Ольга Морозова - Кошка
Я обнял её и припал губами к её устам. Наши нагие тела переплелись, и Маргарита вскрикнула от возбуждения. Я зарывался в её волосы, я целовал её обнажённое тело, как будто это последняя женщина в моей жизни. Я играл с её грудями и ласкал её ягодицы, на что она отвечала сдавленными стонами, что ещё больше возбуждало меня. Я поцеловал каждый розовый пальчик на её ноге. Я был с ней очень нежен. Она так много пережила. Она лишилась всего. Я не хотел быть грубым с ней, и даже намёк на то, что я могу причинить ей боль, был мне противен. Прекрасная Маргарита! Клара была права, как всегда, когда советовала разделить с ней ложе и прогнать печаль.
Когда мы, уставшие, лежали рядом, я вдруг неожиданно увидел нас словно сверху — два обнажённых распростёртых и беззащитных тела на белых простынях… Любовь…Мы это зовём любовью. Слияние мужчины и женщины в одно целое в краткий миг. Была любовь… Это маленькое и короткое мгновение. Я закрыл глаза и обнял Маргариту. Мне хотелось продлить этот миг. Миг любви и желания. Она прижалась ко мне, и так мы заснули, совершенно не беспокоясь о своей наготе. Просто сейчас я был с ней, а она со мной. Даже Натэлла в это мгновение покинула меня, чтобы не мешать страсти разгореться. Она понимала страсть и была великодушной. Прощай, моя милая девочка! Спи спокойно!
Я открыл глаза. Сначала я ничего не видел, но постепенно мои глаза привыкли. Я с тихим ужасом обнаружил себя лежащим среди всякого хлама на чердаке какого-то полуразрушенного дома. Дом был явно заброшен, стропила прогнили и грозили упасть, а доски подо мной нещадно скрипели.
Я приподнялся на локтях. Когда я пошевелился, в разные стороны от меня бросилось врассыпную множество кошек всех цветов и мастей. На моём животе тоже сидела кошка ослепительно белого цвета и до крайности пушистая. Она грациозно спрыгнула с меня и отошла на безопасное расстояние. Теперь я видел только их глаза, блестящие в темноте красным. Этих глаз было великое множество, они кольцом окружали меня, и мне стало немного страшно.
Тишину нарушало слабое мяуканье. Где я? Неужели переход свершился? Там, где я был, насколько мне помнилось, не было никаких кошек. Это был атрибут привычного мне мира. Только откуда здесь столько? Хотя, возможно, они поселились в этом заброшенном доме, и живут здесь припеваючи. Ничего странного. И что за прелесть та белая кошечка! Явно домашняя.
Я хотел поймать её, но она скрылась в одной из многочисленных щелей. Дикарка!
Я встал на ноги и отряхнулся. Пора выйти на белый свет. Я осторожно спустился с прогнившей насквозь лестницы, и вышел на улицу. Всё ясно, это мой город. Только самая отдалённая окраина. Здесь, на окраинах, много старых заброшенных домов. Правда, далековато от дороги, но ничего не поделаешь, я бросил последний взгляд на дом и заспешил к шоссе. Начинало темнеть, и оказаться здесь ночью мне вовсе не хотелось. Кошки кошками, но люди меня пугали гораздо больше.
Возле дороги я на всякий случай заглянул в карман, и с удивлением обнаружил некоторую сумму денег, вполне достаточную, чтобы доехать до дома на такси. Я остановил машину и благополучно доехал.
Дома всё было по-прежнему. Я обошёл все комнаты, но не увидел ничего подозрительного. Какой, интересно, сегодня день? Я включил телевизор. Информация буквально оглушила меня. Было воскресенье. А я исчез в пятницу. Меня не было всего пару дней? Это нонсенс! Но шла воскресная программа передач, и телелюди безмятежно улыбались с голубого экрана. Я позвонил приятелю. Он нисколько не удивился.
— Привет, пропажа! Я звонил тебе всю субботу. Классные бабы подвернулись! Где ты пропадал?
— Да так, уезжал. А какое сегодня число?
— Ну, ты даёшь! Славно погулял? Поздравляю! Двадцать пятое, воскресенье!
— Ладно, пока, до завтра, чертовски устал.
— Ну, пока, а что звонил-то?
Но я уже положил трубку. Всё правильно, завтра на работу. Лыка мочала, начинай сначала. Я поплёлся на кровать.
После работы я решил навестить тётю. Кажется, она нашла приятеля. Неужели и эта устроит свою личную жизнь на старости лет? Или это от того, что я освободил семью от проклятия? Тогда мне можно гордиться собой.
Я кое-как провёл день на работе, поминутно смотря на часы, стрелки которых, казалось, застыли на месте. Почему-то тётя не выходила у меня из головы, и я жаждал попасть к ней как можно скорее. Наконец этот нудный день закончился, и я пулей вылетел из дверей нашей конторы. Я быстро поймал такси, и через двадцать минут был у тёти. Она сама открыла мне дверь.
