Александр Звягинцев - Ярмарка безумия
- Какую дачу? - не понял Ледников.
Гланька посмотрела на него заботливым, прямо-таки материнским взглядом.
- Какую-какую! Ту самую. С которой мы с таким тарарамом убыли. Отец сказал, что ему звонила Нюра, сказала, что дача стоит пустая, новые хозяева еще не объявились и до лета уже не объявятся. Так что, говорит, приезжайте, когда хотите, ключ у меня, я там прибралась, мебель какая-то осталась. Нюра - это, конечно, фантастический человек. Уникальный. Прямо глас народа и deus ex mahina в одном флаконе. Deus в телегрейке, всякий раз являющийся, чтобы спасти наше святое семейство.
«Интересно, что бы ты сказала, если бы узнала еще и правду о своем деде и Нюре», - подумал Ледников.
Ну, не все сразу. Что же касается дачи… Он вспомнил, как напрягли его следы, которые он обнаружил поутру на снегу в день отъезда, страхи и видения Виктории Алексеевны. Судя по всему, за дачей тогда действительно следили, но теперь, когда она столько дней стоит пустая… Может, это действительно ход? И вряд ли люди, которые за ними охотятся, подумают, что они отправились на чужую уже дачу… И вообще в одну воронку снаряд дважды не попадает! Известная мудрость.
- Ну что ж, может, в этом есть смысл, - сказал он. - Поехали. Только заедем по дороге в магазин, надо же тебя чем-то кормить.
Когда выбрались на Кольцевую, Гланька вдруг спросила:
- А почему ты из прокуратуры ушел?
Вопрос был слишком неожиданным, чтобы отвечать на него вот так сразу. Да и настроения не было говорить сейчас об этом. Поэтому Ледников отшутился:
- Тебе прямо сейчас доложить? Или потерпишь?
- Прямо сразу, - серьезно сказала Гланька. - Ехать нам еще долго. Я, кстати, у Артема интересовалась об этом…
- Ну и что поведал мой дорогой друг? Представляю себе!
- Сказал, что ты идиот, - передернула плечами Гланька.
- Ну, понятно! - засмеялся Ледников.
Идиотами Артем называл всякого, кто делал что-то, что не укладывалось в его представлении о ценностях жизни и ее смысле.
- Ну, идиот не в смысле дурак, а в смысле отношения к жизни. Он, говорит, до сих пор не понял, откуда дети берутся. И что если идет дождь, надо открыть зонт или переждать где-то, а не обижаться на природу за то, что она так устроена…
- Ничего себе формулировочки! Это он прямо так и сказал? Надо же, а я и не знал, что у тебя дядя - философ и психолог.
- Тот еще философ! Говорит, что ты не приспособлен к жизни и что у тебя нет стержня внутри. Поэтому от тебя можно ждать чего угодно.
- А знаешь, может, он и прав, - задумчиво сказал Ледников. - Обидно, конечно, но что поделаешь!
- Слушай, Ледников, я тебя серьезно спрашиваю. Мне надо это знать. Я хочу тебя понимать.
- Ну что ж, если женщина хочет… - продолжил валять дурака Ледников.
- Заткнись! Я же с тобой серьезно разговариваю. Мне твои шуточки не нужны.
Действительно, дурацкая манера сводить все к шуткам. Не почувствовал, что Гланька затеяла разговор всерьез.
- Видишь ли, я так устроен - может, воспитали так, может, гены такие, - что мне нужен смысл, - уже серьезно сказал он. - Без смысла я не то что не могу, а просто впадаю в глухую тоску и безнадежные метания…
- А что, разве нет смысла в том, чтобы ловить преступников?
- Ну, представь, вот ты ловишь злодея, причем не бог весть какого, так себя злодея, заурядного, блоху преступного мира. Ну, ты ловишь его изо всех сил, но при этом знаешь, что вокруг такие же злодеи. Да не такие же! Куда хуже, страшнее, омерзительнее. И ты их поймать никогда не сможешь, потому что жизнь так сложилась, по таким правилам. Ну и возникает вопрос: ловить своего блошиного злодея дальше? А какой смысл? А нам, Ледниковым, без смысла никак нельзя…
- Ишь ты, какие мы! Гордыня это, Ледников, а гордыня - грех.
- А я и не говорю, что я - святой.
- Слава богу, святого мне только не хватало! Что с ним делать-то прикажешь?
«Ну, вот и отшутились, - подумал Ледников. - Современные люди всерьез не говорят. Они подшучивают и отшучиваются. Потому что всерьез им говорить не о чем».
