Александр Розов - Волонтеры атомной фиесты
- Вот что, юноши. Я хорошо вас понимаю, и согласна со всеми пунктами, которые вы перечислили… Кроме одного. Я не согласна с идеей вашего партизанского рейда.
- Но, Молли! — воскликнул Гэдж, — Мы все трое прошли курс егерей, сдали экзамены, и стрелковую подготовку, и рукопашный бой!
- И у нас есть оружие, мы можем кое-кому задать перца, — добавил Лаклан.
- Оружие? — переспросила Молли, бросив взгляд в сторону рюкзаков гостей, — Какое?
- Ружья для стендовой стрельбы. Но мы взяли к ним патроны с крупной картечью.
- Вот как? — с невеселой иронией произнесла она, — И вы думаете, будет разумно с этим выступить против нескольких десятков озлобленных дегенератов, которые вооружены армейскими автоматическими винтовками?
- На нашей стороне фактор внезапности! — брякнул Сэтис.
- В скольких войнах ты уже участвовал? — поинтересовалась Молли.
- Я не был на войне, и что?
- Теория, — пояснила она, — это замечательно. Но, в любой рискованной работе нужна практика под чьим-то руководством, иначе применение теории будет хромать.
- Ладно, док Молли, — проворчал Лаклан, — скажи, что, по-твоему, надо делать?
Она многозначительно подняла палец к потолку (точнее, к навесу над верандой).
- Надо сделать так, чтобы делом занялись профессионалы, на содержание которых мы платим налоги. И я предлагаю поработать над этим прямо сейчас.
- Как? — удивился Гэдж.
- Для этого, — сказала она, — изобретен телефон. В нашей австралийской полиции есть специальный департамент по борьбе с терроризмом. Я уже дважды общалась с неким офицером из этого департамента и, хотя он занимался явно не своим делом, я думаю, бороться с терроризмом он и его коллеги умеют. Надо просто, чтобы ему отдали такой приказ. Чтобы это обеспечить, надо надавить на руководство департамента.
- Молли, ты сказала: «надавить»? — он удивился еще сильнее.
- Да. И вы, юноши, выступите в качестве рупоров общественного мнения.
- Но, — заметил Лаклан, глянув на часы, а потом на солнце, которое уже почти ушло за неровную линию холмов, — рабочий день практически закончился…
- Борьба с терроризмом, — сказала Молли, — как и борьба, например, с пожарами, должна проводиться круглосуточно и без выходных. Если эта борьба в нашей стране устроена иначе, и с шести вечера до девяти утра террористы могут чувствовать себя абсолютно свободно, то мы зря платим налоги на спецслужбы. Я думаю, общественность должна узнать, как обстоит дело в этом вопросе. Значит, сейчас ваш инструмент не ружье, а Интернет-коммуникатор. Надеюсь, у каждого из вас он есть.
- Конечно, — ответил Сэтис.
- Очень хорошо, — Молли кивнула, — сейчас ваша задача сделать так, чтобы разговоры, которые я буду вести с чиновниками, шли, как аудио-поток online на сетевые ресурсы вроде популярных любительских медиа-каналов или новостных блогов.
- Мы будем готовы через пять минут! — объявила Китиара Блумм, — Верно, парни?
Парни согласились, что это верно, а Патриция Макмагон добавила, уже держа в руке коммуникатор, сообщила:
- Я звоню папе в офис, он сейчас погонит волну, чтоб никто не увиливал.
- Хорошая идея, — согласилась доктор физики. Через пять минут все было готово. Молли взяла телефонную трубку, включила громкую связь и набрала номер.
Послышался длинный гудок, а затем голос автоответчика:
«Вы позвонили в полицию Австралии, в центральный офис департамента по борьбе с терроризмом. Вы можете оставить сообщение после звукового сигнала».
…Молли нажала «отбой», а потом набрала другой номер.
…Третий.
…Четвертый. На этот раз ответил живой женский голос.
- Здравствуйте. Это центр мониторинга чрезвычайных ситуаций полиции Австралии.
- Вот как? А я — доктор Калиборо, активист «Moby Dick». Шесть волонтеров нашей интернациональной экологической организации захвачены пиратами…
- …Извините, — перебила женщина из полицейского центра, — но вам лучше сообщить департаменту по борьбе с терроризмом…
- …Там автоответчик, — перебила Молли, — поэтому, пожалуйста, соедините меня с тем офицером, который занимается проблемами терроризма.
- Извините, доктор Калиборо, но это не в моей компетенции.
- Вот как? В таком случае, соедините меня с кем-нибудь, у кого компетенция шире.
- Я могу соединить вас с дежурным старшим офицером нашей группы.
- Очень хорошо. Я буду вам весьма признательна, если вы это сделаете.
