Чед Оливер - Неземные соседи
Опустив пониже трубу, С. моргнул и выглянул из окошка. Рассеянный солнечный свет наполнял сад. Он прошел сквозь пыльное и затянутое паутиной стекло окна под острым углом, и, все больше слабея, коснулся рамы и нескольких кирпичей слева от С. Если бы С. высунулся из окошка и посмотрел на южный угол дома, он бы увидел солнце, выглянувшее из-за облаков. Но вместо этого С. снова взял подзорную трубу в руки и поднес к правому глазу, снова направляя его на дом.
Пустая бутылка из-под молока стояла слева от каменной ступеньки, чуть-чуть ниже задней двери и в центре поля зрения трубы. Затем центр медленно переместился на кнопку звонка у двери, повыше; затем налево по кирпичной стене к открытому окну ванной комнаты; скользнул по стене к окнам двух пустых комнат и снова вернулся вниз, к дверной ступеньке, мимо которой проплывала тень облака, загородившего солнечные лучи. Это было единственным движением, замеченным С. во время своего исследования.
Постепенно центр обзора перемещался в сторону от дома, направо. Взгляд С. натолкнулся на заднюю стену гаража, выстроенного из бетонных столбов и шиферных листов. В задней стене гаража была дверь. Над ней, точно посередине, располагалось окошко. Оно имело квадратную форму и разделялось на четыре части: в одной из таких частей стекла не хватало. Взгляд С. не задержался на гараже и двинулся дальше.
Минуя гараж, С. скользил взглядом все дальше и дальше, пока в поле зрения не попала каменная стена, проходящая позади гаража и обозначающая юго-восточную границу владений мистера Мэри. Повыше над стеной поднимался купол церкви: подзорная труба не давала такого усиления, чтобы различить все детали купола — он выглядел размытым пятном.
С. убрал трубу от глаза, моргнул. Большим и указательным пальцем левой руки потрогал переносицу. Взяв трубу в левую руку, он почесал затылок, потер глаза и опять взял трубу правой рукой: направил ее на дом.
Взгляд его упал на жестяные желоба для сбора воды, установленные по кромке крыши. По обеим сторонам крыши, на углах, желоба упирались в вертикальные дренажные трубы. С. задержался взглядом на левой трубе, перевел его левее и вниз, вдоль пустых окон спален, двигаясь медленно, чтобы не упустить ни малейшего движения в них. Достигнув следующего окна — ванной — С. остановился. Все, что можно было различить там — сквозь мутное окно — лампа с коротким мягким абажуром. Ванная была темна и разобрать цвет абажура было невозможно. С. не заметил там никаких признаков движения.
Он перевел трубу немного вниз, в поле ее зрения попало большое окно гостиной, которое С. принялся пристально изучать, но так и не заметил там ничего интересного. Труба теперь была переведена на заднюю дверь. Молочная бутылка по-прежнему стояла слева от нее, на каменной ступеньке. С. посмотрел на окно кухни. Правая секция его была открыта для проветривания. Через нее был виден край стола.
На нем, полускрытый от взгляда наблюдателя оконной рамой, стоял какой-то предмет, напоминающий корзину. В кухне никаких движений С. не заметил.
Убрав трубу, С. положил ее рядом с собой на полу. Она еще не была сложена. Он обеими руками потер глаза. Взглянул на дом сквозь центральную секцию круглого окошка.
Он увидел только пустую бутылку из-под молока, стоящую на ступеньке возле задней двери. Он не мог разглядеть даже очертаний предмета, который напоминал корзинку и стоял на столе в кухне. Тишина во всех окнах дома. С. подобрал журнал “Для мальчиков” за август 19… и положил его на бревно, испещренное многочисленными зарубками. С. сел на бревно и стал читать третий эпизод из сериала под названием “Тайна Серой Мельницы”, начав чтение с последней строчки второй колонки: “Сжимая руку Тома, Фрэнк Мастер указал на открытую дверь”.
Последнее предложение следующей страницы, прочитанное С, выглядело так: “Несмотря на мучившую его жажду, он без сожаления смотрел на утекающую воду”.
На этом месте С. и прекратил чтение, положив открытый журнал рядом с собой на пол. Ногтем большого пальца он поковырял в зубах нижней челюсти. Занимаясь этим, он внимательно огляделся.