А что касается смысла в ловле блох… На самом-то деле он есть. Потому что иногда по ходу ловли тебе удается спасти невинных. Таких, как Виктория Алексеевна, которая попала под молотилку, вообще не представляя, что происходит. Или как Екатерина Юрьевна Дроздецкая-Аристархова, оказавшаяся случайно рядом с окончательно распоясавшимися скотами. Несколько раз ему удавалось вытащить из-под машины следствия людей, случайно оказавшихся на ее дороге, чью жизнь могли сломать просто так, потому что оперу лень было работать и искать доказательства или потому что ему хорошо проплатили… Но об этом они еще при случае поговорят. А сейчас надо просто спасать Гланьку, чтобы она не разделила судьбу Виктории Алексеевны и Кати Дроздецкой-Аристарховой. И пусть кто-нибудь докажет ему, что это - ловля блох!
Ледников покосился на Гланьку. Она опять сидела насупленная и напряженная.
- Слушай, я тут недавно вычитал… Оказывается, женщины переживают стрессовую ситуацию гораздо легче, если держат за руку любимого мужчину. Причем это теперь доказано вполне научно. Облегчение заметно при магнитно-резонансной томографии, представляешь! И знаешь, в чем заключался опыт? Женщин били током в присутствии мужей и посторонних мужчин…
- Хорошо еще, что не ломом! - фыркнула Гланька.
- В общем, опыт был такой, - бодро продолжил Ледников. - Женщин три раза подвергали слабым ударам тока. В первом случае женщина держалась за руку мужа, во втором - за руку незнакомого мужчины. В третий раз она была одна, без этой мужской тактильной поддержки. Так вот, клетки головного мозга женщин реагировали на наличие или отсутствие этой поддержки. Если за руку ее держал любимый мужчина, то она значительно легче переносила боль от удара током и успокаивалась гораздо быстрее, чем тогда, когда мужчины рядом не было. Забавно, что ее нервные клетки «успокаивались» быстрее и тогда, когда в момент удара она держалась за руку незнакомого мужчины. Правда, в значительно меньшей степени…
- То-то я смотрю, все западные президенты своих баб за ручку водят, - хохотнула Гланька. - Видимо, от ударов судьбы берегут. Кстати, а мужиков заодно током не били? В порядке научного эксперимента?
- Знаешь, об этом там ничего не было.
- Ну, разумеется, мужички в это время рубильники включали, как водится.
- Как положено. Согласно штатному расписанию, - осторожно покосился на нее Ледников. Вроде опять отошла, повеселела.
Гланька пристально посмотрела на него.
- Так, Ледников, надеюсь, ты не планируешь меня там бить током или пытать огнем? Учти, я несогласная. И за ручку твою держаться не буду! Я буду сопротивляться всеми доступными способами!
- Там видно будет!
- Спасибо, утешил.
Нюра обитала в небольшом деревянном домике с холодной летней верандой. Дома ее не оказалось, хотя дверь на веранду была открыта.
Веранда была совершенно пустая. Только в одном углу высилась какая-то штуковина, прикрытая старой скатертью. То ли этажерка, то ли высокий комод.
- Ну, что будем делать? - поинтересовалась Гланька.
- Можно погулять по поселку - поискать ее, - пожал плечами Ледников. - А можно тут подождать. Нам теперь спешить некуда.
- Давно я не была в таком положении, чтобы спешить было некуда.
Гланька спустилась по ступенькам на дорожку, закурила и уставилась на верхушки сосен, раскачиваемые ветром. А Ледников стоял в дверях веранды и почему-то никак не мог отвести взгляд от штуковины под старой скатертью. Что-то она ему мучительно напоминала. А потом он понял, что это такое.
- Иди сюда! - позвал он Гланьку.
Когда она подошла, он поставил ее в дверях и сказал:
- Смотри. Только не падай.
Он медленно прошел к непонятному предмету в углу и осторожно поднял край скатерти…
На Гланьку уставились слепые глаза белого бюста, который они несколько дней назад собственноручно закопали во дворе за дачей. Рядом стоял мятый солдатский котелок.
- Боже мой! Этого еще только не хватало! Выкопала… - поперхнулась дымом Гланька. - Ну, Нюра!
- А что Нюра? - раздался за ее спиной спокойный голос. - Я вам говорила - отдайте лучше людям, а вы вон что придумали - в мокрую землю закопать. Ничего святого у вас нет.
Нюра в платке и телогрейке смотрела на них непроницаемыми глазами.
- Я его сразу выкопала, он и подмокнуть сильно не успел, только грязный очень был. Но мы с Жоркой-штукатуром все отчистили, где надо подмазали, просушили. Теперь вон как новенький стал! Совсем подсохнет, я его в комнату перенесу.
- А ты же говорила - в школу? - напомнила ошарашенная всем увиденным Гланька.
- Говорила, - согласилась Нюра. - А потом передумала. Решила, пусть у меня стоит. Мне нужнее…
Ледников смотрел на непроницаемое лицо Нюры и думал, что у этой женщины хватит сил перетерпеть все и никогда никому не пожаловаться, никогда ни у кого ничего не попросить. Она после стольких лет молчания рассказала Андрею о том, что у них было с его отцом, только для того, чтобы тот знал. Просто знал. И ничего больше.
