Джеймс Боллард - Белая женщина, белая птица (пер. М.Пчелинцева)
Криспин по воде обогнул стоявшую на мелководье лодку, выискивая отборнейшие перья и аккуратно пристраивая их в свою корзину – яркие хвостовые перья сокола, жемчужно-серые перья глупыша, коричневые грудные перья гаги. Взвалив корзину на плечо, он направился к дому.
Кэтрин Йорк пододвигала стол ближе к огню, заодно укладывая поаккуратнее перья, сохнувшие в дыму костра. Куча перьев, лежавших на сделанном из остатков беседки каркасе, за это время выросла; наружные были свиты вместе и образовали нечто вроде жесткого ободка.
Криспин поставил корзину перед ней и отступил на шаг.
– Миссис Йорк, я принес вам эти. Думал, они могут пригодиться.
Женщина искоса взглянула на небо, затем, словно чего-то не понимая, потрясла головой. Криспину неожиданно пришло в голову: да узнает ли она его?
– Что это такое?
– Перья. Для вот этого.– Криспин указал на высокий белый ворох.– Это самые лучшие, какие я смог найти.
Кэтрин Йорк опустилась на колени, юбка прикрыла сбитые сандалии. Она трогала цветные перья, словно вспоминая их первоначальных владельцев.
– Очень красивые. Спасибо, капитан.– Она встала.– Мне бы хотелось оставить их себе, но нужны ведь только вот такие.
Следуя жесту ее руки, Криспин поглядел на перья, разложенные по столу. Выругавшись, он хлопнул ладонью по затвору винтовки.
– Голуби! Это же все голубиные! Как же я сам не заметил! – Он подхватил корзину с земли.– Я наберу вам таких.
– Криспин… – Кэтрин Йорк взяла его за руку. Ее глаза обеспокоенно блуждали по лицу Криспина, словно подыскивая необидный способ его остановить.– Спасибо, мне хватит. Я уже почти закончила.
Криспин помедлил, ожидая от себя каких-нибудь слов для этой прекрасной беловолосой женщины, чьи ладони и платье покрывал мягкий голубиный пух. Затем он подхватил корзину и вернулся к лодке.
На обратном пути к кораблю он перебирался с одного конца лодки на другой, сбрасывая в воду ее груз. За яликом тянулся след из мягких перьев.
Ночью, когда Криспин лежал на ржавой койке в капитанской каюте, сны его, в которых гигантские птицы заполняли лунное небо, были прерваны еле слышным шорохом воздуха в такелаже, приглушенным бормотанием призрачного, говорящего сам с собою голоса. Проснувшись, он лежал не двигаясь, прижав голову к стальному пиллерсу, вслушиваясь, как воздух почти беззвучно обтекает мачту.
Криспин вскочил с койки, подхватил винтовку и босиком взбежал по трапу на мостик. Вступив на палубу и подняв ствол винтовки, он успел на мгновение различить в лунной ночи огромную белую птицу, летящую поперек реки.
Он бросился к поручням, пробуя приладить винтовку достаточно устойчиво, чтобы выстрелить вдогон. Гиблое дело: птица была слишком далеко, а потом ее очертания и вообще исчезли на фоне обрыва. Если раз спугнуть, она уже никогда не вернется. Несомненно, это одна из заплутавших. Вероятно, хотела устроить гнездо среди мачт и такелажа.
Незадолго до рассвета, пронаблюдав всю ночь за небом, Криспин отправился на ялике на другой берег. Он был уверен, что птица кружила над домом, и находился из-за этого в лихорадочном возбуждении. Может быть, она даже видела спящую Кэтрин Йорк сквозь одно из разбитых окон. Приглушенный отзвук лодочного мотора разносился по воде, поверхность которой нарушали силуэты мертвых птиц. С винтовкой наготове Криспин низко пригнулся и вытолкнул лодку на берег. Он пробежал призрачным лугом. Трупы лежали здесь, подобно серебристым теням. Одним броском он преодолел мощенный булыжником двор и опустился на колено около кухонной двери, пытаясь уловить звуки, производимые во сне спящей этажом выше женщиной.
Целый час, пока над обрывом поднимался рассвет, Криспин крадучись ходил вокруг дома. Не было ни малейших признаков птицы, но в конце концов он набрел на кипу перьев, вознесенную на каркас из обломков беседки. Заглянув в серую ямку, он сообразил: голубь строил себе гнездо.
Осторожно, чтобы не разбудить женщину, спавшую наверху, за окнами с разбитыми стеклами, он уничтожил гнездо. Прикладом винтовки он прошиб его бока, затем ногой проломил плетеное дно. Если бы не он, Кэтрин Йорк могла следующим утром выйти во двор и неожиданно обнаружить в этом гнезде птицу, готовую атаковать ее со своего насеста. Счастливый, что спас женщину от такого кошмара, в разгорающемся свете утра Криспин отплыл от берега и вернулся на свой корабль.
