Джеймс Блиш - Козырной Валет
— Хм, — промычал Дэнни. — Да. Я не подумал об этом.
— Меня другое интересует, — сказал Шон. — В твоем рассказе о поисковых трюках есть вопиющая брешь. Что произошло, например, с тем парнем Биллом Эмерсом?
Дэнни нахмурился.
— Почему тебя это интересует? Я никогда его больше не видел. Он погиб в Банфе той зимой. Прыгал на лыжах с трамплина и разбился. Сломал позвоночник в двух местах. Думаю, он был пьян. Билл постоянно бывал пьян.
— Ага! — Шон уцепился за его ответ. — Но у тебя не было дурного предчувствия? Каких-нибудь предостерегающих голосов или других ощущений, которые ты мог бы определить, как предчувствие его смерти?
— Не-е-т. Такое не происходит со мной часто. По крайней мере, до последнего времени.
— Конечно, нет. Тебе даже не приходило в голову, что Билл Эмерс умер именно в тот день, когда ты нашел для него мазь для лыж.
— Это только предположение.
— Да черт с ним. Твой мозг не стал бы заклиниваться на этом, если бы не знал, что так оно и было. Я предлагаю тебе проверить дату. Или нет, не то; с точки зрения терапии для тебя было бы бесполезно получить консультацию психоаналитика Но твои бессознательные подозрения сами по себе являются сознанием вины. Ты случайно сделал логическое предположение о лыжной мази. И в результате…
Когда ты услышал о смерти Билла, ты почувствовал себя виноватым. Естественно, ты нашел его лыжную мазь — он поехал на лыжах — он умер. Поскольку твое сознание говорило тебе, что ты не виноват, а твое бессознательное говорило тебе, что ты виновен, у тебя появились симптомы компенсации. Твой мозг старался разрешить дилемму. И после того как это противоречие привело к беспокойству, ты решил преодолеть его с помощью теории сверхъестественных способностей. Реальное объяснение было слишком далеко захоронено и причиняло слишком большую тревогу, чтобы ты смог докопаться до него сам.
Шон отодвинул свой пустой стакан к краю стола и дважды постучал, подзывая официанта.
— Дэнни, ты знал — подсознательно, — что если бы ты не нашел мазь для Билла Эмерса, он, возможно, не стал бы прыгать на лыжах в пьяном виде. По крайней мере, не в этот день. С тех пор ты обвиняешь себя. Но ты не должен себя винить. Ведь ты не подносил ему виски, ты не отвечаешь за его пьянство, и ты не мог постоянно останавливать его, чтобы он не губил себя. Как только исчезнет сознание вины, я думаю, все твои тревоги тоже исчезнут.
Официант унес пустые стаканы, наполнил их и вернулся. В то время как Дэнни обдумывал сказанное, Шон смотрел на него осторожно и выжидающе, как кот, который только что поймал большую мышь — жертва все еще трепыхается, но тем самым увеличивает удовольствие от убийства.
Наконец Дэнни сказал:
— Это здорово, Шон. Пожалуй, я с этим соглашусь. В этом больше смысла, чем в моей теории. Но вот что меня беспокоит. Какое мне дело до Билла Эмерса? Я почти его не знал. Он просто позвонил мне ради хохмы — он слышал о моих поисковых трюках.
— Обида, — сказал Шон. — Никто не любит, когда над ним подшучивают. Когда ты услышал, что он погиб, твое чувство обиды подсказало тебе, что ты виноват в его смерти.
— Это смешно, ты выражаешься как недоброй памяти Генри Молл.
— Что из того? Поверь мне, Дэнни, бессознательное не рационально. Оно не имеет чувства юмора — и оно никогда не забывает. Оно может создать у тебя чувство вины за такое, что тебе и в голову бы не пришло.
— Ладно, — согласился Дэнни. — Но это еще не объясняет, почему я никогда не ошибался, когда меня просили что-нибудь найти. В колледже ко мне постоянно приходили и просили найти потерянные вещи — от завалившейся куда-нибудь линейки до бумажника. Я советовал, где посмотреть, и всегда оказывался прав.
Шон нисколько не смутился.
— Совпадение, — заявил он, чуть ли не опуская нос в пиво. — Люди почему-то считают, что действие случайности ограниченно. Но математически возможно, чтобы совпадения происходили в бесконечной череде случайностей.
— Но они все же не происходят.
— Происходят, — сказал Шон. Он ткнул длинным тонким пальцем в Дэнни. — Они происходят все время. Почему бы им не происходить? В бесконечности времени всякое может произойти, несмотря на явную абсурдность. Вода может замерзнуть на огне, свет может идти к своему источнику, вещи могут падать вверх, а не вниз — такое происходит неоднократно и, черт его знает, вопреки случаю или нет. Закон случайности является только местным указом. У нас есть целая школа ученых дурачков, которые ведут учет повторяющимся случайностям — с картами и костями, «предсказаниями» и всякой всячиной.
