт. — Там все сказано!
— Прошу молчать! — рыкнул советник Онсвуд.
— Пятое, — тихо сказал полицейский. — Целенаправленные действия, повлекшие для работодателя материальные потери в размере восьмидесяти двух тысяч маэлей.
— У меня осталось еще пятьдесят две тысячи. И товары из трюма, — сказал капитан, тоже понизив голос, — там их по меньшей мере на полмиллиона!
— Товар контрабандный, а следовательно — бесполезный! — объявил офицер.
Советник Онсвуд громко кашлянул.
— Товар будет конфискован, разумеется, — сказал он. — В случае, если предоставить возможность перепродажи, прибыль — если будет таковая, — пойдет на уплату ваших долгов. В какой-то мере это поможет сократить срок наказания. Теперь другой вопрос…
— Шестое обвинение: разработка и публичная демонстрация нового космического двигателя, который надлежало в самые краткие сроки — и тайно! — представить на рассмотрение соответствующих учреждений республики Никкельдепейн!
