Сергей Шведов - И человечки зелёные в глазах

— Почему?

— Сначала все церкви в угоду светским правителям низвели христианство до государственной идеологии, утверждающей святость власти угнетателей. Самой первой люди отринули заповедь «не убий», вся история человечества — история войн. Заповедь «не сотвори себе кумира» подменили причислением к лику святых римских пап и канонизации мирских властников. Почитание отца и матери свелось к отправке их в дом престарелых «для их же блага». «Не укради» велели соблюдать обездоленному, дабы тот не покушался на украденное у него государством или богачом–соседом, которые ловко повернули заповедь «не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» в речах судьи и прокурора против бесправного обвиняемого в суде. Ну а под самую завязку драмы под названием «Неудалая история рода человеческого» была запущена мелочная сексуальная революция, которая покончила с заповедями «не сотвори прелюбодеяния» и «не пожелай жены ближнего твоего». История совершила свой круговорот, и люди оказались снова в матриархате с его сексуальной разнузданностью, гендерным равенством, творческой импотенцией и генетическим вырождением.

— Полный поворот кругом на 360 градусов?

— Это и есть Великая Апостасия, веротступничество, которое совлекло человечество с пути постижения ангельской природы на скользкую дорожку превращения людей в расу демонов, одержимых страстью самоуничтожения. Лекция закончена. Вопросы будут?

— Будут. Только не вопрос, а возражение. Вера в демонов — суеверное представление мракобесов о воображаемых силах зла. Демоны в их воображении — бесплотны.

— Да, настоящие демоны имеют волновую структуру организма. Но возможно поэтапное перерождение человека в пседодемона.

— Каким образом?

— Механизм этого процесса до конца не изучен. Известно, что превращение в демона начинается в раннем детстве. Маленький человечек давит жучков, отрывает стрекозам крылья, мучит птичек, кошек и вообще всячески пробует себя в умерщвлении живых существ.

— Это называется атавизм — издержки эволюции человека от животного к мыслящему существу. Негативные проявления животной жестокости сходят на нет в период взросления.

— Не успевают, потому что в пубертатный период компьютерные игры приучают детей к виртуальному убийству. Пороговый этап деградации сознания — достижение так называемого скорбного бесчувствия, когда человек больше не способен сострадать чужому горю. Он безразлично пройдёт мимо упавшего, не уступит места в общественном транспорте калеке, с набитым животом равнодушно взирает на голодающих. В конце концов он уже и сам способен убить без последующих угрызений совести… Добавь сюда промискуитет, или свободная любовь, и разнузданность половых извращений, отказ от служения долгу, в том числе и с оружием в руках, и так далее вплоть до приятия людоедства… Ведь вы перешагнули через запрет людоедства?

— Ну, это дело совести каждого, — недоумённо развёл руками Сэм. — Людоедство — не вольный выбор, а у некоторых оно прописано в генах. Почему бы не убивать и съедать людей, если до сих пор цивилизованные люди благосклонно принимают легитимное насилие государства над гражданами вплоть до смертной казни.

— Легитимное насилие — это право власти жестокими мерами наводить порядок в случае опасности для тех, за кого она отвечает, — убить одного, чтобы не погибли все. Право власти расстрелять вооружённых мятежников — разумно.

— Это деспотия тоталитаризма, — возмутился Сэм. — Тут демократией и не пахнет.

— Демократия не пахнет, как и деньги, которые она использует для подкупа избирателей.

— Ну, это всё парапсихология и околонаука. Разве учёные узнали, каким же образом демонизм конкретно изменяет физиологическую природу человека?

— Косвенным, опосредованным… При помощи психовирусов и вирусов зла, которые самозарождаются в организме из субвиральных компонентов, способных переформатировать структуру живого организма. Рано или поздно каким–то странным образом рушится иммунная защита организма от инфекции злотворных субвирусов — и в эту брешь врывается инфекция, которая напрочь изменяет ДНК живого организма.

— И против вирусной инфекции зла разве нет лекарства?

— Нет, совсем нет. Имеются только средства для поддержания иммунной системы в тонусе. Но невосприимчивость к демонической инфекции варьировалась от народа к народу в зависимости от степени отягощённости его наследственности грехами предков. Дольше всех продержались русские. Когда стало понятно, что и русские совратились, было решено спасти всех оставшихся под божественной благодатью.