…Время шло. Солнце уже провалилось за горизонт, и Торресов пролив резко накрыла тропическая ночь с шелестом цикад и с огромными яркими звездами среди бархатной черноты небосвода. Телефонные контакты с чиновниками следовали один за другим, и
постепенно Лаклан, Сэтис и Гэдж поняли стратегию (точнее, алгоритм), которым так виртуозно владела доктор Калиборо: многошаговый процесс максимизации заданного критерия, с шагами по восходящей линии с минимальным сопротивлением. Калиборо продвигалась вверх по ступенькам бюрократической полицейской пирамиды, не очень заботясь о специализации абонентов. На каком-то шаге ее занесло даже в департамент профилактики подросткового алкоголизма — зато, на уровне заместителя начальника. А следующим шагом она попала к сопредседателю Особой Парламентской Комиссии по Расследованию Злоупотреблений Полиции по Отношению к Несовершеннолетним из Неблагополучных Семей (Special Parliamentary Commission Investigating of Police Abuse Related to Under-ages from Disadvantaged Families — SPCIPARUDF).
Сопредседатель-парламентарий, мистер Джон-Уатт Макензи, хотел отпасовать Молли дальше по бюрократической игровой пирамиде, и задал осторожный вопрос:
- Мисс Калиборо, скажите, а эти шестеро пострадавших, они старше 18 лет?
- Мистер Макензи, — ровным тоном ответила она, — я не знаю, сколько полных лет этим ДЕТЯМ, но я убеждена: для взрослых ИЗБИРАТЕЛЕЙ которые слушают наш разговор ONLINE, через блогосферу, эти шестеро — ДЕТИ. Беззащитные дети, которые схвачены вооруженной бандой на территории Австралии. И я искренне надеюсь, что ваш вопрос относительно возраста этих ДЕТЕЙ не является предисловием к отговорке…
- …Нет-нет! — испуганно перебил Макензи, — Никаких отговорок. Дети в опасности, это совершенно ясно, и я начинаю действовать. Продиктуйте ваш телефон. Я перезвоню.
Доктор Калиборо вздохнула, положила на стол свою трубку и повернулась к Китиаре Блумм, которая выразительно протягивала ей свой коммуникатор.
- Э-э… Что там у тебя?
- Там мой папа, адвокат, он хотел бы с тобой поговорить.
- Твой папа-адвокат? Вот как? Ну, давай, я поговорю, если это важно… — Молли взяла коммуникатор и произнесла, — …Слушаю…
- Алло, здравствуйте, доктор Калиборо, — раздался слегка грассирующий, очень хорошо поставленный мужской голос, — разрешите представиться, я Аарон Блумм, адвокат, из объединенной австрало-новозеландской коллегии.
- Кто я, вы знаете, мэтр Блумм, — ответила она.
- Да, доктор Калиборо, я знаю. Дочь мне рассказала. И я сам навел некоторые справки. Безусловно, вы сейчас проделали блестящую работу, расшевелив нашу полицию. Но, я должен с грустью сообщить: даже при всем давлении, которое вы создали, структуры спецназа полиции Австралии не смогут начать боевую операцию против пиратов, пока Минюст и МИД не дадут соответствующие разъяснения. Ведь пираты, судя по всему, иностранные граждане, скорее всего — из Индонезии и, несмотря на крайне негативное отношение к ним на собственной родине, неизбежно последует нота МИД Индонезии. Кроме того, вероятно, пираты — мусульмане, а значит, неизбежен религиозный аспект последующего анализа конфликта, что очень не любят в нашем правительстве.
- Иначе говоря, — заключила Молли, — все наши политики будут хором тянуть время.
- Боюсь, что так, доктор Калиборо. Но, в окрестностях места инцидента сейчас имеется другая вооруженная сила, я имею в виду меганезийскую эскадру в проливе Торреса.
- Я знаю, мэтр Блумм. А при каких условиях они вмешаются?
- О! Тут самое важное, доктор Калиборо! Я изучил и меганезийскую хартию, и общую инструкцию для офицеров Народного флота, и специальную инструкцию этой эскадры, действующей по Честерфилдскому соглашению. Все три названные административно-правовые новеллы сходятся в том пункте, что коммодор Южного фронта, одновременно возглавляющий эскадру, действует в критических случаях по своему усмотрению, для эффективной защиты жизни дружественных гражданских лиц в оперативном поле. Он обязан уведомить Верховный суд Меганезии, но не обязан ждать ответа. Если искать в австралийском праве какую-то аналогию, то полномочия коммодора Дагда похожи на полномочия командира австралийского экспедиционного корпуса в Новой Гвинее, по статуту 1941 года, когда началась война между Имперской Японией и Альянсом.
- Мэтр Блумм, я плохо разбираюсь в юридических тонкостях. Нельзя ли проще?
