Александр Розов - Рыцари комариного писка
«Ну, вы дали: на рассвете прилететь. Теперь будет рок-н-ролл от завтрака до заката».
«Рок-н-ролл в смысле бомбардировка?», - спросил памфлетист.
Комбриг кивнул, и жестом предложил гостю идти за ним в обитаемую часть дзота.
Здесь оказалось довольно уютно, но по-деревенски просто. У дальней стены стояли две двухъярусные койки, и на верхних ярусах кто-то спал. В боковой стене имелся люк, по-видимому, ведущий в душевую. Оттуда слышался шум множества капелек воды, чье-то хихиканье и эмоциональные восклицания. В одном углу было оборудовано нечто вроде камбуза, на конфорках стоял котелок и два чайника. Вокруг этого хлопотала девушка-негритянка. А в центре стоял основательный дощатый стол, накрытый куском брезента вместо скатерти. Комбриг уселся на скамейку у стола, жестом предложил гостю также усаживаться, и обратился к девушке:
- Эмми, ты можешь сляпать нам кофе по-быстрому?
- Хоть прямо сейчас, - ответила она, и действительно, через минуту перед комбригом и памфлетистом стояло по большой кружке ароматного черного кофе.
- Спасибо, сеньорита! - сказал Хуго, и сделал глоток. – О! Тут вкуснее, чем в Гранаде!
- Еще бы! - негритянка фыркнула, - Я слышала: там, в ихней столице и жратва, и кофе, делаются из синтетики. А у нас все настоящее. Да! Вы жрать хотите, или что?
- Спасибо, сеньорита Эмми, но чуть позже, если можно.
- Можно и позже, - согласилась негритянка, тоже наливая себе кофе, - хотя, если будет бомбардировка, то жратва отложится на вечер. Скажи, комбриг, будет или нет?
- Будет, - ответил Монкадо, - я что, по-твоему, в шутку объявил оранжевый код?
- Понятно, - отреагировала она, старательно помешала ложкой в котелке, затем взяла с полки потрепанную книжку, и уселась на табуретку с этой книжкой и кружкой кофе.
Комбриг негромко хлопнул ладонью по столу и абстрактно констатировал:
- Вот так мы тут и живем, сеньор атташе.
- Просто: Хуго, - предложил гость.
- Тогда просто: Бернар. Так что, Хуго, вы про камрада Лео спросить хотите?
- Я про все хочу спросить, - памфлетист улыбнулся, - но, про Лео прежде всего.
- Я так и подумал, - сказал комбриг, - значит так: в Баскервиль-холл мы поедем, когда стемнеет. Так безопаснее.
- В Баскервиль-холл? – удивился Хуго.
- Точно. Жена камрада Лео пошутила, что сектор Жемчужная лагуна как Гримпенская трясина. Ну, вы, наверное, читали «Собаку Баскервилей» про Шерлока Холмса.
- Да, я читал. И действительно: тут похоже. Только климат другой, и флора другая… А Баскервиль-холл это, надо полагать, центральный штаб?
- Почти точно. Одна поправка. Кочующий центральный штаб. Нельзя, чтобы ЦШ имел постоянные координаты более, чем 5 часов. Это вероятное время засечки и подготовки точечного удара ракетой класса «шрайк». Многие выдающиеся террористы погибли в результате игнорирования такой угрозы. А мы научились на их опыте так не делать.
- Я понял. А тут часто бывают бомбардировки?
- Каждый день, в обеденное время, - ответил комбриг, - раньше были артиллерийские обстрелы 80-мм ракетами со стороны моря, с лаголаргонских сторожевых кораблей, и напалмом со штурмовых самолетов. Но, у нас тут появилось микро-ПВО и мобильные противокорабельные минометы. Так что, теперь противник выполняет бомбардировки пластиковыми топливными бочками с высоты 7000 метров по площадям. Против этой тактики мы кое-что нашли, будем тестировать. Но, бывают еще нерегулярные удары в разных вариантах. Или те же авиа-налеты с бочками, или десанты в брошенный город Блуфилдс с артиллерийскими обстрелами оттуда. Мы уже угадываем и готовимся.
Хуго Редондо отхлебнул кофе и предположил:
- Нерегулярные удары случаются, когда к вам приезжают в гости друзья с севера?
- Точно, - комбриг Монкадо снова хлопнул по столу, - скоро вы сами увидите. А пока, может, вы расскажете, что нового в Брито-Гранада? Вы же там были три дня назад.
- Попробую рассказать, - ответил памфлетист и начал рассказывать.
Ему и самому было интересно переложить на устную речь свои впечатления о столице Лаголарго. В виде файла-конспекта он зафиксировал это сразу после переговоров. Ему хватило времени: день в Манагуа, день на авиабазе Карауала в ожидании «окна» для вылета на юг через границу. Но устный рассказ, это отличная подготовка для эссе. По реакции собеседника видно, какие словесные образы вызывают отклик, а какие - нет.
