Ярослав Питерский - Ленин жЫв
– Вы верите сами в своё бессмертие?
– Я?! – Кирилл пожал плечами. – Ну… теперь да… хотя, конечно, всё с ваших слов… борода-то у меня растёт. А значит, клетки как-никак развиваются или стареют.
– Это всё изучается, – Правитель стал хмурым, он сверкнул недобро глазами. – Но, заметьте, Вы бреетесь гораздо реже, чем там, в прошлой жизни!
– Ну, вроде так… – Кирилл вновь пожал плечами.
– Кирилл, мы хотим на уровне государственной власти, чтобы Вы помогли нам. Вы – и никто другой!
– А как я вам помогу?! Отдам свою печень?! – он грустно улыбнулся и тут же понял, что разговаривает слишком дерзко, словно перед ним ровня. – Так вы можете и не спрашивать… разрешения.
Но Правитель не разозлился, более того, он добродушно улыбнулся и, посмотрев сначала на Бунина (тот молча кивнул головой ему в ответ), затем на этих сиамских близнецов – Салтыкова и Щедрина, миролюбиво сказал:
– Нет, мы не хотим пускать Вас на органы и куски. Это не выгодно, да и никакого толка не будет. До Вас было семь похожих людей. Семь людей с похожими симптомами. Но все они проспали… не больше двадцати, ну, максимум тридцати лет. А Вы почти девяносто!
Кирилл понял, что пора открывать карты и заявить о себе как о человеке, которому в принципе всё равно. И нечего тут рассусоливать с этими разодетыми, как клоуны, режиссёрами-постановщиками исторического театра абсурда.
Лучинский хмыкнул и отмахнулся:
– И что? Я не хочу лекции про это. Мне всё равно. Я хочу знать, что вы всё-таки от меня хотите. Простите за грубость, – Кирилл перешёл в наступление.
Но скандала не получилось. Обстановка не накалилась. Нет, ничего не произошло. Сначала повисло молчание, Кириллу даже показалось, что его собеседники даже не знают, как себя вести в этой ситуации. И тут подал голос один из мужиков в оранжевом. Это был то ли Салтыков, то ли Щедрин. Кирилл не понял, он в них запутался.
– Что обычно хочет народ? – спросил мужик в оранжевом.
Кирилл посмотрел на него, как на сумасшедшего. Покачал головой и, вздохнув, пробурчал:
– Ну да, как же я мог забыть?! Хлеба и зрелищ…
– Ну, это да. Но всё-таки?
– А что ещё – не знаю, – задумался Кирилл.
Тут вступил в разговор второй мужик в оранжевом, то ли Салтыков, то ли Щедрин:
– Понимаете, Кирилл, русский народ постоянно недоволен властью. Он хочет её смены! Он хочет её кончины. Он устает от неё! Он постоянно, мать его, … хочет перемен! просто вот даже хлебом не корми… Да, о хлебе. Тем более, когда его нет, и всё не так идет, как ему кажется.
– Ну и что далее? Я не понимаю? – Кирилл вновь вздохнул.
– Что нужно сделать, когда приходит новая власть?! А?! – мужик в оранжевом как-то неестественно склонил свою рожу и прищурился.
Кирилл надул губы:
– Не знаю…
Тут подал голос Бунин, тот был краток, будто топором рубанул:
– Нужно создать новую элиту.
И вновь мужик в оранжевом:
– Потому как старая либо умерла, либо уничтожена. Так ведь?!
Кирилл немного смутился от этой атаки в четыре ствола. Он посмотрел то на одного в оранжевом, то на второго:
– Ну, так…
Тут в наступление пошёл Правитель, он даже приподнялся со своего трона-кресла:
– А что если элита постоянна?! Понимаете! Её не нужно менять! И её нельзя сменить! Потому что она постоянная и неизменная!
– Как это?! – опешил Кирилл.
Правитель ответил резко и громогласно, словно на митинге:
– А вот так!!! Она живёт вечно! Она вечная и никогда не умрёт! Она будет всегда!
– Вы шутите?! – пропищал Кирилл.
– Какие шутки?! – добавил Бунин. – Всё реально! И Вы… тому пример. И началось это очень давно.
– Что началось?! – не верил своим ушам Лучинский.
