Сергей Попов - Небо цвета крови
За стеной уже слышалась суета, отрывки оживленных переговоров, постоянные шаги…
Послушав их секунду, я твердо решил:
— Пойдем через тот цех, — и, указав на разломанный дверной проем в крайнем углу левой стены, поблескивающий зеленым цветом, прибавил:
— Придется все равно рискнуть, изрядно поднатужиться… — Помолчал, навострил уши. — …И пострелять.
Так и решили действовать. Собравшись, по-тихому выдвинулись.
У входа Дин вдруг приостановил и, шустро заглянув в цех, неуверенно поинтересовался:
— Точно осилим, Курт? Там же повсюду эта зараза разлита… — взглянул на меня. В омертвевших глазах удалось прочесть нескрываемую робость, опасение, даже ужас — так обычно смотрит животное на непонятные, незнакомые ему вещи. — Кроме как по камням — никак не пролезть же…
— Осилим-осилим, — и утешил: — Не тушуйся, все будет хорошо! Верь мне.
Не знаю, успокоили эти слова или нет, но взгляд напарника зажегся, потеплел, обрел прежний блеск, будто отрезвел.
— Ну, раз так… пошли! Я тогда за тобой, идет?
— Договорились.
Помещение цеха походило скорее на смытую цунами квартиру, только заняла ее не соленая вода, а бурлящая, как кипень водопада, кислота. Потолок долей обвалился, рассыпав навалы клубящихся бетонных обломков, окна вылетели вместе с рамами, все оборудование, какое имелось — разворошенное и растворившееся, — забилось по углам, копотко тлело, таяло снегом. Наиболее стойкие детали от него, варясь в отравленном бульоне, едва узнаваемо постукивали по кафелю, шкрябали такие же плавающие рядышком обломки. Вовнутрь иногда залетали случайные капли дождя, прострачивали сопревший хлам, высекали брызги. Нередко их подцеплял ветер, долго и жестоко кружил вихрем. В негустой рыхлой темноте мельтешил серовато-бледный чад, не переставая взрывались назревшие пузырьки.
Бульк… ш-ш-ш-ш… бульк, бульк…
— Шаг в шаг идти за мной, ясно? Куда я наступаю — туда строго и ты! — дал я наставление и мысленно перекрестился: «Ну, с богом!»
И первый, на глаз рассчитав расстояние, прыгнул на скользкую мокрую плиту с купающимся вблизи кондиционером. Опорная нога, не находя, за что зацепиться, предательски поехала вкривь, сипя подошвой, но вовремя выставленная вторая спасла от падения в шумящее варево. Вернув себе равновесие — жестом унял перепугавшегося напарника и продолжил переправляться через здешний мертвый бассейн. Дин молчаливо следовал четко за мной, дышал в спину, старчески кряхтел. Со стороны все это напоминало форсирование горной реки по обточенным округленным валунам — такой же сторонний шум, мокрота, повышенный риск сорваться. Только понесет нас не по течению, дробя в кашу о встречные камни, как это должно быть, а потянет на дно, растворяя за считанные минуты до желтых костей.
«Вроде пока хорошо движемся… — обнадеживающе думал я, — не сглазить бы».
Заприметив ненадежную по первому впечатлению крупную часть потолка, то выныривающую из кислоты, то погружающуюся обратно, — заблаговременно взял левее, переступил на кирпичную насыпь и предостерег Дина:
— С этим повнимательнее — не вздумай наступать, — сам осмелился обернуться: гостей пока не видно, но разноголосый говор различался крайне отчетливо, разборчиво. Следом помыслил: «Мало времени в нашем распоряжении, можем не успеть…» — и добавил нервозно: — Надо поднажать, друг, немножко уже осталось…
Смахнув с плаща и винтовки дождинки прожорливой жижи, изготовившейся понаделать дыр в оружии, я с утроенным усилием принялся брести к намеченному пролету.
Ш-ш-ш…
Но едва мы с Дином приблизились — кто-то из «Стальных Варанов», все же обнаруживших наше укрытие через потайной лаз, проорал «вон они!», кинул гранату и, не дожидаясь взрыва, открыл беспорядочный огонь. Несколько пуль, колотя плитку, заплясали по измочаленной стене прямо возле нас, еще две с визгом прошли над головами, вышибая зернистое крошево, остальные с дзиньканьем отскочили от железного шкафа у самого выхода. Следом глухим хлопком разорвалась граната, раскидывая шипучую пену, окропившую мне и напарнику плащи. Растревоженная кислота заволновалась, пошла во все стороны волнами.
