Григорий Неделько - Листок желаний
Синди Уитакер
Эдвард Уитакер
Имена её родителей.
Ещё нет полуночи, значит, уже через несколько часов – завтра – она сможет узнать, действует ли магия «Листка» или всё это пустые фантазии.
Элайза положила «Листок» обратно в тумбочку и забралась под одеяло. Волновавшие её до того мысли куда-то подевалась, и она забылась крепким сном.
Утро пробралось за занавески радостными лучами апреля и коснулось лица Элайзы. Девочка засопела, сморщила носик, но не проснулась. Разбудил её не солнечный свет, а нежный поцелуй в щёку, давно забытый, а может, никогда и не существовавший.
Чудесный сон о береге моря, чайках и мягком песке растворился в небытии. Элайза подскочила на кровати и во все глаза уставилась на такое знакомое лицо. Мать глядела на дочь и улыбалась. Сначала Элайза подумала, что всё ещё спит. Наверное, она по-прежнему грезит, лёжа на мягкой подушке, удобно закутавшись в одеяло, и представляет себе… самое неожиданное, что она только могла представить, – любящую и заботливую мать. Нет, на родителей Элайза пожаловаться не могла, благодаря их жизненной позиции, отчасти сформированной самой Элайзой, девочка могла жить свободно и спокойно. Это касалось и отца, и матери. Но чтобы мать пришла в комнату Элайзы, поцеловала её да ещё глядела на неё любящими глазами…
А потом Элайзе вспомнилась «Листок». Значит, он… Да…
Элайза сглотнула – сделать это было сложно, потому что во рту вдруг пересохло, и сказала:
– Э-э… мам, э-э… Спасибо, что разбудила.
– Не за что, доченька. Вставай, тебе сегодня в школу. Но ты не спеши: одевайся, умывайся, а завтрак уже ждёт тебя внизу.
– Ага. Здорово.
– Вот и отлично.
Когда мать вышла и закрыла за собой дверь, Элайза бросилась к тумбочке, вытащила «Листок» и раскрыла его: все три написанные на нём имени исчезли. Элайза была так удивлена, шокирована и даже немного напугана происходящим, что не знала, как реагировать. Хоть она и ожидала этого, но, когда это случилось, она поняла, что была не готова к таким разительным переменам. Что сделать? Позвонить Трэйси? Не сто́ит, лучше поговорить с ней в школе, а то ещё родители подслушают. Куда деть «Листок»?.. Надо забрать его с собой, чтобы показать Трэйси и обсудить с ней… это.
Элайза снова взглянула на чистый лист бумаги в клеточку, озаглавленный: «Листок желаний». Девочка надеялась, что желания и дальше будут исполняться и не принесут ей вреда.
Успокоившись и приведя мысли в порядок, Элайза занялась тем, что обычно делала по утрам в будние дни: оделась, умылась, собрала портфель и спустилась к завтраку.
Элайза ожидала, что её отчитают, поскольку она задержалась. Но отец встретил её лучезарной улыбкой и словами «А вот и наша звёздочка».
– Привет… па. – Элайза называла отца только по имени, как это бывает в некоторых семьях, но сейчас, учитывая, что день исключительный и что отец рад её видеть (а в прошлом от него и лёгкой улыбочки дождаться было сложно), она решила рискнуть. Ещё раз проверить силу «Листка».
– Привет-привет. Садись за стол, мама приготовила вкусную кашку.
Мать, которая давно ничего не готовила, хотя в молодости была отличным домашним поваром, приготовила вкуснейшую манную кашу и украсила её кусочками клубники.
– Я не сыпала сахар. Добавь сама, по вкусу, хорошо?
– Э-э… хорошо.
За кашей последовал кофе со сливками вприкуску с шоколадным пирожным.
– Спасибо. Было… очень вкусно. – Элайза боялась ошибиться и разрушить внезапно возникшую идиллию, поэтому тщательно подбирала слова.
– Не за что, милая.
– Ну, я пошла.
– Будь осторожна.
– Ага, буду. Пока.
Родители ещё что-то говорили – наверное, прощались, – но Элайза их не слышала: она уже выбежала на улицу и быстрой, немного нервной походкой направилась к автобусной остановке.
На этот раз Элайза дожидалась Трэйси, и когда та появилась в коридоре, схватила её за руку и отвела в сторонку.
– Что такое, Эл? Ты какая-то… сама не своя.
– Нет, со мной-то как раз всё в порядке. А вот родители…
– Окрысились на тебя, да? Но за что?
– Не окрысились, в том-то и дело, а совсем наоборот. Помнишь это? – Элайза оглянулась на всякий случай, но никто не обращал на них внимания.
