Евгений Гаркушев - Русская фантастика 2012
— Кто — они?
— Может, тебе лучше не знать?
— Тогда какой от меня прок?
Алиса поднялась со своего гамака, присела на койку рядом со мной, внимательно посмотрела в глаза. Хотела что-то сказать, но над овальным люком каюты ярко вспыхнула оранжевая информационная панель. Механический голос из скрытого динамика сообщил:
— Внимание, экстренное торможение. Через две минуты включаются механизмы стабилизации и поля безопасности. Пожалуйста, примите удобные позы. Если вы лежите, все в порядке. Не пытайтесь встать или пойти куда-нибудь.
Алиса оцепенела, а спустя несколько секунд прошептала:
— Это они!
— Да что еще за «они»?!
— Разработчики сверхсекретного оружия. Представители могущественного производственного концерна. Они хотят у меня кое-что отобрать. И свидетели им не нужны.
— Ты считаешь, что кому-то под силу остановить звездолет, перемещающийся в субквантовом пространстве?
— Если кому-то и под силу, то им. Могущественные люди. И очень мощные проекты. Прости, что я тебя в это втянула…
Алиса наклонилась ко мне и поцеловала. По-настоящему. От ее губ пахло вовсе не пиццей, а малиной или черникой. Я не слишком хорошо разбираюсь в лесных ягодах — на Тайге они не растут, а все ягодные ароматизаторы, на мой вкус, похожи.
Настоящий поцелуй завораживал. Было в нем что-то простодушное, примитивное и вместе с тем трогательное. Пусть в виртуальном пространстве ощущения чище и сильнее, словно бы сконцентрированы и освобождены от постороннего, все равно реальный человек и реальный контакт с ним воспринимаются совсем по-другому.
Включились компенсационные поля. Алису прижало к койке рядом со мной, я и вовсе не мог пошевелить правой рукой — ее придавила девушка. Но левая рука работала…
Я поднял ее, переключил рычажок блокировки имплантированного коммуникатора, чтобы дать ему задание соединиться с бортовыми системами корабля и выяснить, почему мы тормозим. Пусть сам я не слишком продвинут по части электроники, да и имплантированных устройств во мне немного, коммуникатор я в прошлом году приобрел мощный и натаскивал его искусственный интеллект едва ли не каждый день — так что он стал опытным переговорщиком, нахалом и пронырой. Я сам его иногда боялся, хоть и настроил на безусловное подчинение. Поэтому и отключил каналы обратной связи, когда накатила депрессия.
— Привет, Глеб! — радостно заявил Ротор, как только я активировал функцию беззвучного общения. — Как дела? Понравилось быть пауком?
— Умерь свой пыл, — предложил я. — Для тебя есть дело.
Ротор обожал такие моменты. Он чувствовал себя значимым и полезным, а что еще может быть важнее для искусственного интеллекта? Разве что возможность проявить свободу воли, выбрать что-то на свой вкус. Как он, например, выбрал имя. Не я ведь назвал его Ротором, мне бы и в голову не пришло. Я и слова-то такого не знал, пока не купил себе коммуникатор и сопутствующую программу искусственного интеллекта.
— Отчего мы тормозим? — спросил я, так как Ротор теперь голоса не подавал, пусть и мысленного.
— Ты имеешь в виду всех людей или наш с тобой тандем? — уточнил Ротор. — Или задаешь вопрос в философском смысле, памятуя об известном афоризме «тормоза придумали трусы»?
— Слушай, умник, я ценю твой юмор, он часто скрашивает мое унылое существование. Но в данный момент я говорю о звездолете «Медея». Подсматривать за тем, как я пребываю в образе паука, ты успеваешь, а отслеживать окружающую обстановку — нет?
— Что ты, Глеб, о твоей безопасности я пекусь прежде всего. Именно поэтому я сразу же послал запрос, по какой причине звездолет совершает незапланированный маневр. Местные программы долго извинялись, но факты от этого не стали красивее — вас с милой девушкой, которая тщательно скрывает все факты о себе, просто кинули. Ты и твоя новая знакомая не тянете на преуспевающих пассажиров первого класса. Вы просто нагрузка, попытка менеджмента звездолета заработать лишнюю сотню гамов или пару мегаваттчасов, не в обиду будь сказано. Именно поэтому вам не сообщили, что путешествие продлится лишних пять часов, потому что «Медея» будет заходить на базу Большой Боб, чтобы принять груз и нескольких пассажиров. Коварные менеджеры спланировали задержку заранее, хоть и не признаются в этом. Обидно, но неопасно. Поэтому я и молчал, не хотел расстраивать.
— Алиса, все в порядке, — сообщил я вслух. — Торможение началось из-за плановой остановки.