Правитель вздохнул и, опустившись в кресло, зажмурился и помассировал пальцами переносицы. Затем он низко и как-то медленно и отчётливо, отделяя каждое слово, сказал:
– У нас есть так называемая высшая государственная идея, которую мы собираемся воплотить в жизнь. Идея очень проста. Всякая смена и реформа губительна для нашего общества. Для нашего народа. Это показала история нашего народа. Всякое вот шатание и гуляние из одного исторического конца в другой чреваты неприятностями для всего народа. И главная причина этого в том, что даже самый стабильный и монопольный строй когда-то просто умирает, потому что умирает его элита. Его правящая сила! Вот почему коммунисты потеряли власть в конце прошлого века?! Потому что вымерла их элита, их большевистская элита! А осталась одна номенклатура. А она, словно зараженная, начала разлагаться. И разложилась до полного уничтожения государства. А теперь представьте, что элита, правящая элита, не умерла?! Она бы жила сто, сто пятьдесят, двести лет, или даже триста! Что бы было?! Да не было бы шараханья!!! Такая вот наша государственная идея: создать для нашей республики так называемую вечную элиту, правящий класс, который будет знать, что впереди у него очень много времени и, главное, стабильного времени! А народ будет знать: сколько ни будут сменяться поколения – всё будет стабильно и одинаково. И тогда вот начнутся спокойные и благостные времена для нашей республики. Вот главная цель нашей государственной идеи, которую мы хотим воплотить в жизнь. И главным помощником станете Вы, Кирилл!
– Опять я? Почему я?!!! Вы же хотите стать долгожителями или как там… бессмертными! – разозлился Лучинский.
Но на его раздражение опять отреагировали очень сдержанно:
– Да, но первый на земле бессмертный человек – это Вы! Вы! Никто не знает, как это произошло, но мы это установим. А Вы должны нам помочь. Вот и всё! – пояснил Бунин.
– Вы, Кирилл, поймите. Вся эта история развития нашей страны шла ведь по синусоиде из-за неустойчивости элиты, которая то умирала, то возрождалась. Нужно прекратить это делать. И всё. Тогда мы смело можем дать народу совсем другие условия для развития и жизни. Мы исключим из его среды обитания такую ненужную и вредную заботу, как смена власти. Вот и всё! – сказал то ли Салтыков, то ли Щедрин.
Его близнец подхватил слова брата:
– Это выход не только для нашей республики. Это выход для всей планеты! Но сначала его нужно разработать непосредственно у нас, чтобы потом на выгодных условиях, если хотите, продать технологию. И сделать нашу страну особой! У нас вот такой план! Когда наша элита станет, так сказать, бессмертной, то мы обязательно предложим это и элитам других стран! Но за это потребуем особый налог для нашего государства. Каждая страна в мире, которая хочет иметь свою бессмертную элиту, должна будет отчислять в зависимости от её развития определённый процент в фонд содержания нашей страны. И наш народ сможет жить за счёт других! Именно благодаря нашей государственной идеи!
– Вы поймите, Кирилл! – вскрикнул Правитель. – Это ведь будет сказка. Рай на земле для нашего народа! Для нашей республики! Каждый рядовой человек у нас сможет жить за счёт других стран. Причём безбедно жить, при том что наша элита будет бессмертна! Это гениальнее всего, что было на земле гениального! – Правитель встал и выкинул руку вперёд.
Кирилл сидел и молчал. Он слушал эти речи, и у него коченели руки. Нет, не от страха, а от ужаса реальности и безысходности положения, в которое он попал. Он смотрел на этих людей, сглатывая слюну, и молчал. Ему ничего не хотелось говорить. Лишь молчать…
Бунин вздохнул и, похлопав ладонью по папке, добавил:
– То есть всё просто. У нас появился бессмертный человек. Мы хотим, чтобы сначала такими вот стали и ещё несколько человек. Потом ещё. Потом ещё. Так называемый тройной поток. Эта особый государственный список чиновников, которые получат тот препарат, что сможет продлевать их жизнь. Вот и всё! Потом на государственном уровне мы продаём эту технологию бессмертия элитам других стран, которые смогут применить их к себе. А за это получаем бесконечные экономические выгоды, которыми и будет пользоваться наш народ. То есть мы создадим вот такой своеобразный вечный двигатель. Что мы будем иметь в конце?! Первое – элита живёт бесконечно долго. Второе – народ не волнуется и не требует смены власти, потому как жизнь у него беспечная, хоть и короткая.
Тут вновь вступил то ли Салтыков, то ли Щедрин:
– Но то, что жизнь короткая, а проще говоря, обычная продолжительность жизни у простого человека – в этом и прелесть. Ведь он будет стараться продолжать свой род. То есть будет существовать некая сменяемость народа. Да и такой нагрузки на планету не будет.
Ему вторил его «брат», скорее всего, Щедрин… а может, и Салтыков. Кто их разберёт, этих близнецов?! Какой-то страшный калейдоскоп этих рож в мундирах!
– Вы представьте себе, если все на земле будут вечны и все будут плодиться, нам просто через двести-триста лет не хватит места! Земля сойдёт с орбиты от перегрузки. Потому эта нижняя сменяемость нужна.
