Джеймс Дэшнер - Испытание огнем

— Вы ведь не хотите убивать меня? — спросил он таким тоном, будто поймал девчонок на горячем. — Вы прежде кого-нибудь убивали?

Гарриет как раз готовилась положить голову на валик из скатанных простыней. Услышав его вопрос, она приподнялась на локте.

— Если верить Терезе, то мы из своего Лабиринта смотались на три дня раньше, потеряли меньше людей и прикончили куда больше гриверов. Думаю, убить одного никудышного пацана не намного сложнее.

— А как же совесть? — Ну хоть это-то должно на них подействовать.

— Переживем. — Гарриет показала Томасу язык — реально показала язык! — и, опустившись на убогое ложе, закрыла глаза.

Соня села по-турецки. Кажется, спать ей совсем не хотелось.

— Выбора нам не дали. ПОРОК сказал, что это наше единственное задание. И если его не выполнить, в убежище нас не пропустят. Мы умрем в пустыне.

Томас пожал плечами.

— А, понятно. Жертвуете мною ради собственного спасения. О-очень благородно.

Соня вперила в Томаса долгий взгляд, и парню стоило огромного труда не отвести глаз. Наконец девушка легла и повернулась к нему спиной.

Подошла Тереза — с перекошенным от злости лицом.

— Вы о чем треплетесь?

— Ни о чем, — буркнула Гарриет. — Скажи ему: пусть заткнется.

— Молчать, — велела Томасу Тереза.

Томас саркастично фыркнул.

— А если не замолчу — тогда что? Прикончишь меня?

Не отвечая, Тереза невыразительно посмотрела на него.

— Откуда такая ненависть? — спросил Томас. — Что я тебе сделал?

Соня и Гарриет разом обернулись, глядя поочередно на Терезу и на Томаса.

— Сам знаешь, — ответила наконец Тереза. — И девочки знают, я им рассказала. Будь дело только в тебе, я не опустилась бы так низко, чтобы убивать. Мы выполним приказ, иначе нельзя. Прости. Жизнь — коварная штука. — В глазах ее как будто что-то мелькнуло. На что она намекает?

— В каком смысле — не опустилась бы так низко? Мне и в голову бы не пришло убивать друга, спасая свою шкуру. Ни за что.

— И мне. Потому и рада, что мы не друзья. — Она отвернулась.

— Нет, что я сделал-то? — быстро спросил Томас. — Прости, амнезия замучила… сама понимаешь, у нас она часто случается.

Тереза окинула его пылающим взглядом.

— Не зли меня. Не смей прикидываться, будто ничего не случилось. Молчи, или твою симпатичную мордашку украсит еще один синяк.

Она зашагала прочь, а Томас поерзал, устраиваясь поудобнее. Наконец он откинул голову, прислонившись затылком к мертвому дереву. В паршивую ситуацию он вляпался, однако надо обязательно выяснить, в чем дело. Иначе не выжить.

Томас заснул.

Глава сорок седьмая

Несколько часов он ерзал, то и дело просыпался, чтобы сменить положение и устроиться на твердом камне, потом пришла дремота, а за ней сон.

Томасу пятнадцать. Как он угадал возраст, не знает и сам. Сработал некий механизм в памяти. Но память ли это?

Томас и Тереза стоят перед массивной стеной из экранов, на каждом — изображение из разных точек Глэйда и Лабиринта. Кое-где картинка движется, и ясно почему: это передача с камеры жука-стукача, который через определенное время меняет позицию. И тогда кажется, будто Томас смотрит на мир глазами крысы.

— Не может быть, — говорит Тереза, — все мертвы.

Томас теряется, не знает, что происходит. Он перенесся в тело мальчика, который вроде бы и есть он. Однако он не понимает, о чем говорит Тереза. Впрочем, говорит она отнюдь не о глэйдерах. Томас видит на экранах: Минхо и Ньют идут в сторону леса; Галли сидит на лавке; Алби орет на незнакомого Томасу парня.

— Мы знали, что так и будет, — отвечает Томас. Зачем?

— И все равно тяжело. — Они не смотрят друг на друга. Взгляды их устремлены на экраны. — Наш черед. И людей в бараках.

— Это хорошо, — говорит Томас.

— Мне их почти так же жаль, как и глэйдеров. Почти.

Пока Томас обдумывает ее слова, его помолодевшее воплощение откашливается.

— Думаешь, мы достаточно подготовились? Думаешь, победим, даже если истинные Создатели мертвы?

— Должны победить, Том. — Тереза берет его за руку. Он смотрит на подругу и не может прочесть выражения у нее на лице. — Все готово. У нас год, чтобы обучить замену и самим подготовиться.

