Михаил Юрьев - Третья Империя
Кроме физической и боевой подготовки, кадеты получают общее образование, примерно в объеме нашего хорошего колледжа; естественным и гуманитарным наукам уделяется примерно равное внимание. Первостепенное значение придается психологической подготовке — на уровне восточных монастырей: она включает как общие вещи (усиление памяти, способности к концентрации, психологическую устойчивость в стандартных ситуациях), так и весьма специфические. Поэтому опричникам мало страшны, например, плен и тюрьма — они просто отключат боль и погрузятся в длительную медитацию, а в крайней ситуации остановят сердце и умрут (если это сделано ради державы, Церковь не считает это самоубийством).
Весьма значительное место в подготовке кадетов занимает религиозное воспитание, в связи с чем правильнее было бы уподобить их образование не обычному нашему колледжу, а католическому. У них, однако, есть еще одна линия подготовки — идеологическая, занимающая не менее часа в день. На идеологических занятиях им вдалбливаются — я не могу подобрать другого слова, а сами опричники против его употребления не возражают — все их сословные принципы и установки: отношение к своей стране и к другим странам, к своему и другим народам, друг к другу и к другим сословиям и т.д. Все это составляет содержание их обучения (или, по их терминологии, службы) первых пяти лет.
Вы вправе спросить: а как же они успевают и в том и в другом? Ответ прост: у них вообще нет свободного времени. Занятия продолжаются шесть дней в неделю по одиннадцать часов в день, с 8 утра до 9 вечера, с часовыми перерывами на обед и ужин; в 9 вечерняя молитва, в 11 отбой. И только в воскресенье, после литургии и обеда, у них «всего» трехчасовая физическая подготовка, и с 5 вечера они свободны. В 7 вечера начинается праздничный воскресный ужин, на котором они напиваются, — и этим заканчивается воскресный отдых.
Выезжать из лагеря, где они служат, первые три года нельзя вообще, в последующие пять можно, но достаточно редко; то же относится к посещению их родственниками и знакомыми. Выход в Сеть для вызова фильмов или вирту, да и вообще пребывание в Сети, кроме как на учебных сайтах, также не разрешается (к бумажным книгам это не относится, чтение, наоборот, поощряется). Конечно, самовольно кадет может это сделать, но такого не бывает, как и вообще нарушений дисциплины: они ведь находятся там сугубо добровольно.
Кадеты в возрасте до 25 лет и те, что старше, служат раздельно первые три года, но это связано не с какими-то трениями или даже разными физическими возможностями, а в первую очередь с комфортностью адаптации. Кроме того, для тех, кто уже окончил школу, программа обучения несколько отличается от той, что предназначена для не имеющих школьного образования. Кстати, про физические возможности — обучение кадетов абсолютно не конкурентно: у них в отличие от любой нашей академии не только нет рейтинга лучших, но даже из самого процесса подготовки полностью убран соревновательный элемент. Это жесткая позиция их сословия: опричники не конкурируют друг с другом, у них нет чинов или званий, они просто — опричники, «дозор», как они сами себя называют. И даже заработная плата, называемая у них жалованьем, как и любое другое обеспечение, одинакова у любого из них, от рядового бойца до императора. Если кто-то хуже успевает по какой-то части подготовки, остальных просят ему помочь; это не считается обидным, поскольку из-за обилия дисциплин он наверняка силен в чем-то ином.
Вообще не обидеть — важное и императивное требование обучения кадетов. Сословный устав требует абсолютного (на наш взгляд, даже несколько смешного) уважения к кадету (к опричнику — тем более); к примеру, все преподаватели и начальники называют кадета только на «вы». Таким образом, традиционный, хорошо известный у нас по фильмам и вирту типаж сержанта-зверя, в принципе справедливого, но орущего на солдат-новичков и унижающего их, в современной России абсолютно невозможен. Кадет просто убьет его при первом оскорблении и будет не просто сочтен действовавшим в своем праве, но и поощрен за внимательность к чести.