— Уходим, пока гранатометами не накрыли! — громко заторопил Дина, дернул, втаскивая в проем. Тут опять «зашептали» вражеские винтовки, из косяка с режущим писком повыскакивали мелкие крошки, густо и хмуро взлохматилась пыль, грязноватый вязкий дымок. Уже на бегу сказал: — Не получилось втихомолку скрыться. Немножечко прогадали… — После ужалила парализующая мысль: «Хорошо, что хоть до выхода добежали, были бы на середине — пули на пару точно заработали бы…»
— Хитрые оказались, гады… — участливо высказался Дин, — но ничего, мы тоже не из теста слеплены!
Бег, бег…
Однако далеко уйти не получилось — слева, за перекрестком, рядом с «Залом совещаний», нас уже поджидали. Только выглянули — полдесятка стволов оделись пороховыми газами, заухали, выпуская несметный свинцовый шквал, за ними с негромким утробным стуком отработали подствольные гранатометы.
— Ложись!!. — как можно громче крикнул я, толкая Дина на пол. Сам повалился рядом, машинально закрылся как при авианалете.
Отшумела цепочка взрывов, по спине градом забарабанили увесистые обломки. Они, не щадя, били по плечам, шее, кинжалами вонзались в ноги, руки, поясницу. От получаемых ударов тело обжигало расплавленным металлом, наружу просился стон, стучался где-то за зубами, сведенными до сверлящей рези.
Услышав сквозь затихающий гуд, как отстрелявшиеся псы Дако, в спешке, переговариваясь, принялись отсоединять израсходованные магазины и по-новому забивать гранатометы боеприпасами, — живо окликнул Дина, буквально погребенного под жирным слоем щебня и пыли:
— П-с-с, Дин! Ты как, целый? — и тотчас, шепча: — Давай их подогреем немножко, пока перезаряжаются! Гранату приготовь!
— Это можно!
Поднялись, держа оружия наизготовку, примкнули к краешку изрешеченной дымящейся стены с заметным снизу обнаженным стальным каркасом. Напарник вынул из кармана гранату, лихорадочно подбросил, будто спелое яблоко.
— Как нам быть? — спросил он, сверкнул одним глазом.
— Кидай гранату и, пока не опомнились, — огнем по ним!
Дин послушно сорвал чеку, с лихим выдохом запустил в стан противников, укрывшихся за баррикадой из бетонных нагромождений. Та, точно заговоренная, отпрыгнула от арматуры, упала точно по адресу.
— В сторону!!. В сторону… а-а… — доплыл панический возглас и — захлебнулся в односекундном ударе. Осколки надрывно прожужжали по коридору, два или три золотистыми мячиками стукнулись об пол и ушли в отлет.
— Давай! — дал команду я и вместе с Дином контратаковал дезориентированных «Варанов», никак не ожидавших такого поворота событий. Первые же наши выстрелы стоили жизни двоим, начисто разворотили дурные, бесшабашные головы.
Потери бойцов распалили остальных, началась всеобщая перегруппировка. Те, кто надеялся расправиться с нами в соседнем цехе, теперь стремительно стекались сюда, орали, яростно бранились. На всю эту шумиху бежали и отколовшиеся отряды. Стуканье сапог безостановочно летело с самого начала этажа, отзывалось далеким эхом.
— Уходим, Дин! — и — рысью вперед.
Дин бежал увалисто, сквозь хромоту, охал — задел-таки осколок.
В тот же миг по нам возобновили стрельбу. На сей раз палили жестоко, мстительно, не экономя патронов. Пули, прожигая темень, огнистыми пунктирами проносились то перед лицом, то расцветали сполохами искр прямо под ногами. Чтобы уцелеть и выбраться из-под огня живыми, мне приходилось действовать за двоих, вытаскивать напарника чуть ли не на своем горбу, прятать и себя, и его за горами древней мебели. И сейчас малейшее промедление или неправильно выбранное прикрытие могло оказаться для обоих роковым — в любой момент нашу текущую позицию могли накрыть повторным гранатометным залпом.
Лишь когда исчезли за стеной «Зала совещаний», оставляя «Варанов» ни с чем, я позволил себе отдышаться и обратился к Дину:
— Как же ты так ногу-то не уберег?.. Продержишься?.. Нам всего-то до лестницы осталось дойти, — быстро провел глазами: крови нет, осколок не обнаружил, — не пойму, он в штанине застрял, что ли?..
— Нет, я просто встал неудачно, подвернул. Ничего, оправлюсь быстро, расходиться только надо — и в норму придет, — урезонил Дин, а следом продолжил: — Обо мне не переживай, лучше давай выбираться, пока нам опять на хвост не сели.
И самостоятельно, без моей помощи, поднялся, наваливаясь на ружье всем телом как на костыль.
— Ну, гляди… — неуверенно обмолвился я, перевернул винтовочный ремень на плече, вывернувшийся вверх изнанкой.
Хоть и в половину скорости, но дошли до лестницы. «Стальные Вараны», трезво осознав, что мы можем оказать достойный отпор, идти за нами не осмелились, затаились, согласовывая иную тактику.