Следующие два дня Криспин бдительно караулил на мостике, однако голубя не было. Кэтрин Йорк оставалась внутри дома и даже не подозревала о своем спасении. Ночью Криспин сторожил ее дом. Перемена погоды и первые признаки приближавшейся зимы странным образом трансформировали пейзаж, и в течение дня Криспин проводил больше времени на мостике; ему не хотелось глядеть на болота, окружавшие корабль.
В ночь, когда разразилась буря, Криспин снова увидел эту птицу. Начиная с середины дня темные тучи набегали с моря вдоль речной долины, и к вечеру обрыв за домом совсем скрылся за струями дождя. Криспин стоял в рубке и прислушивался. Ветер все дальше загонял суденышко в грязь, и переборки жалобно стонали.
Над рекой сверкнула молния, высветив на лугах тысячи трупов. Криспин оперся на штурвал, глядя на отражение своего изможденного лица в темном стекле рубки, и тут в поле его зрения вплыло огромное белое лицо с таким же горбатым, как у него самого, носом. Пораженный, он не мог оторвать взгляда, а в это время на плечах видения развернулась пара невероятных белых крыльев. Затем заблудившийся голубь, освещенный на мгновение вспышкой молнии, взмыл в воздух, порывами налетавший на мачту; крылья птицы путались среди стальных тросов.
Голубь все еще парил там, пытаясь укрыться как-нибудь от дождя, когда Криспин вышел на палубу и прострелил ему сердце.
Как только стало светать, Криспин вышел из рубки и вскарабкался на ее крышу. Мертвая птица с широко распахнутыми крыльями висела в путанице стальных тросов у самой верхушки мачты. Скорбное ее лицо широко раскрытыми глазами глядело сверху вниз, выражение этого лица практически не изменилось с того момента, как в разгар бури оно выплыло из-за отражения Криспина. Стихший ветер замер теперь совсем; Криспин глядел на дом под обрывом. На темном фоне растительности лугов и болот птица висела подобно белому кресту; он ждал, чтобы Кэтрин Йорк подошла к окну, ждал и боялся, что неожиданный шквал может сбросить голубя на палубу.
Когда двумя часами позже в своем челноке появился Квимби, страстно рвавшийся посмотреть на добычу, Криспин послал его на мачту, привязать голубя к рее. Карлик приплясывал на палубе под огромной птицей, он был готов сделать все, что велит Криспин, казалось, тот его загипнотизировал.
– Ты в нее стрельни, Крисп! – взывал он к Криспину,
печально стоявшему у поручня.– Стрельни над домом, вот тогда она выскочит.
– Ты так думаешь? – Криспин поднял винтовку и передернул затвор, выкинув патрон, пуля из которого убила птицу. Он проследил глазами, как блестящая гильза упала вниз, в покрытую слоем перьев воду.– Не знаю… она может испугаться. Лучше я туда сплаваю.
– Вот так и надо, Крисп.– Карлик лихорадочно расхаживал по палубе.– Привези ее сюда. Я тут пока все приберу.
– Может, так я и сделаю.
Вытащив ялик на берег, Криспин оглянулся на сторожевик, еще раз убедившись, что мертвый голубь отчетливо виден с такого расстояния. В свете утра оперение сверкало, как снег, на фоне ржавых мачт.
Подойдя к дому, он увидел Кэтрин Йорк, стоявшую в дверном проеме, раздуваемые ветром волосы закрывали лицо. Глаза ее сурово наблюдали за приближением Криспина.
Он был уже ярдах в десяти, когда женщина отступила внутрь дома и полуприкрыла дверь. Криспин побежал, но она высунулась из двери, крича:
– Уходи! Возвращайся к своему кораблю и к этим мертвым птицам, которых ты так любишь!
– Миссис Кэтрин… – Криспин, заикаясь, остановился перед дверью.– Я же вас спас… миссис Йорк!
– Спас? Спасайте птиц, капитан.
Криспин попытался что-то сказать, но она с силой захлопнула дверь. Он пересек луг, переправился через реку и вернулся на сторожевик, не замечая безумных лунообразных глаз, которыми смотрел на него сверху Квимби.
– Крисп… В чем там дело? – впервые карлик говорил мягким голосом.– Что там случилось?
Криспин покачал головой. Он неотрывно глядел верх, на мертвую птицу, всеми силами пытаясь угадать смысл последних слов женщины.
– Квимби, – тихо сказал он карлику.– Квимби, она считает себя птицей.
Всю следующую неделю это подозрение росло в пораженном сознании Криспина, так же как росла его одержимость мертвой птицей. Глаза голубя, нависавшего над ним подобно огромному убиенному ангелу, казалось, следовали за Криспином, куда бы тот ни шел на корабле, следовали, напоминая о моменте, когда голубь появился впервые, появился почти внутри собственного лица Криспина, отраженного в стекле рубки.
