Елена Сенявская - У Вечной реки. Лирическая фантастика
Капсула, наконец, растворилась, не оставив даже следов недавнего существования. Распростертое тело Гостя лежало теперь на плитах грузового отсека. Тамара первой коснулась его руки, чуткие пальцы уловили биение пульса.
— Жив… — голос сорвался до шепота. — Нужно перенести в медблок… Скорее! — она почти закричала.
И Капитан, подчиняясь невольно отчаянному «приказу», не мог оторвать взгляд от ее вспыхнувшего лица. И когда, пыхтя и отдуваясь, они несли Чужака по длинным коридорам «Дельфина» (сгоряча не догадались позвать на помощь ребят), губы Тамары дрожали — вот-вот заплачет. Первый рейс. Девчонка, пацанка… Двадцать два — не семьдесят пять. Кто осудит, что сдали нервы? Но держится молодцом. И обидишь смертельно, если прикажешь уйти. Да и зачем приказывать? Кибермозг не заменит заботливых женских рук…
* * *Едва двери медицинского отсека закрылись за их спиной и Чужак был уложен на госпитальную койку, Капитан и его спутники задумались над вопросом, который до сих пор не приходил им в голову: «Как быть дальше?» Гость жив, но следует ли ждать, пока он проснется сам, или попытаться разбудить его? И какие неожиданности ждут экипаж «Дельфина» после его пробуждения? Ситуация непредсказуемая для простой человеческой логики. А им придется столкнуться с логикой нечеловеческой… Хочется верить, что он такой, как они сами. А в глубине души ждешь необычного, хотя не желаешь признаться себе в этом…
— Док, Капитан… Вам пока лучше уйти. Я подежурю здесь, — решительно сказала Тамара, выводя товарищей из минутного замешательства.
— Ты не можешь остаться одна! — вырвалась у Врача невольная фраза.
Девушка чуть улыбнулась побелевшими губами.
— Вы тоже боитесь нашего Гостя, Капитан? — спросила не без иронии, хотя при всем своем бесстрашии чувствовала сильный озноб.
«Старик» не ответил. Тамара ставила его в тупик. Конечно, на корабле безопасность каждого контролирует Кибермозг, и даже, если… Впрочем, к черту глупые мысли! И все-таки оставить девчонку один на один с Чужаком как-то не по-мужски. Но и сидеть всем вместе возле его койки — бессмысленно и нелепо. В этом она права: ждать, возможно, придется долго. Нужно назначить дежурство. По очереди. А когда он придет в сознание, немедленно собрать весь экипаж.
— Ладно, — коротко сказал Капитан. — Тамара дежурит первой. Через два часа тебя сменит Док.
— Подключи хотя бы приборы, — хмуро посоветовал Врач. — Нужно же знать, в каком он состоянии…
— Не стоит вторгаться в область, о которой понятия не имеем. Как бы не повредить, — мягко возразила она.
— Бездействие еще никого не спасало, — сквозь зубы заметил Док.
— Зачем прикрывать заботой чрезмерное любопытство? — отпарировала Тамара. — Ты похож на ребенка, который разбирает игрушку, чтобы понять, как она устроена. Сумеешь ли собрать? — и шепнула миролюбиво, заметив, что Врач побледнел от ярости: — Не сердись! Он просто спит и должен проснуться сам, не потревоженный нашим вмешательством. Если с ним станет неладно, я почувствую. И приму меры. Тебя позову… Но сейчас все в норме!
— Как же, у нее интуиция!.. — проворчал Док, неохотно выходя из бокса и направляясь в кают-компанию.
Капитан немного задержался.
— Смотри, дочка, без фокусов! Когда очнется, сразу же дай знать. Контакт — это не шутка. И… поосторожнее, — он нахмурился: оставлять ее не хотелось.
— Не волнуйтесь, Капитан. Я думаю, мы поладим, — озорной огонек блеснул в глазах.
Со смутной тревогой и настороженностью «старик» скрылся за дверью.
* * *Экипаж ждал в кают-компании. Когда возбуждение немного улеглось, Капитан взял слово.
— Ну что ж, — тихо начал он. — Нам выпала редкая удача. Это — Контакт. И мы — первые. Но я не знаю, как поступить…
— Не понимаю вопроса, командир, — перебил Старший Навигатор. — О чем здесь думать? Он проснется — и все решится само собой.
— Я не об этом, — поморщился Капитан. — Вероятно, корабль Чужака погиб. Мы подобрали его и теперь должны помочь вернуться домой. Но не можем менять курс — горючего хватит лишь до Земли.
— У нас нет выбора, — пожал плечами Штурман. — Он отправится с нами на Землю, а там создадут новую экспедицию.
— На это уйдут годы, — хмуро заметил Врач. — А пока он останется пленником — сначала на «Дельфине», затем — на Земле.
