Корпорация - Владимир Александрович Дараган

Не понимаю. Меня Ян почти не знает, кто-то ему напел. Вряд ли Иден, конечно это Ольга, кто же еще! Она меня как кочергу сует в огонь, а сама ее за кончик держит. Ты, Марио, давай, иди впереди со знаменем в руках, а она посмотрит, чем все это закончится. – Ты не бойся, – сказал Иден, которому надоело мое молчание. – Работы реально там нет. Просто Яну полагается два помощника. У него большая команда, а помощники – это для особых поручений. Тебе иногда придется ходить на совещания, надувать там щеки. Не захочешь лезть в темные дела – не будешь. Сам все решишь, когда оглядишься. А если захочешь – поможешь мне кое в чем разобраться. Наверху у тебя появится много возможностей. Если я буду копаться один, то это вызовет подозрение. А вдвоем легче, будем друг друга прикрывать. Я молчал, думая о таинственном третьем этаже. Там же политика, не люблю я ее. Да еще эти неожиданные инфаркты уехавших. Хотя, Иден сказал, что меня это может уже коснуться. Попал я в ловушку, теперь что, выход только наверху? А может все не так страшно? Опять же новые приключения, будет что вспомнить, если выживу. Ладно, попробую. – Хорошо, попробуем, – сказал я. – Если честно – есть у меня мечта кое-что понять. – Вот и отлично! – обрадовался Иден. – Я завтра поговорю с Яном, скажу, что ты готов. Кстати, – Иден остановил меня в дверях. – Я хорошо знал того парня, ну... который с крыши упал. Феликс его звали. Нормальный он был. Специалист отличный, ты и сам, наверное, заметил. Я с ним несколько раз по душам разговаривал. Не нравилась ему корпорация, он мне прямо заявлял: «Гнило тут у нас. Менять все надо, начиная с верхов». Но работал отлично. Я его повысить хотел, да не успел. Ольга внимательно выслушала мой рассказ, долго молчала, потом сказала: – Это то, на что я рассчитывала. Рада, что в тебе не ошиблась. Только знай, что с небес падать очень больно. Ты готов к этому? Я сказал, что всегда готов, хотел обнять ее, но она отстранилась. – Подожди, посмотрим, что Ян скажет, – сказал она. – Это ты меня Яну посоветовала? Ольга ничего не ответила, неожиданно прильнула ко мне и прошептала, что устала решать всякие проблемы.

Совет директоров

поленился и прошелся по торговой улице, посмотреть на результат. И не увидел ничего нового. Не было толп с сумками, забитыми бутылками, в кафе никто не сидел с бокалом шампанского. Пусты были магазины, пусты были кафе. Все было как в обычный понедельник. – Пиво я не люблю, – сказала Ольга. – А от шампанского у меня изжога и дурнота на следующий день. Новое правило надо подработать. Через неделю мы с Иденом сидели в кабинете у Яна.

– Был на Совете, – сказал он, – приказали через два дня доложить, как выполняется программа алкоголизации. Предстоит выступить с докладом и анализом. Предлагаю назначить ответственным Марио. Пусть он свяжется с Пеном, проанализирует всякие базы данных и доложит. С графиками и таблицами, все, как положено. На высшем уровне, так сказать. Чтобы все поняли и оценили. Иден будет ему помогать. Текст доклада мне завтра на стол, то есть на экран, прогресс я понимаю. Задача ясна? За работу! Я зашел к Пену и рассказал о проекте. – Нет проблем, – сказал Пен. – Сейчас поручу это Фене, ему все равно нечего делать. Через час он пришлет графики и таблицы. – Так быстро? – удивился я. – Вспомни себя молодого и резвого. – Когда это было… Совет заседал в огромной комнате, увешанной устрашающими абстрактными картинами. В центре полукруглого стола сидел пожилой худощавый мужчина с неприятным взглядом. Кроме взгляда ничего больше не было видно, его фигуру заслонял огромный компьютерный экран. Очевидно, это был Председатель Совета. По бокам за своими экранами неподвижно сидели двенадцать других мужчин с еще более неприятными взглядами. Мы с Яном и Иденом сели за стол, который находился прямо напротив Председателя. Где-то в глубине комнаты я разглядел ряды стульев – наверное, для вольных слушателей. – Начнем, не будем задерживаться, – сказал Председатель. Голос у него был громким, четким, заставлявшим немедленно броситься выполнять его приказы. – Слово предоставим Яну, ему было поручено доложить о предварительных результатах нашей новой кампании. – Докладываю, – Ян поднялся со стула. – Мною было дано поручение моему помощнику Марио провести соответствующий анализ. Марио бывший программист, он профессионально и разносторонне подошел к этому вопросу. – Это ваш новый помощник? – поинтересовался Председатель. – Совершенно верно. Прошел все тесты, лоялен, ни в чем не замечен, профессионально пригоден. – Хорошо, – кивнул Председатель. – Если нет других предложений, то послушаем Марио. Я встал, откашлялся и начал рассказывать. Иден показывал графики, но и без графиков было видно, что кампания идет не так, как была задумана. – Итак, – закончил я, – мы имеем следующие результаты. Пиво покупал один сотрудник из пятидесяти двух, а с шампанским совсем плохо – один сотрудник из ста двадцати. – Понятно, – сказал Председатель. – Это голые факты. А где анализ, предложения? – Приступаю к анализу, – бодро продолжил я. – Опросы сотрудников (спасибо Ольга!) показали, что есть проблема в ассортименте алкогольной продукции. Мной лично были обследованы несколько магазинов, и я убедился, что продается в основном темное, очень крепкое пиво. Я импровизировал на ходу. – А это пиво не всех удовлетворяет по ряду вкусовых характеристик. По мнению большинства любителей, данный напиток содержит вкусовые оттенки (ну да, я люблю светлое), которые слишком перегружают вкусовые рецепторы (Боже, что я несу!). Основное время пивного потребления (вот это завернул!) приходится на семь тире восемь вечера, когда сотрудники ужинают. В этот момент легче идет светлое пиво, которое практически отсутствует в ассортименте (ну да, в том магазине было только темное). Теперь о шампанском. Алкоголической наукой (черт, о чем это я, лишь бы не выгнали с позором!) доказано, что газированные алкогольные напитки обладают более быстрым действием на центральную нервную систему и сильнее воздействуют на слизистую оболочку желудка (надеюсь, что есть такая), вызывая изжогу (надо было узнать, как это по-латыни). Причем, изжогу длительную, которая может продолжаться до десяти часов (пугать, так пугать). Главная проблема состоит в