Трэйси увидела перед собой «Листок желаний», пустой, без единого имени.
– Это… тот же самый? – не веря своим глазам, спросила она.
– Да. Ты же не думаешь, что я стану тебя разыгрывать?
– Да уж… Ты сейчас в таком состоянии… Вряд ли это розыгрыш. Но, значит…
– Значит. – Сказала Элайза и поставила в этом предложении жирную точку.
Глаза Трэйси загорелись.
– Вот здорово! А…
– Девочки, а вам на урок не надо? – Охранник, которому платили мало, но которому до всего было дело, подошёл к ним, держа в руках банку кока-колы – наверное, купил в одном из автоматов в коридоре.
– Нам? Естественно, надо. Пошли, Трэйс.
– Пошли, Эл.
– До свидания.
– До свидания.
Охранник проводил их безразличным взглядом и, крякнув, поплёлся к своему рабочему месту.
На втором этаже девочки, взволнованно дыша, договорились встретиться на перемене, чтобы всё обсудить, и побежали каждая в свой класс.
Перемены пришлось ждать почти два часа, потому что миссис Блэкинхарт, учительница литературы, проводила спаренный урок и после первой части не разрешала никому выходить из класса. Разве что в туалет. Миссис Блэкинхарт считала, что учебный процесс должен быть непрерывным, глубоким и приносить немедленный, видимый и ощутимый результат. Однажды директриса вызвала её на разговор, хотела переубедить, но это оказалось бесполезно: такие, как миссис Блэкинхарт, не сдают своих позиций врагу и ожесточённо борются до конца. К тому же директриса, Пампушка Золли (Изольда Вэйнс), не отличалась напористым характером – когда это касалось учителей, учеников и школы. Тем не менее, она, как и три года назад, занимала свой пост и никто не пытался её сместить.
Вот почему около двух часов Элайза мучилась на уроке литературы, стараясь не думать о «Листке», слушать миссис Блэкинхарт, читать учебник и рисовать в тетради. Мысли о «Листке», без особых усилий, заглушали всё остальное. Элайза положила голову на руки и стала думать о пляже… о золотом, блестящем на солнце песке… о накатывающих на берег зелёно-голубых волнах… о чайках, парящих в вышине или устремляющихся вниз, к морю, чтобы выхватить из воды рыбу с искрящимися чешуйками… Элайза вспоминала свой сон и погружалась в него, неспешно, но неостановимо, чему не в малой степени способствовал умиротворяющий бубнёж миссис Блэкинхарт. Элайза старалась не заснуть – но так приятно было качаться на волнах, слушать песню ветра, глядеть на облака… до тех пор, пока миссис Блэкинхарт не повысила голос и не вырвала Элайзу из её грёз.
– И чтобы это было в последний раз! Ясно, Джонс?
– Ясно, – ответил один из «троечников».
Миссис Блэкинхарт держала в руках рисунок, на котором военные брали штурмом школу и захватывали в плен миссис Блэкинхарт. Учительница положила рисунок на стол, чтобы потом приобщить его к «делу». Бюрократическая сущность миссис Блэкинхарт требовала, чтобы информация о самых ненадёжных учениках хранилась в папках, которые она называла «делами». Эти «дела» она с неизменной периодичностью показывала Пампушке-директрисе. Та говорила: «Спасибо за бдительность», и миссис Блэкинхарт отдавала ей «доказательства» – записки, рисунки, фигурки из бумаги, – которые Пампушка с чистой совестью выбрасывала в мусорное ведро.
Миссис Блэкинхарт откашлялась, как делала каждый раз, когда хотела задать ученикам что-нибудь сложное, но тут прозвенел звонок, и ей пришлось довольствоваться домашней работой.
Элайза первой, словно вихрь, вылетела из класса, задев по пути «крутого парня» Пита.
– Эй, чувиха, поосторожнее!
Но Элайзе было не до него.
Хотя это была так называемая «большая» перемена, она показалась девочкам очень короткой. Они не пошли в столовую (так как ещё не проголодались, да и времени на еду у них не было), а встали у стены на первом этаже, подальше от чужих взглядов, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Если «Листок» работает, то надо непременно этим воспользоваться. Но как убедиться, что они не ошиблись? Вдруг предки Элайзы каким-то необыкновенным образом вдруг превратились в любящих и заботливых родителей?
– Может, они передачу какую по телику посмотрели? – предположила Трэйси.
– Не знаю. Не уверена.
Оставался единственный вариант: проверить, изменилась ли мисс Блум. Предположение, что она может быть милой и ласковой, было намного абсурднее и невероятнее предсказания о том, что планету захватят плюшевые мишки с бластерами. Но выбора у девочек не было…
