Николай Якубенко - Правонарушители
Рядом со своей палаткой Илья обнаружил очередные разборки. Какие то непонятные мажоры были очень недовольны. Они, на самом деле, рассчитывали, что в лагере будет душ, благоустроенный туалет и симпатичный массажистки. Фиг там! Только раскаленный воздух, поднимающийся с выжженного песка.
Нет кондиционеров. Массажистки тоже куда-то подевались. Деваться от жары просто некуда — под беспощадными лучами солнца палатка превращается в печку, и кожа неподготовленных бледнолицых обгорает за час. Самые умные закутываются в тряпки, вспоминая репортажи о пустыне Сахаре и тамошних бедуинах. Те, кто попроще, начинают носить кепки и разные шапки — чаще, купленные уже в самом Азове.
Климат здесь такой. Юг.
Хуже всех приходилось «модникам» — тем, кто несмотря ни на что хотел сохранить свою прическу и прочие украшательства в неприкосновенности. Красота требует жертв! Их решение, они же сами и мучались.
Лагерь «сопротивления» представлял из себя нагромождение палаток, безо всякой системы установленных на песчаной земле. Единственное исключение — центр. Здесь чувствовалась рука проектировщика и перпендикуляр планировки был заметен.
Первые обитатели и основатели лагеря пытались сохранить хотя бы видимость порядка — насколько позволяли их силы и терпение. Установили места для туалета, сделали «общественные» места, куда сходились, чтобы решать общие вопросы. Установили большую «общую» палатку для случайно оказавшихся на улице и для обсуждений. Остальное пространство лагеря развивалось так, как получалось. Множество людей приезжало и ставило свои палатки где придется. Одновременно с ними, другие люди уезжали — уследить за всеми не было никакой возможности. И смысла в этом тоже не было.
Самогон Илья оставил в своей палатке, потом недолго повалялся под навесом, и, с неохотой, поплелся на вокзал. Чувства он испытывал сложные и даже противоречивые.
Было отчего!
В лагерь приезжал товарищ Черный. Всем известный своими выходками и беспределом по отношению к «тусовщикам» от «оппозиции». Его заранее просили не приезжать в лагерь, отдельные личности даже грозились набить ему морду! На что он, ожидаемо, «забил».
Черт с ним. В конце концов — кто и как ему может запретить приехать сюда? Лагерь общий. Но в компании с Черным в лагерь приезжали два его товарища из Ростова. Платон и Клим. Клим — бывший уголовник с двумя «ходками» на «зону». С понятиями человек и с принципами, готовый их отстаивать. Платон тоже был не сладкий, потому что не сахар. Плюс сам товарищ Черный. Этот триумвират грозил очень большими неприятностями!
Называя вещи своими именами — некоторым, наиболее глупым и пафосным тусовщикам, наподобие: «Ура! Мы теперь оппозиция! А не какое-то унылое быдло!», — скоро придется утираться соплями, окрашенными в красное. Почему-то простые люди «со взглядами», незамутненные излишним эпатажем и предпочитающие «прямое действие» — не любят таких персонажей. Считают их мажорами и лишним, даже вредным балластом.
Этого хотелось бы избежать…
Большинство обитателей лагеря приехали сюда, как на курорт. Стоит Климу посмотреть на «протестный» лагерь и большую часть его обитателей — «отдыхающих», как у него начнут чесаться руки.
Он будет провоцировать тех, кого посчитает недостаточно «революционным», издеваться над ними, а потом просто начнет бить их. Больно бить тех, кого посчитает пустым и никчемным модником. Кому не место в «настоящем» протестном лагере. Когда он получит отпор и ему набьют морду (это обязательно произойдет, в лагере хватает разных людей, далеко не все подобный беспредел поймут) — вызовет себе в помощь «товарищей» из Ростова. И они приедут. Чем все это может закончиться?
Илья хотел всего этого избежать.
Неожиданно, его мысли повернулись в другую сторону. Гораздо более приятную.
Майя. Та самая нелегальная изготовительница и продавщица нелицензионного самогона. Обладательница шикарных форм, потрясающих своей округлостью и женственностью. Разве могли с ней сравняться сухие и подтянутые худышки — составляющие подавляющую часть прекрасной половины лагеря?!
Майя распространяла вокруг себя чертовски приятную атмосферу. Илья вдруг понял, что его неудержимо тянет к ней. А проводить все оставшаяся до приезда товарищей время в лагере, в опостылевшей палатке, у него нет никаких сил.
— «Почему бы и нет?», — решился Илья и начал собираться.