— Гостем, — поправил его Штурман. — Не надо усложнять.
— Упрощать тоже не следует, — отрезал Док. — Гость, который не может покинуть радушного хозяина, — пленник. Одиночество всегда угнетает. Он был и останется чужим среди нас…
— Ты можешь что-нибудь предложить? — спросил Капитан, жестом остановив уже готовое прорваться у людей раздражение.
— Ничего, — Врач усмехнулся с горечью. — Мы лишены возможности выбирать. Где бы ни была его планета, запас горючего слишком мал. Изменив маршрут, мы потеряем надежду на возвращение и ничего не добьемся. Станем «блуждающими звездами»…
— Тогда о чем мы все говорим? — тихо заметил Пилот. — Не лучше ли подождать, пока Контакт состоится? Ведь мы ничего не знаем о НЕМ.
А про себя подумал, что Врач прав. Какую тоску и боль должен испытать незнакомец, очнувшись на чужом корабле и осознав, что остался один. Навсегда. Потому что на возвращение не хватит жизни. И никто не сумеет помочь — ведь люди не научились еще побеждать Время. У Вселенной — свои законы…
* * *Тамара всматривалась в бледное лицо спящего и ловила себя на странной мысли, — что все это уже было когда-то и она видела эти выразительные черты. Хотелось провести ладонью по мягким темным кудрям, заглянуть в глаза — какого они цвета?.. Но глаза были закрыты, а коснуться волос Гостя она не посмела. Так и сидела, пока не истекли положенные часы дежурства. А потом пришел Врач, и она отправилась в свою каюту, не без сожаления покинув пост.
Там, поудобнее устроившись в кресле, потянулась за книгой, без особой надежды отвлечься от смутных дум. Томик Лермонтова попал под руку. И тогда, забыв обо всем, она отдалась грустному очарованию его стихов.
«Печальный Демон, дух изгнанья,Летал над грешною землей…» —
плавно, как мелодия, текли строки. Тамара не заметила, как задремала. Но и во сне кружились вокруг нее призрачные образы, навеянные древней поэмой. И казалось, что это она парит в сияющей бездне, и черные крылья Демона все дальше уносят ее. Как сильны и нежны объятия… А голос, печальный и мудрый, шепчет пугливой душе:
«Тебя я, вольный сын эфира,Возьму в надзвездные края,И будешь ты царицей мира,Подруга вечная моя…»
А мимо проплывают Галактики, россыпи звезд и алмазов устилают путь… И Время течет в стороне, не властное над Бессмертием…
Очнулась Тамара. Но не было в теле прилива сил. Скорее, усталость, как будто и в самом деле вернулась из долгого странствия. И было такое чувство, когда сон сливается с явью, и не хочется расставаться с таинственным миром грез…
Стряхнув с себя остатки сна, девушка поднялась и вышла в коридор, собираясь заглянуть в медблок — узнать, кто принял дежурство у Дока и все ли там по-прежнему. В эту минуту сигнал тревоги прокатился по кораблю — Чужак открыл глаза.
* * *Они стояли перед ним — растерянные, разочарованные, не зная, как теперь быть… Гость смотрел на людей холодно, без малейшего интереса, и столько ледяной отчужденности было в его взгляде, что экипажу ничего другого не оставалось, как отложить «знакомство» и освободить медицинский отсек от своего присутствия.
Капитан вышел подавленный и злой. Вместо благодарности за спасение — полное равнодушие! Есть от чего обижаться. Но с другой стороны, — легко осуждать, не умея, не пытаясь понять… Кто знает, что случилось с Чужаком? Почему он должен вести себя, как привычно землянам?! Что мы знаем о нем, о его планете, о его народе?.. Нужно искать ключ к пониманию. Без него — невозможен Контакт. Понадеялись на внешнее сходство… Но не так-то просто начать разговор. Чужая душа — потемки. Чужой язык — иероглифы. Но кто-то должен первым сказать: «Здравствуй!» И улыбнуться. И протянуть руку: «В моей ладони нет камня…»
* * *Никто не видел, что Тамара осталась в медблоке. Одна, лицом к лицу с настороженным Гостем. Осталась, заметив, как чуть потеплели глаза Чужака, встретившись с ее взглядом. На какой-то миг, — но его хватило, чтобы угадать под каменной маской горечь и одиночество. И пожалеть — просто, по-женски, с той чуткостью, на какую не способны мужчины… И мягким жестом взять в руки его холодные пальцы. И спросить глазами: «Тебе плохо? Чем я могу помочь?..» И услышать в ответ чужую мысль — так легко и ясно, словно всю жизнь говорила, не разжимая губ: «Я так долго искал тебя… Как прекрасно, что ты есть во Вселенной…»