— Здравствуй, Вольдемар! Давненько ты не заходил. Старая тётя тебя совсем не интересует?
— Что ты, тётя! Ты ещё совсем не старая! И потом, я был на днях… Ты не помнишь?
— Если ты намекаешь, что я выжила из ума, то зря надеешься. Я прекрасно соображаю! Я не помню, чтобы ты заходил ко мне.
— Я ещё забрал у тебя жемчужное ожерелье, то, что осталось от прабабушки.
— Я помню это ожерелье, но чтобы ты забирал его… Если только без меня…У тебя-то всё в порядке? Ты выглядишь бледным.
Боясь прослыть сумасшедшим, я не стал настаивать.
— Ладно, как у тебя дела? Как твой ботаник?
— Ты и про него знаешь? Откуда?
— Ты сама сказала.
Тётя выразительно махнула рукой.
— Что-то здесь нечисто. Кто-то из нас двоих ненормальный. Кажется, я.
— Так что с ботаником?
— Он зоолог. Очень приятный мужчина.
— Как зовут?
— Пётр Андреевич.
— Ну, и?
— Вчера мы были на концерте. Ты не представляешь, как тонко он чувствует музыку! Это такой интеллигентный человек! Я сто лет не была на концерте. Это было чудесно! А потом мы пошли в ресторан, и Петя показал себя ужасным гурманом. Мы ели такие изыски! У него очень развито чувство юмора, я просто не закрывала рот от смеха. В общем, прекрасно провела время.
— Ты говорила, у него умерла жена?
— Ты и это знаешь? Фантастика! Думаю, это была потусторонняя связь. Ах, да! На прощание он купил мне бутылку французского шампанского и коробку шоколадных конфет. Пойдём, угощу.
— С удовольствием.
Мы прошли в комнату, и тётя гордо достала из шкафа конфеты и шампанское.
Мы выпили, поболтали ещё немного, и я ушёл.
С тех пор прошло два месяца. Я уходил с работы, приходил с работы. Ложился на кровать и смотрел телевизор. Я ни с кем не встречался, и почти ни с кем не общался, за исключением коллег на работе. Да и то преимущественно на рабочем месте. Пару раз заходила соседка, но я не открыл ей дверь. Так тягуче и однообразно шли мои дни. Я никак не мог прийти в себя, и одиночество было моим единственным спасением. Я становился затворником. Мало-помалу друзья оставили меня в покое, я оказался совершенно один. Тётя совсем не звонила, видимо, увлечённая зоологом. Но на исходе второго месяца моего отшельничества раздался звонок. Это была тётя.
— Привет, племянничек! — её фривольный тон несколько поразил меня.
— Здравствуй, тётя!
— Как дела?
— Нормально.
— Хочу сообщить тебе одно радостное известие… — она сделала паузу, желая произвести эффект. Но, так как я молчал, продолжила. — Вижу, ты не в настроении, но не буду тянуть. Я выхожу замуж. За Петра Андреевича. За Петю.
— Тётя… — только и смог выдохнуть я.
— Да. Выхожу замуж. Через неделю свадьба, и отказов я не принимаю. Ты мой единственный родственник, поэтому обязан явиться.
— Конечно, дорогая тётя, я приду. Какой разговор.
— Вот и отлично. У Пети есть небольшой домик в деревне, там он и хочет отметить. Будут только близкие родственники и парочка друзей. Скромное семейное торжество. Там мы сообщим вам ещё одну новость. Пока не хочу говорить, чтобы не сглазить. Так вот, будут два его сына, уже взрослые, это из родственников. А из друзей кто-то с работы, я их не знаю. И ты.
— Отлично. Я очень рад за тебя.
— Я тоже. Честно говоря, это как в сказке. Принцесса дождалась своего принца, только успела состариться. Смех! В пятьдесят четыре года! Хоть старость не будет омрачена одиночеством.
— Не прибедняйся, ты прекрасно выглядишь.
— Не льсти мне. У меня есть зеркала. Но это уже не важно. Встреча возле ЗАГСа в десять ноль-ноль, в пятницу. После росписи Петя заказал автобус, он отвезёт нас на дачу. Но всё, пока, у меня куча дел. Я жду тебя.
И она положила трубку.
Отличная новость, тётя выходит замуж. Конечно, я приду. Посещение свадеб стало почти моим хобби. Все женщины, так или иначе имевшие ко мне отношение, устроили свою жизнь так, как им мечталось. Все, кроме Натэллы. Хотя, откуда мне знать, может, и ей так хотелось?
В пятницу, надев свой лучший костюм, я явился к ЗАГСу. Я купил огромный букет белых роз и ходил взад-вперёд в ожидании невесты. По непонятным причинам это торжество не оставило меня равнодушным, и я немного взбодрился.
Невеста приехала в сопровождении жениха на белом лимузине. Она, конечно, не надела белое платье, но наряд был шикарным. Из того же лимузина вылезли ещё несколько человек, как я понял, гости. Все они были весьма оживлены. Тётя заметила меня и бросилась навстречу.