Сейчас Хуго говорил, и перед его мысленным взглядом всплывали картины странного, жутковатого объекта Брито-Гранада. Язык не поворачивался назвать это «городом». В понимании, общем для всех стран Перешейка, город – это нечто живое, находящееся в постоянном пестром движении. Публика на улицах гуляет, общается, устраивается для короткого отдыха на чем угодно, куда можно поместить попу. Публика втягивается на небольшие рынки, и покупает что-то, порой застревает в открытых кафе, где можно не только перекусить или выпить, а просто полистать газету… Так вот: Брито-Гранада не выглядел, как город. На его идеально-чистых улицах-каньонах, зажатых между также идеально-чистыми зданиями - модерновыми структурами из стекла, бетона, и металла – почти отсутствовали люди. Были только автомобили (новые, дорогие и тоже идеально-чистые). Эти автомобили двигались очень аккуратно, будто приклеенные к невидимым лентам огромного конвейера. Лишь изредка какой-то из них вставал на парковку. Вот момент, когда можно увидеть жителя. Он (житель) покинув транспортное средство, не задерживался на улице, а как-то крайне целенаправленно и монотонно шагал к дверям нужного ему здания и скрывался там. И можно было вообразить, что на улицах Брито-Гранада водятся какие-то невидимые хищники, и питаются теми пешеходами, которые слишком задерживаются на улице, или слишком резко двигаются...
…Капитан-пилот Руфин тогда предлагал Хуго сразу же двигаться в яхтенный порт (где припаркован гидроплан) и улетать. Но памфлетист хотел зайти в Старый город. Зашли. Старый город тоже утратил признаки жизни, и стал чучелом. Кварталы его настоящей колониальной застройки теперь смотрелись, как грубая подделка, недавно построенная специально для иностранных туристов. Увидев это, Хуго согласился с Руфином, и они смылись. Уже в воздухе, Руфин проворчал: «ну, гадючник, как для зомби построен»...
…Сейчас эта цитата вызвала мгновенный отклик у комбрига Монкадо.
- Точно! Гадючник для зомби. У нас в Блуфилдс такой же Новый Сити расползался от центра. Октавия мне говорила: «ты, Бернар, это защищаешь, а что же будет, когда оно доползет до нашей окраины?». Моя жена вообще соображает в таких делах. А я порой ошибаюсь в политике. Но теперь в Блуфилдс не ползают зомби. Правда, город получил сильный шок, и жители эвакуированы, но я уверен: жизнь вернется туда.
…Тут Монкадо, рассказав в нескольких фразах о рейде своей бригады на Блуфилдс, об уничтожении Нового Сити и «антинародного контингента», затем перешел к тому, как сейчас устроилась Октавия и дети в северо-никарагуанском приатлантическом городке Кабезас. Городок был (по словам комбрига) «похож на Блуфилдс до появления сраной гонконгской Корпорации канала»… И Монкадо перешел к своей оценке политических событий. Оценки были лаконичные и точные. Но внезапно на поясе комбрига запищал радиотелефон. Монкадо отстегнул трубку, буркнул несколько слов, выслушал ответ, и пристроил телефон обратно на пояс. Затем он встал из-за стола и сообщил:
- Вот что, Хуго. Начинается рок-н-ролл, я еду на позицию.
- Понятно, - памфлетист кивнул, - а мне что делать?
- Вы оставайтесь в дзоте. Если что – Эмми сообщит порядок действий.
- Ага, - подтвердила девушка-негритянка, снова хлопотавшая в уголке-камбузе.
- Ну, до скорого, - комбриг козырнул и вышел за дверь.
…
*38. Перепрограммирование военных…
…Это странная штука. Вот что подумал Хуго Редондо, оставшись один за столом. Как правило, военные-профи запрограммированы с первого года службы. Идеалы режима, которому военный-профи присягал, оказываются (фигурально выражаясь) впечатаны в подкорку его мозга. Нужны экстраординарные обстоятельства, чтобы эти впечатанные идеалы изменились. Проигранная война, тотальный кризис, революция, некая шоковая катастрофа. Такое иногда случается. Чтобы вторично перепрограммировать военного-профи требуется нечто фантастическое. Но в случае Бернара Монкадо и его морпехов перепрограммирование случилось дважды, без каких-либо экстраординарных причин.
Первый раз - когда президент Геркадес не понял ситуации, и допустил, чтобы по TV в южных провинциях шла примитивная, но ураганная пропаганда Великого Канала.
Второй раз - когда у группы офицеров лопнуло терпение из-за сыскных манер Службы Безопасности Канала.