— Ты имеешь в виду парапсихологов в университете? Я не собираюсь становиться для них подопытной морской свинкой.
— Да, я о них. Когда они описали достаточно совпадений — например, при игре в кости — они заявили, что человек, бросающий кости, оказывает на них какое-то оккультное влияние! Метит крап под тайным покрывалом! Это только профессиональная версия твоей теории «свехспособностей».
Дэнни, ты всего лишь жертва сверхсовпадений. Ты оказался в неблагоприятной психологической ситуации из-за чувства вины за пьяного лыжника. И в то же время ты впутался в то, что математики назвали бы цепью случайностей, цепью неправдоподобностей, которые все же реальны и которые объясняют все твои затруднения.
Это звучало приемлемо, хотя трудно было представить, где младший редактор мог почерпнуть всю эту информацию. Дэнни сказал:
— Вероятно, ты прав. Что ты мне посоветуешь?
— Я не психоаналитик, — сказал Шон. — Если у тебя водятся деньжата, найди хорошего врача. Но все же постарайся понять, что ты всего лишь испытываешь чувство вины из-за смерти Билла. И что объективно ты не ответственен за это. Если ты не придешь к согласию с самим собой по этому поводу — ну, тогда рано или поздно цепь случайностей прервется на тебе, и ты должен будешь согласиться к каким-нибудь другим доводом, чтобы объяснить бегство от правды. Твой следующий довод будет еще более ненормальным, чем нынешний.
— У меня возникла мысль, что я могу в это проверить, — заметил Дэнни. Он встал. Странно, Шон заказал всего по два стакана пива, но он совсем опьянел.
А как выглядел Билл Эмерс? Я даже не могу вспомнить.
— До свиданья, — сказал он. — Спасибо, Шон. И, осторожно ступая, направился к выходу.
Глава 4
Туман в хрустальном шаре
Занавески, висевшие в проеме двери бара, золотились от солнечного света, но он опасался проходить мимо них. Похоже, его равновесие, как душевное, так и физическое, было не слишком устойчивым. Но мир снаружи ничуть не изменился. Машины шуршали шинами по асфальту, пешеходы сновали мимо, занятые своими делами. Высоко в небе, среди небоскребов летел гидроплан, ведя наблюдение за заливом для администрации порта. Все было совершенно нормально.
Только насколько ты сам нормален?
Шон сказал: «Бог мой, но ты нормален». Но он имел в виду: «Бог мой, ты невротик». По понятиям Шона, ни одна ситуация не была нормальной.
Но у Дэнни имеется, по крайней мере, одно мерило его неожиданно поставленной под сомнение нормальности. Он поступал в компанию «Дельта Паблишинг» в качестве стажера согласно солдатскому биллю о правах. Он прошел тест в Администрации по делам ветеранов, и тот показался ему даже излишне исчерпывающим, так как туда были включены все психологические тесты: Сэнфорда-Бине, многофазовый личностный опросник штата Миннессота, все три калифорнийских теста, тесты Олпорта-Вернона, Векслера-Белвью, Пинтнера, Бернрейтера, Отиса, Роршаха, Сонди. Большинство из них, казалось, были слишком далеки от требований, которые редакция странички по упаковке в газете, посвященной пищевой промышленности, могла бы предъявить к своему сотруднику, так что его удивило, почему от него не потребовали ко всему прочему еще пройти проверку на благонадежность.
Результаты теста его не слишком осчастливили. «Вы нормальны, — сказал ему врач. — Есть небольшая тенденция к ипохондрии, но в пределах нормы. Я бы не стал о ней говорить, если бы ваши профильные данные не были такими средними. Не смотрите так смущенно, мистер Кейден. Вы должны себя поздравить. Люди с таким высоким коэффициентом умственных способностей обычно имеют психологический профиль рваный, как будто раскромсанный ржавой пилой. Я знаю, что модно быть невротиком, но вы никогда не добьетесь этого, мистер Кейден. Вы ненормально нормальны, простите меня за каламбур».
Это было два года назад. Сейчас, если верить Шону, он был хоть и не явным невротиком, но в опасной близости к расстройству психики.
Просто все это не могло произойти так быстро. Более того, Дэнни был не таким уж профаном в учении Фрейда: как-никак он закончил колледж. И без подробных объяснений Шона ему был известен основной принцип Фрейда: неврозы — следствие ненормальной сексуальной жизни.
