Марина Дяченко - Долина совести
Нервно потерев ладони, покусав губу, он вывел посреди следующей строчки:
«Глава четвертая».«На верхней лестничной площадке, перед самым выходом на крышу, стоял человек в кожаном плаще. Мальчики отпрыгнули назад – но было поздно. Человек повернул голову – глаза у него светились красным…»
И, вообразив себе этот взгляд, Влад готов был затрепетать от сладкого ужаса – когда в передней грянул дверной звонок.
Влад вздрогнул. В присутствии мамы звонок звучал совсем по-другому, деликатно, как тихий стук в дверь, зато когда мамы не было – это был требовательный вопль, подобный грохоту кованых сапог и пудовых кулаков в кожаных перчатках.
«Человек повернул голову – глаза у него светились красным…»
Влад боком встал со стула. С неспокойным сердцем подошел к окну и, незаметно отодвинув занавеску, выглянул наружу.
Он ожидал увидеть кого угодно – не вовремя явившегося слесаря, почтальона с телеграммой, участкового полицейского – но у двери стоял Димка Шило! А ведь уроки только что начались!
Беззвучно взвизгнув от восторга, Влад запрыгал вниз через две ступеньки. Отпер дверь:
– Заходи! Да заходи же! Ты что, с уроков смылся?
Димка смущенно улыбнулся.
Влад не пытался даже скрыть, как он рад. А рад он был ужасно. Он здорово соскучился по Димке. И надо было столько всего рассказать…
Димка пожал протянутую Владову руку. Протянул кулек с двумя сморщенными яблоками. Отступил, качая головой:
– Не-е… Я с физики смылся. Мне надо обратно, чтобы на ботанику успеть. Я – так, на минутку… Яблоки принес. Жри, поправляйся.
– Да я и так уже, – Влад потрогал кончик носа и почему-то вдруг смутился.
– Уже можно к тебе приходить? – деловито осведомился Димка.
– Ага…
– Ну так жди!
И Димка сбежал, отказавшись от чая, а у Влада еще долгое время было приподнятое настроение: вот что люди делают ради дружбы! С физики сбегают!
Он вымыл яблоки и задумчиво съел одно за другим. Написал три странички в тетрадке – про то, как мальчики ни с того ни с сего стали пленниками человека (на самом деле робота!) в кожаном плаще и с красными глазами. Потом сочинительство застопорилось; чтобы собраться с мыслями, Влад взобрался на диван, уперся локтями в подоконник и стал смотреть на улицу. Торговала овощами небольшая лавка напротив, проехал наполовину пустой автобус, прокатил почтальон на мотороллере…
К лавке подошли, как бы между прочим, две девчонки из его класса. Эти-то были заядлыми прогульщицами; им ничего не стоило удрать с уроков, найти укромное местечко и покурить, например, или просто посплетничать…
Но почему это укромное место оказалось напротив окон их с мамой квартиры? Почему этой парочке среди бела дня вдруг потребовались лук и свекла, а не жвачка и мороженое, как обычно?
Девчонки вошли внутрь. Сквозь матовое стекло Влад видел, как они стоят у прилавка, как покупают что-то (морковку?), направляются к выходу…
Обе стояли у дверей овощной лавки и глазели прямо на Влада. Увидели его в окне, заулыбались, замахали руками. Проходивший мимо сосед недоуменно от них шарахнулся.
Влад состроил гримасу и задернул занавеску.
Спустя несколько секунд зазвенел звонок. Влад выглянул – обе красотки стояли под его дверью; вспомнился рассказ кого-то из мальчишек о том, как непрошеных визитеров поливали водой из замочной скважины, используя для этого резиновую клизму…
Где хранится клизма, он не знал. Да и вообще, много чести, он же не детсадовец. Сами уйдут, надо только не обращать внимания.
Звонок резал уши. Вытерпев минуты три, Влад спустился; странно, что одноклассниц не отпугнуло выражение его лица. Наоборот, они почему-то развеселились:
– Морковки хочешь?
– Нет.
– А от ангины очень помогает морковка…
– А от наглости что помогает?
– А мы не к тебе вообще шли, – сказали обе в один голос. Переглянулись. И снова в один голос: – Мы просто в магазин…
– Ну так и привет, – Влад захлопнул дверь; постоял в прихожей в ожидании нового звонка, но девчонки смылись. Растаяли, как дым.
* * *В половине второго, когда уроки закончились, посетители повалили один за другим. Повторялась вчерашняя история со звонками – но если трубку можно положить в любой момент, то дверной звонок так просто не отключишь.