— Я в курсе, — еле слышно прошептала девушка. — Мне рассказала Белинда.
— Интеллект твоего коммуникатора?
— Нет, садовая фея, — огрызнулась Алиса. — Кстати, она хочет познакомиться с твоим электронным партнером. А он отказывается. Говорит, что должен получить разрешение.
— Хорошо, разрешаю.
Что мне оставалось делать? Я надеялся, что Ротор сможет за себя постоять и не выдать наших секретов.
— Спасибо, — поблагодарила меня Алиса. Наверное, по просьбе Белинды. Ротор своих восторгов не выразил, хотя общаться с чужими электронными помощниками, насколько я мог об этом судить, он любил.
Силовое поле ослабило хватку. Давление сверху почти исчезло, только движения все еще тормозились. Теперь вполне можно было не только пошевелить рукой, но и повернуться, даже подняться.
Алиса сейчас же вскочила, откинула стол, положила на него коммуникатор.
— «Медея» предполагает взять на Большом Бобе десять пассажиров. Кого-то наверняка попытаются подселить к нам в каюту.
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
— Наверное, моя Белинда расторопнее твоего Ротора. Только и всего.
— Прямо уж, — раздался у меня в голове голос искусственного помощника. — Просто я не получал задания разузнать, что к чему.
— Тихо! — приказал я вслух.
— Ты мне? — возмутилась Алиса.
— Нет, конечно.
— Ясно. Иди сюда. Кто из этих людей кажется тебе наиболее привлекательным? Точнее, наименее подозрительным?
Коммуникатор Алисы высветил над столом экран, на котором отобразились десять голограмм. Люди разных национальностей, разных возрастов, мужчины и женщины. Каждая голограмма была снабжена общедоступной информацией: имя, фамилия, основной язык общения, степень лояльности по отношению к обществу и государству. На некоторых потенциальных пассажиров электронная помощница Алисы раздобыла целое досье: специальность, состояние здоровья, место постоянного жительства, образование, вероисповедание, членство в союзах и партиях.
— Вот, Сара Бритмэн, — я ткнул пальцем в голограмму женщины лет сорока. — Говорит по-английски, имеет музыкальное образование, живет на Земле, летала, наверное, куда-то к родственникам. Она не будет лезть в наши дела, а мы — в ее. Чего лучше?
— Нет, Сара — нулевой вариант. Сара нам не подходит, — вздохнула Алиса. — Как тебе Соломон Мешхед, Новая Калифорния, двадцать пять лет?
Крупного негра с внешностью уличного бандита я выбрал бы в попутчики в последнюю очередь.
— И чем он тебе понравился?
— Асоциальный элемент. Такой же, как и я, — грустно сказала Алиса. — Не с тобой же мне устраивать революцию, Глеб?
Ее голос был таким грустным и таким трогательным, что я забыл и спаривание пауков, и неприличные намеки на морских котиков, и объедки пиццы, которые она заставила меня съесть. Я был готов принимать участие в вооруженных восстаниях, экспроприациях и террористических акциях. Причем с неграми или без — не суть важно. Главное, чтобы Алиса была рядом.
— Без революции не обойтись? — осторожно спросил я.
— Пока не знаю, — ответила Алиса. — Но первые шаги я уже сделала. Хочешь, покажу тебе кое-что?
— Покажи.
Девушка достала из бокового кармана пиджака — даже не думал, что это настоящий карман, — небольшую, меньше мизинца, пробирку. В пробирке болталась мутная, малоприятная на вид жидкость.
— Выпей меня? — спросил я. — Чудесный эликсир? Или, напротив, самый сильный яд, который знало человечество?
— И то и другое, — ответила Алиса. — Вот ты как думаешь, Белинда?
— Заманчивая жидкость. Одна из самых любопытных среди тех, что мне доводилось ощущать своими сенсорами, — раздался голос коммуникатора. Голос словно принадлежал старой, опытной женщине. — Но воспользоваться ею может только человек.
— Эликсир вечной молодости?
— Нет. Подумаешь, диковина — омолаживающий напиток… Ты видишь панацею и одновременно яд, — ответила девушка. — Поэтому мы летим с ним на Каплю Меда. Там его можно применить.
— Каким образом?
— Не спрашивай меня больше ни о чем. А если со мной что-то случится, возьми пробирку и распорядись содержимым по своему усмотрению. Белинда расскажет тебе, что в ней.
— А пока что мы с Ротором в качестве компенсации за причиненные задержкой неудобства добились для вас разрешения присутствовать в салоне «Медеи» при выходе из субквантового пространства и заходе в систему Большого Боба, — сообщила Белинда.