— Неправильно. Как можно просить их…

Закатив глаза, Тереза до боли стискивает его руку.

— Хватит. Они знают, на что идут.

— Да. — Откуда-то Томасу известно, что эта его версия из сна ничего не чувствует и слова ничего не значат. — Сейчас главное — образцы реакций, территория обреченных. Остальное — не важно.

Тереза кивает.

— Не важно, сколько человек пострадает. Если Переменные не сработают, всех ждет один конец.

— Реакции, — говорит Томас.

Тереза вновь стискивает ему руку.

— Реакции.

Когда Томас пробудился, солнце уже тонуло за горизонтом в тускло-серых сумерках. Гарриет и Соня сидели напротив и как-то странно смотрели на него.

— Добрый вечер, — с наигранной бодростью поздоровался он: тревожный сон был еще свеж в памяти. — Чем могу служить, дамы?

— Расскажи все, что знаешь, — быстро потребовала Гарриет.

Сонную муть как рукой сняло.

— Прямо так и рассказал. — Томас хотел посидеть и обдумать свой сон, однако заметив во взгляде Гарриет какие-то перемены, смекнул: вот шанс спастись.

— Выбора у тебя нет, — напомнила темнокожая. — Поделись знаниями, и мы попробуем тебе помочь.

Оглядевшись, Томас не увидел Терезы.

— А где…

— Пошла проверить, не гонятся ли за нами твои дружки, — не дала закончить вопрос Соня. — Час назад.

Томас вызвал в уме образ Терезы из сна: как она смотрит на экраны и рассуждает о мертвых Создателях, территории обреченных и реакциях. Как бы это все сопоставить?

— Говорить разучился?

Томас перевел взгляд на Соню.

— Нет, я… хочу спросить: вы передумали убивать меня? — Вот идиот! Интересно, сколько людей за всю историю задавало такой глупый вопрос?

Гарриет усмехнулась:

— Не спеши с выводами, святости у нас не прибавилось. Просто возникли сомнения и надо поговорить. Шансы, впрочем, у тебя все еще мизерные.

В разговор вступила Соня:

— Самое разумное сейчас — выполнить приказ ПОРОКа. Нас больше, да и как бы ты поступил на нашем месте?

— Ну себя я точно убивать не стал бы.

— Хватит кривляться, смешного мало. Между нами: будь у тебя выбор, чью смерть ты предпочел бы? Нашу или свою?

Томаса словно ударили под дых. Говорила Соня очень серьезно. В чем-то она права: если, оставив Томаса в живых, девушки сами погибнут, то как им не избавиться от него?

— Готов ответить? — спросила Соня.

— Еще думаю. — Помолчав, он смахнул со лба пот. Сон, настоящее наваждение, не шел из головы, как Томас ни старался на время позабыть о нем. — Ладно, буду честен. Обещаю. Будь я на вашем месте, не стал бы меня убивать.

Гарриет закатила глаза.

— Тебе легко говорить. Твоя жизнь на кону.

— Дело не в этом. По-моему, вас проверяют, и убийство не вариант. — Сердце Томаса забилось быстрее. Он не юлил, говоря то, что думает, но вряд ли девчонки станут дожидаться объяснений. — Может, поделимся информацией? Найдем выход вместе?

Гарриет и Соня переглянулись.

Потом Соня кивнула, и Гарриет произнесла:

— Мы сразу засомневались, не хотели принимать условия на веру. Так что да, лучше тебе высказаться. Только погоди, мы всех соберем.

— Поторопись, — посоветовал Томас, не веря своему счастью. Неужели появился шанс выйти из этой передряги живым? — Надо успеть, пока Тереза не вернулась.

Глава сорок восьмая

Долго уговаривать девчонок не пришлось. Заинтригованные, они спешили послушать ходячего мертвеца. Впрочем, встав перед Томасом плотной стенкой, они и не подумали отвязать его от дерева.

— Ну вот, — объявила Гарриет. — Ты начинай, а мы продолжим.

Кивнув, Томас откашлялся и заговорил, хотя не имел даже смутного представления, с чего начинать.

— О вашей группе я знаю исключительно по рассказам Эриса. Похоже, на старте наши условия совпадали, однако после побега из Лабиринта мы пошли разными дорогами. Я не в курсе, сколько всего вы успели выведать о Создателях.

— Не особенно много, — вклинилась Соня.

Значит, у Томаса преимущество. Это хорошо, а вот Соня сглупила, признавшись.

— Тогда слушайте. Я успел довольно много узнать о них. Все мы в некотором смысле особенные, и на нас имеются планы.

Томас остановился и оглядел девчонок — те никак не отреагировали на его слова.