Шорты, шлепки, не слишком мятая футболка белого цвета и неизменная соломенная шляпа на голову. Илья взял пару купюр и презервативы — если уж решил добиться секса, будь готов идти до конца, после чего вышел из палатки.
Майя была не девушкой, а настоящей женщиной. С опытом успешных и не слишком успешных встреч с мужчинами — что-то в ее взгляде указало Илье на это. Кем является Илья в ее глазах? Кем он может стать для нее хотя бы на какое-то время? Подобные мысли Илья гнал из своей головы. Потому что такие мысли мешают мыслить четко и ясно. Они — ни к чему не годный и вредный хлам, который обязательно нужно выбросить из головы, чтобы он не мешал.
Он не смотрел ее «Твиттер». Он не знал, есть ли она в «Одноклассниках» или «ВКонтате». У него даже номера ее телефона не было. Ну и что?
Первым делом Илья посетил местный рынок, где взял лаваш — теплый, сухой и ароматный. Взял немного сыра и грецких орехов. Еще немного подумал, и купил на развес конфет «Птичье молоко». После чего направился к знакомому домику.
Майя встретила его в окне, словно специально поджидала. Ее восхитительные груди так же томительно отдыхали на подоконнике, а сама она, казалось, совсем распарилась под теплым южным солнышком.
— Очаровательныца, звезды привели меня к тебе еще раз. Они сказали мне, что, кроме чачи, у тебя имеется еще и необычайно вкусное вино, — безаппеляционно заявил Илья.
— Конечно дорогой! Сколько тебе?
— Для начала, полтора литра.
Через несколько минут Майя поставила бутылку перед Ильей и заметила, что он не спешит уходить.
— Попробовать хочешь? — сразу догадалась Майя и поставила перед Ильей пластмассовый стаканчик.
— Себе тоже. Я хочу знать, как это вино действует на красивых женщин.
— Зачем? — удивленно ответила Майя.
— А зачем мужчинам нужны красивые женщины?
Майя от этого оторопела и, как загипнотизированная, поставила еще один стакан. Для себя. Илья в это время достал из пакета сверток с порезанным сыром и грецкие орехи — самая правильная закуска к красному вину. Все это вольготно разместилось на большом подоконнике — прилавке.
Наконец, Майя поняла, к чему клонит ее необычный клиент и от этого сильно смутилась. Но совсем ненадолго. Не дольше, чем на пару секунд. Она уже давно не была маленькой, наивной девочкой. Еще раз, уже совсем по-другому она рассмотрела Илью.
Он не мог похвастаться накачанной фигурой культуриста или модельной красотой, к которой навязчиво стремились многие ее ухажеры. Надо признать, многим из них это удавалось и они получали вполне осязаемые и приятные результаты от своих усилий. У Ильи даже не было приличной машины или хороших часов.
Но у этого молодого человека было что-то особенное, свойственное только ему. Что-то неуловимое и светлое. Майя, неожиданно для самой себя поняла, что ей приятно находиться рядом с ним. Что это хороший человек, а почему — она понять не могла.
Илья наполнил свой и ее стакан и пригласил чокнуться «за знакомство». Майя выпила свой стакан сразу до дна и ощутила внутри странное ощущение, словно она выпила не обычное домашнее вино, а водку или даже что покрепче. Это что-то горячей волной распространялось по ее телу, подошло к животу и продолжило спускаться ниже. Ее промежность налилась кровью и стала восприимчивой к самому легкому прикосновению. Она стала отчетливо чувствовать свои трусики, ласково касающиеся ее половых губ.
Все произошло совсем не так, как ожидал Илья. И тем более — Майя. После первого тоста «За знакомство», они переместились внутрь дома и сразу же выпили «За любовь». На этот раз — на брудершафт — с поцелуем в конце. Они целовались и ласкали друг друга, как любовники, которые очень долго не виделись и стремились полностью использовать каждую минуту и секунду их встречи.
Через час непрекращающихся любовных утех, они лежали, изможденные, на большой кровати.
Никогда в своей жизни Илья не испытывал того, что испытал только что. Неожиданно вспыхнувшая страсть была настолько сильной, что, казалось, она сама управляла его телом.
Магия? Его способность «изменять»? Нет. Илья мог поклясться, что у него даже в мыслях не было использовать свои возможности для того, чтобы склонить понравившуюся ему женщину к сексу. Дело совсем не в принципах или какой-то морали. Такой секс «по-принуждению» ничем не отличается от секса с проституткой. А разве с проституткой — секс? Удовлетворение физиологических потребностей, не более того.