От верхней балки крыша опускалась в двух направлениях к боковым стенам комнаты. Почти вся поверхность потолка и боковых стен была оклеена обоями оранжевого цвета, на которых были нарисованы большие букеты цветов: казалось, что они росли прямо из стены. Во многих местах сырость обесцветила обои, покрыв их темными размытыми пятнами с потеками в некоторых местах. Кое-где они отклеились. Там, где они отошли от стены, проглядывали кирпичи, покрытые слоем белил. Последний раз стены белили много лет назад, и теперь белила рассыпались в пыль при малейшем прикосновении, как пыльца с распустившихся цветов. Там, где они совсем осыпались, пыль была бледно-оранжевой. Такого же цвета пыль осела на пол и на различные вещи С.
Кое-где С. даже пытался немного украсить комнату. На задней стене, в полуметре от пола, было расположено окно. Прямо над ним С. наклеил большой рекламный плакат, приглашающий в воздушное путешествие на самолете бельгийской авиакомпании. Название самой авиакомпании было срезано, и единственная надпись, оставленная на плакате, читалась: “Добро пожаловать на Таити”. Выше этих слов располагалась фотография пляжа, покрытого золотистым песком, исчезающего в туманной дымке моря. По берегу росли высокие пальмы, увитые лианами, белые волнорезы уходили далеко в море: над пляжем кружила большая чайка. Небо было голубым, безоблачным, оно занимало почти половину всего плаката. На песке, под ярким пляжным зонтиком, лежали двое молодых людей: мужчина и женщина. Эта фотография была сделана сверху (может быть, с бельгийского авиалайнера, заходящего на посадку): поэтому лиц молодых людей видно не было: они были коричневыми от загара, и только полоски ослепительных белых зубов различались на фоне бронзовых лиц. Плакат был покрыт тонким слоем оранжевой пыли, похожей на первоклассную французскую пудру.
На гвозде, вбитом в балку над головой С, висела другая картина, выполненная в художественном стиле, и резко отличающаяся от броской красоты плаката. Эта репродукция была вставлена в простую грубоватую деревянную раму с металлическим крючком позади, на котором она и была подвешена к балке.
Она представляла собой черно-белую репродукцию известной картины. К раме был приклеен кусочек бумаги, на котором было написано: “У.Г.Хант “Наемный пастух”. На репродукции были видны две фигуры в лучах заходящего солнца. Левый персонаж был наемным пастухом, чье стадо овец паслось невдалеке. Пастушок поймал муху и показывал насекомое девушке, которая была изображена сидящей на земле с ягненком на руках. Пастух стоял рядом и, казалось, хвастался своей добычей. Но, наверное, потому, что девушка с ягненком на руках уже избавилась от части своей одежды, суть их прошлых, настоящих и будущих отношений выглядела весьма двусмысленной. Девушка поглядывала через плечо: ее взгляд тоже казался двусмысленным. Губы ее были бледны: нижняя губа была чуть-чуть пухлой, слегка оттопыренной, веки опущены, когда она косилась на своего любовника. Иногда С. казалось, что девушка относится к пастуху с открытым пренебрежением, а временами — со всей услужливостью, на которую она была только способна.
Посмотрев немного на картину, С. повернулся к окошку, опустился на колени и выглянул наружу. Бледный дневной свет заливал зимний сад. С. окинул взглядом грядки спаржи и посмотрел на дом. Совсем недалеко от задней двери лежало что-то маленькое и белое.
Справа от круглого окошка кладка была прервана в одном месте, образуя маленькую нишу. Не отрывая взгляда от дома, С. протянул правую руку вверх и дотянулся ею до ниши: его разжатые пальцы нащупали только холодные камни кирпичной кладки.
“Где же…”
Отведя взгляд от дома, С. повернулся, чтобы заглянуть в нишу, но тут заметил, что его подзорная труба лежит на полу возле самого окна. Он поднял ее, приложил окуляр к правому глазу и, держа Инструмент обеими руками, направил его в сторону дома.
В поле зрения попали бетонные стойки и шиферные стены гаража: он перевел трубу правее — в поле зрения попали кусты, угольный бункер, построенный у южного угла дома, затем большие окна гостиной и зеленая задняя дверь. С. остановился: в центре поля зрения теперь находилась бутылка, теперь уже она была полна молоком и закрыта крышечкой из белой фольги.
Подзорная труба не двигалась: в центре окуляра находилась бутылка молока, также были видны и ступеньки из серого камня, и кусок каменной кладки стены, разделенной вертикальными и горизонтальными линиями швов между кирпичами. В верхней части окуляра виднелся угол зеленой двери — эта задняя дверь была плотно закрыта. Цвета, пропущенные через четыре линзы, были блеклыми и скучными. На ступеньке, справа на краю поля видимости, лежал сухой листик: сквозь трубу он казался черным. Все остальное находилось за пределами видимости подзорной трубы и было невидимым для С.