Но вернемся к образу жизни кадетов. Мужчины и женщины служат вместе (с различающимися программами физподготовки, но не сильно) в отличие, кстати, от российских школ, где обучение раздельное. Один опричник объяснил мне глубинный смысл такого положения вещей: для земцев, особенно молодых, существо другого пола — это всегда потенциальный сексуальный, а то и вообще брачный партнер, а в партнере должна быть какая-то тайна, иначе секс превращается либо в механику, либо, наоборот, исключительно в совместное ведение хозяйства. А для опричников существо другого пола (как, впрочем, и своего) — это боевой товарищ, и ровно по этой причине в нем ни в коем случае не должно быть никакой тайны. Вообще организация сексуальной жизни кадетов немудрена: преимущественно она сводится к тому, что в определенные дни им в лагерь привозятся секс-работники обоих полов, с которыми устраиваются пьяные или наркотические оргии; чаще всего это происходит в конце воскресного ужина. Если же какому-либо кадету этого недостаточно, он говорит куратору, и ему или ей привозят секс-работника персонально, если надо — регулярно. Но это не очень распространено, гораздо более характерным и для кадетов, и для опричников является такое отношение к сексу (и вообще к плотским удовольствиям), какое было в обычае у моряков во времена парусного флота, то есть не как к части повседневной жизни, а как к чему-то, что происходит изредка после тяжких трудов и, как правило, в загульном варианте. Связи между разнополыми кадетами никак не регламентируются — ни возбраняются, ни поощряются, — и они не редки, но, как правило, имеют место только при наличии серьезных отношений. При таком отношении к сексу и сексуальным партнерам, какой я только что описал — я бы назвал его полупрезрительным, — это и немудрено: ведь кадеты уважают друг друга. (В боевых условиях все иначе — там разнополые опричники вполне могут вступить в сексуальные отношения из дружеских чувств друг к другу.)
Что касается однополых связей, то еще в заявлении будущий кадет-мужчина должен написать, что он не имеет гомосексуальной ориентации (это требование), и несет ответственность за его правдивость. Женщины ничего не пишут, но поскольку лесбиянство категорически осуждается Церковью, а все опричники воцерковлены, то это также не терпится.
Такая служба продолжается пять лет, а затем кадеты выбирают на остающиеся три года специализацию, продолжая службу, то есть обучение, в одном из трех так называемых опричных корпусов: корпусе воинов, корпусе стражей или корпусе правителей. Корпуса скорее являются типом образования и подготовки, нежели частями опричного сословия; по крайней мере, принадлежность опричника к одному из них никак не обозначается, даже на неформальном уровне. Корпус воинов готовит армейцев, корпус стражей — полицейских, а корпус правителей — гражданскую администрацию. Впрочем, различие подготовки не носит критического характера, и в последующем опричники, как правило, проходят неоднократную переподготовку, так что, например, 40-летний опричник (если он пришел служить в 15–20 лет), скорее всего, получил полную подготовку во всех трех корпусах.
В последние три года своей учебы-службы кадеты уже активно участвуют в соответствующей работе и поэтому, хотя в основном продолжают жить в лагере, регулярно на рабочий срок переезжают жить в общежития для опричников. Кстати, раньше, с 2013 года, когда была введена опричнина, и до учреждения Третьей Империи в 2020 году, начальная служба была не восьми-, а пятилетней: базовая служба продолжалась три года, а специализированная — два.
По завершении начальной службы происходит главное событие в жизни опричника — принесение трех обетов, после чего он, собственно, и становится полноценным опричником.
Обеты
Первый обет — обет служения. Принося его, опричник клянется в том, что служение Империи и ее народу (именно в такой последовательности) есть главная и высшая цель в его жизни и смерти; что именно самозабвенное исполнение этой цели и есть его путь к спасению души и обретению жизни вечной. Что ни при каких обстоятельствах — ни из жадности, ни из трусости, ни из властолюбия, ни из тщеславия — не отступит он от этой цели. «Как Господь наш Иисус Христос завещал в притче не зарывать в землю талант свой, данный тебе господином, — произносят опричники ритуальный текст, — так и я не зарою в землю ту решимость защищать страну свою и народ свой до конца, что дал Он мне». И далее: «Мы дозор, который бережет эту землю Господню; мы пастухи, которые охраняют на этой земле овец Его. Добрый пастырь жизнь свою кладет за овец своих, учит нас Господь, и мы без сомнений и печали отдадим свою жизнь за страну и народ, потому что поручил их нам Хозяин овец и пастбищ. А иначе не обретем жизнь вечную на небесах, а на земле жизни вечной и так никому не обещано».