— Как?

— В критический для русских момент иностранные физики совершили эпохальное открытие. А наши русские учёные развили их теорию до практического приложения и отыскали убежище для русских в параллельном мире. Вот мы и есть — весьма отдалённые потомки спасшихся православных.

— А что случилось на Земле после спасения ваших предков?

— Все апостаты без так называемой божественной благодати, то есть иммунной защиты, потеряли невосприимчивость перед дьявольскими субвиральными инфекциями.

— И вымерли?

— Нет, изменили структуру ДНК. Превратились в демонические существа в земной плоти, я уже упоминал об этом выше, студент.

— Все до единого?

— Нет. До сих пор рождаются люди, невосприимчивые к демонической инфекции. Обычно такие не выносят соседства с монстрами и быстро гибнут, а выживших демоны попросту убивают. Мы здесь на Земле для того, чтобы обнаружить и вовремя эвакуировать из опасной зоны благодатных людей и тем самым спасти их от неминуемой гибели.

— Вы спасаете только русских?

— Нет, для нас «несть еллин и жид».

— А тот бродяга, что опередил меня и забрался к вам на корабль… Он не принёс ли вам заразу?

— Николай? Это член нашей команды. Дело в том, что приборы автоматического мониторинга для обнаружения благодатных требуют обслуживания и замены элементов питания.

— Вы, значит, выходите на поверхность по очереди?

— Нет, только некоторые из нас. Не все обладают иммунитетом против вирусов зла. Мы с Павлом вообще от них беззащитны. Поэтому и не ступаем на землю без скафандра. Николай, наш эксплуатационник, может продержаться на поверхности без скафандра около месяца, но мы его больше чем на неделю не выпускаем.

— А что у вас за скафандры?

— Разве у вас мало картинок с изображением «зелёных человечков»? Это и есть наш асептический защитный костюм с дыхательной маской.

— Я не верю ни единому вашему слову! Вы сами чёрные демоны из далёкого космоса, замаскированные под русских, и похищаете людей, чтобы выкачать из них что–то полезное для вас.

— Зачем? — усмехнулся белобрысый инопланетянин.

— Возможно, вы потеряли способность к размножению и используете наши репродуктивные органы… Но я решительно повторяю вопрос и настоятельно требую ответа: где тот парень, что пробрался к вам на борт раньше меня?

— Павло, включи экран! — сказал улыбчивый блондин хмурому брюнету.

Черноволосый кудряш прищёлкнул пальцами по груди. На стене напротив Сэма появилось изображение мирно спящего человека.

— Да вот он спит, наш Николай.

— Я вам не верю. На экране можно любой видеомультик нарисовать.

— Ну уж ради одной твоей прихоти мы его будить не станем, сам понимаешь.

Сэм неуверенно переминался с ноги на ногу на податливой поверхности гидравлического матраса. Пришельцы ему нагло врут. Он не заметил даже подобия искорки миролюбия в глазах этих странных инопланетян, удивительно похожих на мишени для стрельбы в охоте на выживших русских, какими их рисовали на компьютерных тренажёрах в учебном центре Евразийского экспедиционного корпуса, где он проходил службу по контракту.

— Не прикидывайтесь добрячками. Я‑то знаю, что у вас на уме!

— Ну и что же, хотелось бы знать?

— Я благодатный человек, хотя с рождения живу среди демонов, как мне вы объяснили. Почему же вы не спасли меня от надвигающейся угрозы? А вместо того вы меня впихнули в террариум, как какого–то гада. Никакие вы не православные христиане, а сами по себе — враги рода человеческого. Настоящие демоны — лжецы, потому что отец их дьявол, царь лжи!

— Вот как ты заговорил!

Пришельцы на это раз не рассмеялись, а тревожно переглянулись.

— Почему вы не спасли меня от демонической угрозы?!! — требовательно заявил Сэм.

— Мы спасаем только людей, — хмуро бросил ему кареглазый кудряш Павло.

— Вы хотите сказать, что я…

— Да, угадал, — печально вздохнул белобрысый.

— Ч-чего в-вам от м-меня надо? — спросил Сэм, опасливо пятясь назад.

— Нам? Это ты тайком забрался на корабль, — усмехнулся белобрысый.

— Вот уж трудно догадаться, что демону от нас надо! — хмуро пробасил чернокудрый.