После пятого по счету визита (Игнат Синица, в классе сидевший у Влада за спиной и всегда передиравший контрольные) Влад вывернул пробку в электрическом счетчике. Перестал ворчать холодильник, погасла настольная лампа; Влад плотно задернул шторы, устроился на диване и взялся вести наблюдение через дыры в ткани (прежде их было три, но четвертую пришлось проделать ради полноты обзора).
В овощной лавке торговались сразу три его одноклассницы и один одноклассник. Еще двое девчонок делали вид, что ждут автобуса на остановке; Влад видел, каким неприятным сюрпризом для каждого из «детективов» была встреча с конкурентами. Как они поначалу отворачивались и прятались, и делали вид, что попали сюда случайно…
Вечерело. Под окном собралось человек пятнадцать; тут были и Супчик, и Клоун, и Глеб Погасий, и Кукушкины прихлебатели, и Линка Рыболов, и Ждан, и Марфа Чисторой, и Дана… Половина класса. И все стояли и глядели на окна, и в какой-то момент Влад с ужасом подумал: а как мама?! Вот она придет с работы и увидит темный дом, толпу внизу… Что она должна думать, скажите пожалуйста?!
Зажглись фонари. Влад не слышал, о чем переговариваются его одноклассники – но видел, что они угрюмы и злы. Случилась потасовка между Супчиком и Клоуном; Линка заехала по загривку Глебу, а тот побоялся давать сдачи. Что им надо от меня, думал Влад, чуть не плача. Чего они хотят, что я им сделал…
Он был близок к тому, чтобы открыть форточку и сбросить на визитеров вазон с алоэ – когда на сцене появилось новое действующее лицо. Учитель математики и физики, тот самый, чей урок прогулял сегодня Димка Шило.
Математик шел по улице и смотрел на номера домов, сверяясь с записной книжкой. Влад навсегда запомнил, какое у него было при этом лицо – очень сосредоточенное, как у хирурга перед операцией; это выражение очень не шло ему. (Математик похож был на плюшевого гнома – такой же мягкий с виду, круглоносый и круглощекий. Тем из учеников, кто позволял этой карамельной внешности ввести себя в заблуждение, нелегко было потом выкарабкаться хотя бы на четверки, потому что математик был придирчив и злопамятен, и учеников своих любил, как огонь любит щепки.)
Когда математик увидел толпу своих воспитанников перед дверью нужного ему дома – лицо его утратило озабоченность и на секунду поглупело. К его чести, он очень быстро овладел собой; Влад, наблюдавший за ним сквозь два стекла и дырку в занавеске, предположил, что учитель хвалит Кукушкину шайку за проявленное к товарищу внимание. Очень хорошо, что так много ребят явились навестить больного. И очень странно, что больной не открывает, вообще не подает признаков жизни…
Математик твердым шагом направился к порогу и решительно нажал мертвую кнопку звонка.
Никакого звука, конечно же, не последовало. Наоборот – тишина в темном доме сгустилась сильнее, будто бы нарочно.
Влад спустил ноги с дивана.
Математика не была его сильным местом. До сих пор только их с учителем взаимное уважение помогало ему не скатываться до позорной тройки.
…Когда дверь наконец-то открылась, учитель даже отпрянул. Маленькие глаза его широко раскрылись; в следующую секунду он шагнул вперед, поспешно – будто опасаясь, что Влад возьмет да и захлопнет дверь прямо перед его носом.
А за круглой спиной учителя толпились одноклассники. Именно толпились, как в автобусе, хотя улицы на всех хватало. Несколько раз математика ощутимо толкнули в спину – но он будто не заметил.
– А у нас света нет, – сказал Влад в ответ на все эти жадные, вопросительные, странноватые взгляды. – Света. Нет.
Математик рассмеялся с явным облегчением. Как будто у него гора с плеч свалилась:
– А… Одноклассники пришли проведать… А у вас, оказывается, света нет!
– Мама на работе, – сказал Влад.
Математик смутился.
Наверное, только теперь он увидел ситуацию со стороны: вечер, больной ребенок один в доме, света нет, и толпа однокашников во главе с учителем прямо-таки ломятся в дверь…
– Мы, вероятно, не вовремя, – сказал математик. Облегчение на его лице сменилось напускной обеспокоенностью. – Но по телефону все время занято… как ты себя чувствуешь?
Влад стоял в дверях в трикотажном спортивном костюме. Весенний ветер вовсе не был теплым.
– Еще плохо, – сказал Влад.
Он видел, как наиболее наглые его одноклассники, те самые, что оказались в первых рядах и едва не сбили учителя с ног, теперь понемногу убираются в стороны, а их место занимают новые. Он видел, как недоверчиво всматривается Линка Рыболов – будто определяя, настоящие ли веснушки у него на носу и не подрисованы ли брови. Он видел, как часто хлопает ресницами Марфа Чисторой – будто от сильного ветра.
